В прозе Натальи Стругач события происходят вроде бы в мире реальном, но всегда остается сомнение — реален ли мир, который описывает автор. Может, это выдумка? Может, мы находимся в какой-то европейской средневековой сказке, и вот сейчас появятся феи, маги, гномы, говорящая шляпа, закружится, завертится волшебный гофмановский сюжет, и мы с головой погрузимся в мир не то чтобы выдуманный, но абсолютно нам неизвестный, хотя и знакомый из детства, из снов, из фантазий. Эта странная особенность текстов Натальи порождает еще одно измерение, особенный незамутненный взгляд на привычные вещи. И вот уже рассказ о путешествиях — это не просто рассказ туриста, а достоверное погружение в иную реальность, в мир новый и непохожий, притягательный, но до боли знакомый.
Вячеслав Харченко
Стругач Наталья Евгеньевна родилась в 1959 году. Училась в Первом Ленинградском медицинском институте. Работала врачом-нефрологом в Мариинской больнице. Пишет короткую прозу. Публиковалась в журналах Homo legens, «Неприкосновенный запас», «Семь искусств», альманахе «Поэзия узников ГУЛАГа» и сборнике «Распятые» под редакцией Захара Дичарова. Много лет вела страничку в журнале «Народный лекарь». Подготовила к публикации мемуары своего отца, востоковеда Кычанова Евгения Ивановича, которые частично изданы в журнале «Семь искусств» и выйдут книгой при поддержке музея истории и культуры Среднего Прикамья города Сарапула.
Наталья Стругач // Иштван, Конспиратор
Иштван
Можно начать и так: речь зашла о колдовстве. Действительно, разговор за столом, ленивый, сумбурный, медленный после сытной еды, свернул сам собой на эту неисчерпаемую тему. Сын сказал, что у них в здании бизнес-центра кабинет снимает колдунья, она иногда заходит к ним за листом бумаги или еще какой-нибудь канцелярской мелочью. Пожилая такая тетенька, ничем не примечательная, посетители к ней ходят регулярно, старые и молодые, сидят в очереди в коридоре, вздыхают, словно ждут приема стоматолога. Короче, на кусок хлеба с маслом ведьма, как и зубной врач, всегда себе заработает.
«В масле холестерин», — заметила бабушка, в последнее время очень озабоченная этой проблемой. Вчера она мне сказала, что у нее есть подозрение, что этот зловредный холестерин запрятан практически во всем, а там, где его нет, наверняка содержится еще что-нибудь не менее вредное. Впрочем, речь не об этом, а о колдунах. «Все беды в наших головах», — сказал мудрый дедушка, имея в виду то ли бабушкину борьбу с холестерином, изрядно портящую ему аппетит, то ли наши россказни о колдунах.
Я согласна, конечно, с дедушкой, он всегда мыслит реалистически, но жизнь иногда такие сюжеты выстраивает, что тут уж одним реализмом точно не обойтись.
Этим летом мы с мужем были на озере Балатон. Жили целую неделю в зефирном бело-розовом домике с лужайкой, маленьким бассейном и прочими прелестями курортной жизни. Муж нашел эту сахарную гостиницу в интернете и выбрал ее из множества других предложений из-за необычно теплых отзывов о хозяине. Почти половина этих восторженных писем начиналась со слов: «Милый Иштван».
Иштван, действительно, был милым, немного суетливым, правда, и беспокойным. Таким мог быть Луи де Фюнес в роли хозяина пансиона.
Познакомились мы с ним не сразу.
Встретила нас дочка хозяина, Юлия, хорошенькая черноглазая девушка, прекрасно говорившая по-русски. Она с отцом жила раньше в украинских Карпатах, а мать у нее была русская.
Юлия сказала, что она только по выходным помогает отцу, а в будние дни живет в Будапеште, и предложила нам занять ее комнату на первом этаже: «Тут тихо и прохладно даже в жару, вам будет хорошо». Мы вспомнили, что ее отец вроде бы хотел поселить нас где-то повыше». Девушка строго посмотрела на меня, с тревогой даже посмотрела: «Не советую селиться там, под крышей жарко и вообще не советую».
С благословения милой Юлии мы заняли прохладную комнату с открытой террасой. В окна нам заглядывали розы на высоких стеблях, солнце ласково будило нас по утрам, а потом уходило за дом, оставляя в спальне до вечера утреннюю свежесть. Нам там было очень хорошо и спокойно, благодать эта длилась только три дня.
Надо сказать, что в городке, где мы жили, был старинный замок-дворец, принадлежавший древнему дворянскому роду Фештечичей. Почти до самого конца войны семья жила в своем замке, хозяева увлекались охотой, разводили лошадей, собирали древние книги. После войны, за предполагаемую связь с фашистами, замок у Фештечичей был отобран и превращен в музей.
Конечно, мы посетили дворец, осмотрели библиотеку. Старичок-служитель показал нам старинные рукописные фолианты, а также, загадочно улыбаясь, отодвинул один из шкафов и с гордостью предложил взглянуть на потайную дверь, ведущую в бывшие покои хозяйки. Сама хозяйка предстала перед нами на портрете в стиле арт-деко: молодая женщина сидела, повернувшись к зрителям обнаженной спиной, повернув голову, посматривала весьма кокетливо. Стройная блондинка, короткая стрижка, синее платье, длинная нитка жемчуга. «Какая красивая!» — восхитилась я. Служитель был очень доволен.
После экскурсии по замку мы вернулись в гостиницу, предвкушая вечерний чай на террасе в окружении роз. На пороге нас встретил ласковый хозяин, он сладко улыбался и, как само собой разумеющееся, сообщил нам, что мы должны немедленно переехать в комнату под крышей.
«Как же так? Мы уже здесь привыкли жить, в прохладе, среди роз». «Ничего не знаю, переселяйтесь и все. Вам эта комната с самого начала была предназначена». «А мы хотим…» «Сегодня в вашу комнату въезжают другие люди, очень важные люди, пожилые, я их давно знаю…» «А мы что не важные? Может быть, ваши гости через три дня приедут, когда нас здесь не будет». «Только сегодня, это не обсуждается». «Хорошо, — говорю я, — мы переедем, хотя нам не хочется собирать вещи, тащить их под крышу, на третий этаж… Давайте договоримся о скидке». Лицо Иштвана превратилось в античную маску гнева. Куда делись любезность, ласка и сладкий елей.
«Скидку! Да знаете ли вы, с кем говорите? Я в Карпатах был… — он вдруг осекся, потом добавил, — не хочу говорить, я большим человеком был. Отдохнуть за мой счет захотели? Не выйдет!»
«Я настаиваю на скидке», — сказал муж. «Посмотрим, переезжайте. Я покажу вам комнату».
Стояла страшная жара, вечерело, искать другую гостиницу на ночь глядя мы не захотели и поэтому пошли собирать вещи.
Комната под крышей была довольно большая, только потолок нависал низко, имел изгибы плоскостей, а над кроватью превращался в наклонный белый экран. Три окна смотрели в разные стороны: из одного был виден сад и бассейн, из другого — туманные очертания далекого замка, из третьего — дорога. В бассейне купались вновь прибывшие гости, те, что заняли нашу комнату: худая старуха в синем купальнике и ее толстый муж, страдающий одышкой.
Над озером сгущались тучи, над замком сверкали зарницы, небо быстро чернело, дело шло к грозе. В комнате было очень душно. Иштван принес нам пульт от кондиционера, порекомендовал не открывать окна. Он был хмур и чем-то озабочен.
Мы немного охладили комнату, открыли окна и легли спать. Засыпая, муж спросил: «Интересно, кем был Иштван в Карпатах?» «Наверное, секретарем райкома комсомола», —пошутила я.
«Или неудачливым бандитом».
«Возможно…»
Ночью я проснулась от страшных ударов грома. Комната освещалась вспышками молний, по потолку причудливо и дико метались тени занавесок, ветвей деревьев и каких-то непонятных крестов. Муж спал, ничего не слыша. Я поднялась с кровати и подошла к окну. Шел очень сильный дождь, но над бассейном, казалось, дождя не было. Из воды поднимался синий светящийся пар. В свете этого волшебного пара видна была фигура мужчины в плаще из овечьих шкур, пастушеской шляпе, с посохом в руке. Я узнала Иштвана. Рядом с ним стоял старик в красном камзоле, служитель из замка. Он подал Иштвану толстую книгу в кожаном переплете. Иштван открыл ее и начал читать. По дорожке к бассейну медленно шла, будто плыла, старуха, занявшая нашу комнату. На ней был синий переливчатый халат. Старуха сбросила халат и нырнула в воду, проплыла круг и, легко подтянувшись на руках, присела не край бассейна. Голой спиной ко мне, кокетливо повернула голову, короткие светлые волосы заблестели в лучах синего света: я узнала хозяйку замка, ту самую, с портрета.
Из кустов вышел белый конь с черным хвостом, колдунья вскочила на коня и поскакала в сторону озера. За нею стелился синий туман. Тут я не выдержала и громко закричала.
Закричала и оказалась у себя в кровати, под одеялом, тело мое, было скованно сном. От крика проснулся муж, пытался узнать, что же случилось, но я только повторяла: «Иштван — колдун, он и был колдуном». Муж посоветовал мне приструнить свое разгулявшееся воображение и очень быстро заснул. А мне-то, конечно, было не до сна, я лежала и вспоминала ужасную сцену превращения старухи. Интересно, что же ее муж спит себе спокойно и не знает, что жена его ведьма.
Утром Иштвана не было на завтраке, а ведь обычно он с самого утра следил за порядком и старался угодить гостям. Появился он только к вечеру. Дверь в комнату, откуда на накануне нас выселили была распахнута, гости уехали, Иштван лично выносил мешок с мусором и давал распоряжения горничной. На меня он даже не взглянул.
Мне было очень страшно снова ложиться спать в душной комнате под крышей, какие еще сюрпризы преподнесет ночь? Я хотела побыстрей уехать из этого розового дома, где всем заправляют колдуны. Муж, конечно, считал, что все мне приснилось от духоты и переедания.
Этой ночью тоже шел дождь, не такой страшный, как вчера, а обычный тихий, шуршащий, успокаивающий, смывающий все следы.
И все же среди ночи я проснулась, и хорошо, что проснулась, потому что потолок-экран над моей головой вдруг начал тихо раскрываться, сквозь него показалось темное небо, тучи и ветки яблони, что росла напротив в саду. Вот оно начинается, колдовство. Я разбудила мужа. «Видишь — окно в потолке раскрылось?» «Вижу, странно». Муж протянул руку — «окно оказалось обычным экраном, на который проецировались тени из открытого окна.
«Оптический обман, спи».
Два следующих дня мы много ездили по окрестностям, почти не бывали дома. Иштван при встрече сухо с нами здоровался. Не улыбнулся ни разу. Может, действительно, вся эта история мне приснилась?
Перед самым отъездом я нашла в кустах возле бассейна маленькую женскую туфельку, изящно расшитую бисером. В нее уже заползла улитка, выставила на меня влажные рожки.
Когда мы рассчитывались с Иштваном за проживание, мы решили не напоминать ему об обещанной скидке, лучше с этим типом не связываться.
Он подал нам счет: «Вот, за одну ночь я с вас деньги не возьму, извините за неудобства. Теперь я богат, для меня это мелочь». Он холодно попрощался с нами.
Мы сели в машину, поехали. Хорошо бы он не смотрел нам вслед.
Конспиратор
Однажды мы случайно узнали о чудесном городке Вильяхаеса. Из интернета, конечно, узнали. Говорят, есть в Испании милый курортный городок с песчаным пляжем, спокойным морем, цветными домиками вдоль набережной и нежным запахом шоколада.
«Запах-то откуда? Скорее всего, рекламная выдумка», — засомневалась я.
«Есть там маленькая шоколадная фабрика. Туда даже бесплатно пускают на экскурсию и дегустацию, — отвечает муж, — а если ветер правильный подует, то весь город наслаждается ароматом хорошего шоколада».
Он уже все распланировал: и гостиницу подыскал, и билеты на самолет заказал. Молодец!
«Едем, едем скорее в это волшебное место!» «Самолетом долетим до Аликанте, оттуда надо взять такси. Я уже нашел в интернете водителя и машину. Совсем недорого. Таксиста Зовут Иван. Рост два метра».
«Причем тут его рост?»
«Он сказал, что встретит нас в аэропорту, табличку с именем держать не будет, а узнаем мы его по росту и подойдем сами».
«Подозрительно как-то».
«Ничего. На месте разберемся», — решил муж. И через несколько дней мы уже были «на месте», в зале прибытия аэропорта Аликанте. Одно это слово звучит как прекрасная музыка или хорошее вино.
Иван наш, действительно, возвышался над толпой. Красавец, «гренадер». Такого Екатерина II могла спокойно поставить у дверей своей спальни, даже в спальню пустить могла бы. Подходим к этому гиганту. «Иван? Это вы?» Он на нас не смотрит, вид имеет задумчивый, будто никого не встречает, а наоборот, только что проводил любимую девушку и стоит себе тихонько грустит. Мы удивились, конечно. Хотели уже другого таксиста искать, но тут наш грустный великан очнулся и зашептал куда-то в сторону вроде и не нам, но все-таки немного нам: «Я вас не знаю, вы меня тоже. Я иду к машине на стоянку, вы следуйте за мной. На отдалении. Ясно?»
Не дождавшись нашего ответа, он решительно пошел к выходу, а мы, как утята, за ним. На парковке Иван молча открыл заднюю дверь мерседеса, сам сел на водительское место, мы — сзади. Вроде случайно мимо проходили и сели ненароком. Когда двери захлопнулись, гренадер повернулся к нам и одарил, наконец, широкой улыбкой: «Простите за конспирацию, я без лицензии работаю. Кругом камеры. Если меня выследят, то выпишут огромный штраф». «Чего уж там. Дело житейское, поехали скорее в Вилью — нашу —Хаесу, как договаривались», — обрадовались мы, что все идет по плану.
По дороге Иван нам многое о себе рассказал. Родом он из России, служил в армии в кремлевском полку, в роте почетного караула. (Ага! Я сразу что-то такое гренадерское заметила), после службы приехал в Испанию отдохнуть, на пляже встретил прекрасную испанку, влюбился, женился, причем ни слова не зная по-испанский. А к чему слова, когда такой красавец, когда любовь и есть гугл-переводчик. То есть он общался с невестой при помощи этого славного переводчика. Иван уже три года живет в Испании, с работой плохо, лицензию таксиста не купить, друг иногда дает ему подработать на своей машине, главное, не попадаться властям. «Так что, если нас остановит полиция, скажите, что вы мои тетя и дядя, любимые родственники».
Он еще много чего занятного рассказал нам об Испании и испанцах.
Мол, они работать не любят, им бы петь, да плясать, да пить вино с хамоном. «Не понятно, как у них вообще до сих пор все не рухнуло еще», — заключил он.
А наша Россия лучше всех стран, конечно. В Испании его держит только любовь. Исключительно сильное чувство. Патриот, сразу видно.
Доехали мы наконец до шоколадной деревни. Увидели цветные домики, маленькую площадь у церкви, деревья со стволами в ярких вязаных чехольчиках, почувствовали аромат моря и шоколада. До гостиницы великий конспиратор нас чуть-чуть не довез: на площади везде камеры, могут засечь. Мы вышли из машины. Иван нас крепко, по-родственному, обнял и сказал: «Через пять дней я вас заберу. Я вон там, у аптеки буду ждать, вы ведь рано уезжаете, будет еще темно!»
Муж сомневался, что такой ловкач нас вовремя заберет, даже боялся, что мы можем опоздать на самолет, искал другие варианты. Но я почему-то по-женски верила Ивану. И Иван не подвел. Ждал нас в темноте под дождем у аптеки. Фары выключил и ждал. Кремлевский полк все-таки. Это вам не шутки.
