Отзыв поэта и прозаика Светланы Хромовой об опере «Идиот» в Большом театре
Любое произведение, рожденное от столкновения с художественным текстом, в каком бы жанре ни продолжило свое существование, обречено на сравнение с оригиналом. Важен баланс независимости нового творения и в то же время сохранение черт и смыслового ядра оригинала. Когда из художественной прозы рождается музыкально-драматическое произведение, результат может быть непредсказуемым.
Опера Мечислава Вайнберга была написана еще в 1986 году, в Большом театре «Идиота» поставил Евгений Арье, автор либретто по одноименному роману Федора Достоевского – Александр Медведев, дирижер-постановщик Михал Клауза. Действие начинается со сцены в вагоне – князь Мышкин возвращается в Россию. Декорации (художник-сценограф Семен Пастух, художник по костюмам Галина Соловьева) с первого взгляда кажутся незатейливой организацией сценического пространства, но именно это выдает большую работу и продуманность каждой детали: снег и пары в костюмах девятнадцатого века – улицы Петербурга, зеркальная стена, скользящая по сцене – полифоничность отражений героев внутри домов, стволы деревьев – это Павловск. Корзины с красными розами в тон к алому платью Настасьи Филипповны в сцене с ее именинами: «сегодня все решится», «сгорят деньги», «возьмешь меня, князь», «едем, Рогожин» – страсть, огонь, стихия.
Но вернемся к началу, в поезд. Действие начинается – я узнаю драгоценные слова Федора Михайловича, и странно мне слышать их, перелитых в пение, и к тому же с внесенными изменениями. Но это опера. И – вот она сила искусства, та красота, которой спасется мир – мое зрительское сердце отдано демоническому красавцу- Рогожину с первых звуков его голоса. При чтении книги со мной такого не случалось.
Музыкальный ритм переменчив и поддерживает общую дисгармонию звука, стремящегося к хаосу, но хаосу разъединяющего, без возможности когда-либо стать цельным, новым созданием, что диссонирует с произведением Достоевского – при самых мрачных поворотах сюжета в его книгах есть свет, красота, гармония, утешение и надежда. Если вопрос с музыкой и текстом авторы оперы решали по-своему, то характеры героев солистов «попадают в ноты» «Идиота» Достоевского. Сострадательный князь Мышкин (Богдан Волков), измученный страстями окружающих, камертоном отдающих в его сердечной глубине, поднимая новую силу. Кипящая страсть Рогожина (Петр Мигунов) в погоне за его королевой – Настасьей Филипповной (Екатерина Морозова) – дерзкая горечь личной трагедии, которая в князе Мышкине впервые человека видит. И конечно же семейство Епанчиных, отец-генерал, удивленно-недовольная маман, сестрицы и Аглая – летящая в собственном страстном жаре, словно птичка в бурю. Кроме того, в опере присутствуют новые персонажи – точильщики ножей: длиннобородые старцы, появляются со словами «точить ножи, точить ножи», предвосхищая неотвратимость грядущей трагедии.
Спектакль по-хорошему современен – классические костюмы и одновременно минимализм оформления: вместо дворцовой роскоши интерьеров – зеркальная стена, вместо панорамы города – снег и прохожие. Черно-белый экран, на котором в финальной сцене мертвое лицо Настасьи Филипповны открывает глаза, произносит несколько слов и показывает язык. И – сидящие рядом князь Мышкин и Рогожин исчезают в раздавшейся тишине и аплодисментах.
