Литературное радио — уникальный проект, существующий более десяти лет, им собраны голоса авторов, записанные в том числе во время творческих выступлений и литературных мероприятий. Можно было бы сказать, что записей современных писателей и так слишком много. Но время идет, появляются новые произведения и новые авторы. Благодаря Виктору Черненко и Денису Сибельдину в эфир вышла моя авторская программа «Экспозиция. Поэзия и проза наших дней».
«Экспозиция» появилась недавно, в 2020 году. Суть передачи проста: авторы читают свои стихи или прозу. Мне хочется сохранить голоса, звучащие сейчас, из сегодняшней временной точки. Кроме того, при кажущейся доступности и всевозможных цифровых способах фиксации есть писатели, чьих произведений нет в формате видео или аудио записи. И это я хочу по мере своих сил исправить.
Мой выбор писателя — поэты, чьи голоса либо уже можно послушать на Литературном радио, либо они прозвучат в ближайшее время.
Светлана Хромова
Поэты авторской программы Литературного радио «Экспозиция. Поэзия и проза наших дней» // Выбор Светланы Хромовой
Евгения Джен Баранова
***
Когда ни темноты, ни света нет,
а ты выходишь и молчишь на свет,
и бледная акация плывёт,
луна ласкает тополю живот.
А ты выходишь и молчишь, как пёс,
которого хозяин в лес унёс:
и тени светлоглазые бодрят,
и выть не получается,
а зря.
Почувствуй себя лешим,
двойником,
теперь ты в этой сказке ни о ком.
Сосед с рыбалкой…
прапорщик хмельной…
теперь ты анекдот, а не герой.
— И как мне с этим справиться,
как жить?
— Смотреть, как собирают гаражи,
как супермаркет скидками умыт.
Никто не справился,
не справимся и мы.
Екатерина Богданова
***
Однажды
Ты начинаешь делать
Самые ужасные вещи
И говоришь при этом правду:
Мне не страшно
Однажды
Ты отдаешь не думая
Всё что угодно
И говоришь при этом правду:
Мне не жалко
Однажды
Ты теряешь окончательно
Себя и способность чувствовать
И говоришь при этом правду:
Мне не больно
Дарья Верясова
***
Бессмысленно и незаслуженно,
Но хорошо
Всё то, что на земле разбуженной
Произошло.
Рябит вода в осоке утренней.
Где дно темней,
Там рыба бьётся перламутрово
Среди камней.
Поют и лают твари парные.
С ягнёнком — лев.
Нет у земли могильной памяти,
Но зреет хлеб.
А яблоко, гнилое, позднее,
Пускает сок.
И больше ничего не создано,
И вышел срок.
Михаил Квадратов
***
Нелепа и бессмысленна вода,
Когда четыре огонька горят в едином теле:
Они измучились, друг другу надоели,
И так всегда.
Как будто снится некий общий друг —
Горит себе карбидом в мёрзлой луже —
Он умер, он напился, он простужен,
Не оторвёт примёрзших рук.
Яна-Мария Курмангалина
***
…и уже ничего возвращать не надо,
ни словесным золотом, ни разменом.
даже если тебя унесёт торнадо,
всё вокруг останется
неизменным.
тот же чайник будет свистеть, как птица,
клокотать, наполненный под завязку.
тот же мальчик будет в забавных лицах
выдавать историю
или сказку.
будет пёс подпрыгивать так же лихо
или спать с беспечностью кабыздоха.
знаешь, в центре торнадо настолько тихо,
что и ты своего не услышишь
вздоха.
…и уже не нужно искать ответа,
обоюдоострого, ножевого.
даже если случай сведёт нас где-то,
буду просто рада тебе,
живому.
Анна Маркина
***
Много снега, мало денег,
Плачу ночью на полу.
Жизнь меня, как нитку, вдела
В узкоухую иглу.
Узкоухи, узколобы
Я, игла, они, оно.
Каждой ночью Пенелопа
Распускает полотно.
Было море… и озёра,
Компас, люди, корабли,
Был узор. И нет узора.
Нитка вьётся на мели.
Этой ниткой можно вышить
Путь домой, волненье вод.
Ткани нет. Лежит прокисший
За окошком небосвод.
Тихий плеск ассоциаций.
Шов неровный у судьбы.
Не порваться, не порваться,
Не порваться только бы.
Мария Мельникова
Гнездо кукушки
Гнездо кукушки не имеет края.
Гнездо кукушки не имеет древа.
Ему не нужно, кстати, даже неба,
В котором ты несёшься, умирая.
И в белых перьях руки на штурвале,
И на планшете спят стада барашков,
И может быть, в кармане на рубашке
Найдётся что-то… извини, едва ли.
Прилежно мной заучены названья
В моей «Орнитологии кошмара».
Покой в душе. Готовность для удара
О дикую поверхность узнаванья.
Я из Отчизны лётчиков-героев.
Гнездо кукушки отрицает карту.
А для любви не требуется фарта.
И сваха-физика нам всё устроит.
Гнездо кукушки отрицает виды,
Роды, отряды, царства, свет и время.
И перья украшают моё темя.
И этот ужас был у Еврипида.
Всё, что тебя пугает, — неслучайно.
Трухою от зарницы до зарницы
Лишь без тебя оно оборотится.
И это есть Большая Птичья Тайна.
Елена Семёнова
***
Сменялись сёла, города, —
Текла вода…
Неслись века, кружился снег,
А в хижинах пушился мех,
Цвела оконная слюда,
Текла вода…
Рождался и кончался вихрь,
Учились и кончали МИХМ,
Вдвоём кончали без труда,
Текла вода…
Друг друга узнавали вновь,
Неся на праздник тьму даров,
И строили вот это зда…
Текла вода…
И размывала каждый шов,
И каждого, кто был большой,
Смывала, весела горда —
Текла вода…
Вода текла без всяких схем,
Точа и плюща крепь систем.
Я знаю, это навсегда:
Теку я с нею в никуда
Без измышлений, теорем,
И пусть отрадно будет всем,
Что, превращаясь в жизнь из льда,
Течёт вода…
Алексей Тиматков
***
сто лет не вспоминал о Микки-Маусе,
но рифма извлекла его из глотки.
нам кажется, что жизнь на долгой паузе,
а жизнь стоит на быстрой перемотке.
гипотеза ничем не обоснована,
но в воздухе присутствует бесшовно
монтаж, как в фильмах Кристофера Нолана,
обласканного публикой пижона.
Юрий Угольников
***
Однажды в студёную зимнюю пору
Я дома сидел и читал Кьеркегора.
***
Открылась бездна, звезд полна.
Вот в людях столько же г*вна.
***
То, что нас не убивает,
К сожалению, бывает.
***
Как заср*н Рим,
Как жизнь не удалась.
Таков правления итог Веспасиана.
Как сложно быть владыкой без изъяна.
Как заср*н Рим,
Как жизнь не удалась.
Алексей Ушаков
***
выйти в полдень к заброшенной станции,
оглушительно поле трещит,
исполняют репейницы танцы и
кроме них, нет вокруг ни души.
пахнет дёгтем, мазутом и битумом,
свежескошенной спелой травой,
как такие места, удивительно,
сохранились ещё под Москвой.
что там, в поле — вагоны ли, бочки ли,
только ржавая корка видна,
словно бы путевые рабочие
загорелые все дочерна.
в их тени и от солнца не спрячешься,
что палит, будто перед грозой.
бесконечные рельсы горячие,
уходящие за горизонт,
где всегда что-то светлое грезится,
и вертится мотив в голове —
уронили небесную лестницу
и она затерялась в траве.
на стене расписание — пятнами
осыпается стёртый петит,
здесь вчера обещали невнятные
голоса — по какому пути…
а теперь обветшало, заброшено,
развалилось, быльем поросло,
и бродить по стеклянному крошеву
и обломкам — твоё ремесло.
пробивается между засорами
сквозь разбитый кирпич и гнильё,
твоё новое лето бессонное —
не последнее лето твое.
Андрей Чемоданов
***
жизнь прошмыгнула как будто мышь
знаете если честно
я из неё вспоминаю лишь
банку от майонеза
бабушка в банку сажала лук
обыкновенный репчатый
и говорила андрюша look
скоро он будет стрельчатый
пялился мальчик во все глаза
в банку на подоконнике
не отвлекали его из а-
бэвэгэдейки комики
был он угрюм хотя очень мал
с банкой играл в смотрелки
чтобы увидеть как лук давал
бледные чудо-стрелки
лука уж нет да и бабки нет
стрелки на циферблате
свой незатейливый пируэт
пляшут как на зарплате
тикало время ушла жена
та что была законной
мальчик по-прежнему у окна
смотрит на подоконник
Лета Югай
Дерево
У этого дерева необъятный обхват ствола:
Улитка шла четырнадцать суток и всё же не обошла.
У этого храма четыреста шрамов в неровной коре:
Булавки, монеты, вросшие в кожу, будто жуки в янтаре.
Под этим вязом всегда начало июня и ветерок,
Он любит стоять у дорог, звать путников на порог.
И каждого выслушать и пожалеть готов,
На это ему сорок тысяч раскрытых листов.
Хоть всякий рубит его в угоду лодке или костру,
А всё же дерево остаётся нетронутым поутру.
