Руслан Козлов. «Stabat Mater». М.: РЕШ, 2022.
Литература отвечает на общественный кризис уже на этапе его назревания появлением полноценных антиутопий и романов с элементами антиутопии и постапокалипсиса («Остров Сахалин» Эдуарда Веркина, сборник «Время вышло. Современная русская антиутопия», «Павел Чжан и прочие речные твари» Веры Богдановой и т.д. Последний особенно интересен тем, что переносит действие на несколько десятилетий вперед и рисует Россию, пережившую некий тяжелый кризис и впавшую вследствие этого в полную зависимость от Китая. Теперь понятно, что это за кризис, который два года назад представлялся гипотетическим. Жизнь восполнила этот пробел). Параллельно с этим часто происходит переосмысление отношений с Богом, их переформатирование, а также переизобретение самого Бога, коррекция его образа. В предчувствии новой беды люди вспоминают катаклизмы прошлого, а катаклизмы всегда актуализируют примерно одни и те же вопросы, касающиеся веры и религиозных догм: о какой божественной природе человека можно говорить, если люди в отношении друг друга совершают страшные преступления? Если человек создан по образу и подобию Бога, то какой образ Бога возникнет, если отталкиваться от портрета человека? Почему Бог допускает разгул зла, почему не всем приходит на помощь? Можно ли несчастья рассматривать как испытания, посланные свыше, и как воспитательную меру, и если да, то, что это за странная педагогика?
В этом году РЕШ выпустила в свет роман Руслана Козлова «Stabat Mater» (начало церковного песнопения Stabat Mater Dolorosa — «Стояла мать скорбящая», посвященного душевному страданию Богородицы, которая смотрит на Сына, распятого на кресте), посвященный всем этим проблемам. При этом непосредственно в фокусе — вопрос о жертве, о том, ждет ли христианский Бог, принесший себя в жертву людям, ответных жертвоприношений? Лежит ли путь к спасению через жертву и самопожертвование? И едва ли не самое главное — какая цель заслуживает не жертв, а самопожертвования, а какая цель является в этом смысле абсолютно ложной, превращающей самопожертвование в бессмысленное самоубийство?
Антиутопическая идея в романе заключена в емкую метафору: в мире распространился неизвестный смертоносный вирус, который поражает исключительно детей. Симптом болезни, которая носит название СДГ (синдром Гувера — Джонса), — невыносимая боль, доводящая несчастного пациента до болевого шока, никаких других проявлений у болезни нет. Вирус распространяется молниеносно, дети, заболевая, в течение недолгого времени страдают от приступов ужасной боли, после чего неизбежно умирают. Метафора прозрачна: взрослые построили мир, непригодный для жизни будущих поколений. Жить в нем в буквальном смысле очень больно физически и невыносимо морально.
Действие разворачивается в двух временных пластах: в наши дни и в поздней Римской империи, во времена гонений на христиан. В современном мире, где бушует эта страшная эпидемия, убивающая детей, местом действия становится хоспис, куда привозят умирающих. Главная героиня этих глав — девушка по имени Вероника, обладательница уникального дара — она умеет облегчать чужую боль, принимая ее на себя, то есть в буквальном смысле страдая за других и вместо других. Эта часть романа полна евангельских аллюзий. Кроме девушки, которой выпадает роль Христа, есть и персонажи, соответствующие ученикам Христа, предателю Иуде, римским властям и другим. Люди, работающие в хосписе, олицетворяют христианство, идею милосердия и любви к ближнему. Каждый из них переживает свою отдельную драму, все вместе они противостоят болезни. Но, кроме этого, им приходится сталкиваться с другими серьезными вызовами. Первый — паника и неадекватное поведение перепуганных, убитых горем и подавленных чувством вины и беспомощности взрослых, родителей заболевших детей. Второй — циничные действия властей, которые в какой-то момент, заручившись в том числе поддержкой официальной церкви, принимают решение о закрытии специализированных хосписов. Из-за этого решения возникает острое противостояние между могущественными властями и маленькой группой защитников хосписа и больных детей.
На закате античного мира, во втором веке новой эры члены христианской общины тоже вынуждены решать проблему, сопряженную с тяжелым моральным выбором. Общину в полном составе, то есть вместе с детьми, женщинами и стариками, приговаривают к жестокой казни — они будут брошены на растерзание диким хищникам. Общину возглавляет выходец из Греции по имени Кирион. Ему необходимо понять, ни много ни мало, чего хочет Бог: чтобы женщинам и детям сохранили жизни, а это можно сделать только путем формального отступничества, или чтобы все шли до конца, и все вместе приняли мученическую смерть, продемонстрировав крепость веры. Другими словами, он должен решить вопрос о том, что представляет ценность для творца: жизни его творений, его детей или демонстрация c их стороны готовности умереть за веру.
Позволю себе спойлер: история из жизни первых христиан заканчивается хэппи-эндом, убеждающим читателя в бесконечном милосердии Божьем. Можно сказать, что в финале происходит гармонизация отношений земли и небес. Но остается одна проблема: спасение одних все равно происходит за счет другого. Освобождение христиан становится возможным благодаря смерти одного третьестепенного персонажа, который не имел к происходящему никакого отношения. Это несколько омрачает момент катарсиса и триумфа добра, даже если учесть символизм момента, когда новый мир рождается на могиле старого.
Автор не только интерпретирует евангельскую историю, образ Христа и его подвиг, но и как будто мягко подсказывает Богу, как обращаться с нами, чтобы мы не чувствовали себя забытыми и оставленными Небесным Отцом, и чтобы между нами и Господом установилось взаимопонимание.
Ольга Бугославская
Ольга Бугославская — литературный критик, журналист, литератор. Родилась в Москве. Окончила филологический факультет МГУ им. Ломоносова. Кандидат филологических наук, автор многочисленных публикаций в журналах «Знамя», «Октябрь», «Нева», «Дружба народов», «Лиterraтура», на портале «Textura» и др. Лауреат журнала «Знамя» за критические статьи (2011).
