Литературно-критический проект «Полёт разборов» в июне 2024-го провёл 100-ю серию. За 10 лет существования проекта (с сентября 2014 года) его беспрерывно обсуждали, называли «развратом молодых авторов» и «сильнейшей поэтической институцией», ругали за «не те обсуждения» и признавали важность самого существования. «Круглая» дата стала поводом для «Формаслова» поговорить о настоящем и будущем проекта с акторами литературного процесса — в том числе с основными экспертами «Полёта».
Мы задали коллегам несколько вопросов:
1. Какое место, на Ваш взгляд, «Полёт разборов» занимает в сегодняшнем литературном процессе?
2. Известно, что не развивающаяся система рано или поздно терпит крах. При уже устоявшемся формате — в какую сторону Вы бы посоветовали проекту двигаться? Что, возможно, стоило бы изменить в лучшую сторону, а что не менять вовсе?
3. Какие имена из участников «Полёта разборов» за последние годы запомнились Вам наиболее, стали открытиями?
На вопросы отвечают Евгений Абдуллаев, Антон Азаренков, Дмитрий Гвоздецкий, Наталия Черных, Максим Алпатов, Валерий Шубинский, Евгения Риц, Ольга Аникина, Александр Марков, Ольга Балла, Кирилл Анкудинов, Ирина Кадочникова, Владимир Коркунов, Николай Милешкин, Людмила Казарян
.
Евгений Абдуллаев, литературный критик, прозаик, член редколлегии журнала «Дружба народов»:
Для оценки места «Полётов» в литературном процессе нужен более отстранённый, внешний взгляд, а я слишком долго внутри них. Пусть не с самого начала, не с сентября 2014-го, — но с декабря 2015-го как минимум.
«Полёты» возникли в очень трудное для современной русской литкритики время. Первая половина 2010 — период её тяжелейшего кризиса. Помню, половина моей «знаменской», 2012 года, статьи «Жестокий фриланс» состояла из жалоб. И что критики стало публиковаться меньше. И что почти исчез жанр книги критика. Что нет ни одной премии за литкритику…
И вот с середины 2010-х возникают, один за другим, несколько новых критических проектов. Которые запускаются новым поколением критиков, стремящихся обновить, освежить формы критического дискурса.
В 2015 году возникает специализированный сайт литературной критики Rara Avis, параллельно со страницами в нескольких соцсетях. «Старушка критика откинула копыта, — сообщалось в его манифесте. — Статьи, рецензии и обзоры утратили необходимую остроту». Эту остроту и влиятельность критики создатели и авторы сайта и надеялись возродить.
2018 год, в «Новой Юности» возникает «Лёгкая кавалерия». Опять же, для оживления и обновления литературно-критической жизни. «Мы делаем эту рубрику для того, чтобы появились дополнительные возможности для критического разговора — более неформального в сравнении с традиционной критикой».
Интересно, что эти проекты — как и «Полёт разборов» — были созданы недавними на тот момент выпускниками Литинститута. Литинститут, несколько ушедший в тень в девяностые — нулевые, в начале 2010-х снова начинает играть роль «кузницы кадров» на оскудевшем литературно-критическом поле. Собственно, все три проекта были трансформацией практики литинститутских семинаров-обсуждений. Только разными средствами.
«Полёты разборов» воспроизводили эту практику в наиболее чистом виде. Разве что роль однокурсников по семинару стали играть приглашённые поэты и/или критики. Начались «Полёты», в отличие от Rara Avis и «Лёгкой кавалерии», без каких-либо заявлений и манифестов. Даже не слишком заметно — на фоне прочих многочисленных литмероприятий, ещё довольно пёстром в первой половине 2010-х… О том, как назывались многие из тех, других, сегодня, боюсь, едва вспомнят даже их участники.
«Полёты» не просто остались, но и обрели имя.
Дело, думаю, не только в организаторском упорстве Бориса Кутенкова, создателя и бессменного куратора «Полётов», его склонности к проектам с долгим дыханием. Хотя тут роль личности недооценить трудно. Но важно и то, что сам формат «Полётов» оказался довольно удобен для перехода в онлайн. И, таким образом, позволил им не просто пережить ковидный локдаун, но стать (и оставаться), по сути, единственным проектом такого формата. Кроме того, с сентября 2019-го, 45-й серии «Полётов», их «протоколы» стали вывешиваться на возникшем в этот период «Формаслове». Возник свой постоянный и обновляемый архив, что тоже значительно повысило репутацию «Полётов». Одно дело — просто собраться-поговорить-забыть, другое — когда это откладывается и продолжает существовать в текстовом формате.
Кто запомнился? Почти все, о ком что-то говорил на «Полётах». Может, выделил бы Антона Азаренкова и Даниила Артёменко.
Что можно изменить в лучшую сторону? Если чисто технически — то, скорее, не изменить, а больше внимания обращать на регламент. Выступление, длящееся более пяти минут, — и живой разбор превращается в тягучую говорильню. Мы, конечно, все склонны нарушать замечательный козьмапрутковский призыв («Если у тебя есть фонтан, заткни его; дай отдохнуть и фонтану»); но самому иногда заткнуть его сложно. За этим стоит более жёстко следить ведущим.
Второй момент более концептуален. Часто, как кажется, критический отклик подменяется литературоведческой мини-диссертацией. Понятно, что без филологического фундирования критика обречена на вкусовщину, но избыток его убивает саму идею критической оценки. Литературоведение, напомню, имеет дело с текстами, уже занимающими определённое место в литературном каноне — центральное или периферийное, в зависимости от того, как они были оценены критикой (либо проигнорированы ею). В отношении таких текстов историко-литературное препарирование, действительно, не только возможно, но и желательно. Но когда обсуждается молодой автор, фактически дебютант (а именно таких на «Полётах» большинство), это, скорее, контрпродуктивно. У него может возникнуть иллюзия в отношении особой значимости своих текстов, в которых «учёные люди» обнаруживают столько интертекстуальных перекличек, скрытых цитат, ключевых метафор…
Впрочем, даже в нынешнем виде «Полёты» вполне сохраняют набранную высоту; признаков исчерпанности проекта пока не заметно. Да и ничего аналогичного по важности и более интересного по форме рядом пока не вижу.
.
Антон Азаренков, поэт, филолог, литературный критик:
1. Роль «Полёта» мне кажется двоякой. С одной стороны, это один из лучших агрегаторов молодых авторов — что-то вроде литературной академии, открытой для очень разных поэтик. Только что пересмотрел список участников, протёр глаза. Все здесь — от тех, кто не к ночи будь помянут, до самых замороченных «актуальщиков». В этом плане о «Полёте» можно говорить как о проекте, работающем — по сути, а не по форме — примерно в том же направлении, что и «Липки», АСПИР и прочие институции, заточенные на поиск так называемых молодых дарований.
С другой стороны, «Полёт» — явление, во-первых, московское par excellence, а во-вторых, авторское, что бы Борис Кутенков там ни утверждал. Он вообще очень любит что-то утверждать. На встречах «Полёта» его слово всегда звучит последним, он постоянно спорит с приглашёнными критиками с позиции эдакого арбитра вкуса (хотя то и дело обращается ко мне за стиховедческой консультацией). По крайней мере, со мной БК спорит всякий раз, когда я что-то там вещаю на «Полёте» по его, на секундочку, приглашению. А также трачу часа четыре своего законного выходного. Если вкратце, БК не нравится, что мне может что-то не нравиться. Если мне не по душе стихи имярека, значит, по мнению БК, я эти стихи просто не понял. Серьёзно?
Я сейчас говорю всё это исключительно с брюзжащей благодарностью — и самой сердечной. Борю мне очень за многое стоит благодарить, нашему знакомству этой весной исполнилось 6 лет. Для себя я называю его не культуртрегером, а культурным героем современной поэзии. А говорю я это, собственно, вот к чему: «Полёт» как проект всё-таки видится мне не столько агрегатором, сколько более-менее тенденциозным явлением, со своим «ближним» и «дальним» кругом, набором критических и мировозренческих установок и выработанным языком/ритуалом общения. Всё это черты полноценного поэтического движения, очертания которого я уже вполне могу различить. Думаю, в будущих статьях по истории русской литературы десятых-двадцатых годов — если до этого кому-то будет дело во время атомной зимы — о «Полёте» будут говорить не как о творческом семинаре, а как школе, некоем аналоге «Цеха поэтов», а о Кутенкове как о Гумилёве (своего рода). У них даже фамилии созвучны. Вы кринжуете, а я почти не шучу.
2. Возможно, стоит формализовать процесс отбора кандидатов для обсуждения? Но это качнёт проект в сторону голой функциональности, в то время как мне всегда весело наблюдать за перипетиями вкуса БК и его постоянных соработников. Выездные семинары в провинцию — как в параллельном проекте «Уйти. Остаться. Жить»? Более модная медийная упаковка? А то вот этот вот весь чаёк-кофеёк с печеньками (речь об очных «Полётах разборов», которые сейчас проходят редко, проект переместился в Zoom. — Прим. ред.) и говорящие мудрые головы как-то не очень монтируются с юностью, sorry.
3. Большинство участников «Полёта» я знал и до их участия в проекте, а некоторых даже сам туда и сосватал. Но сама рамка обсуждения, принятая на «Полёте», как-то по-особенному подсвечивает хорошо знакомые поэтики. Да и не смотрел я все «Полёты», на это способен только сам БК. Но так как вопрос требует конкретики, вот несколько дорогих имён: Ростислав Русаков, Мирослава Бессонова, Максим Кашеваров, Дарья Христовская, Ника Третьяк, Марк Перельман, Анастасия Трифонова.
.
Дмитрий Гвоздецкий, поэт, культуртрегер, автор и ведущий литературного Youtube-канала «Dобыча Rадия»:
1. Для меня «Полёт разборов» — один из важных маяков, помогающих оставаться в курсе того, что происходит в современной русскоязычной поэзии. Это площадка, где встречаются представители разных поколений, школ и эстетик, чтобы спокойно и доброжелательно (как правило) поговорить о текстах. Благодаря такому подходу проекту удаётся создавать максимально широкую и объёмную картину, демонстрировать, что происходит в самых разных уголках литпроцесса. К тому же в «Полёте разборов» привлекает сама возможность собраться и обсудить сильные и слабые стороны творчества авторов без колкостей, оскорблений и переходов на личности. Не такое уж частое явление в текущих реалиях.
Отдельно хочу отметить профессионализм Бориса Кутенкова, лично отбирающего всех участников проекта. Меня восхищает его способность абстрагироваться от своих читательских предпочтений, работать максимально беспристрастно, насколько вообще можно быть беспристрастным, когда имеешь дело с искусством. Главное для Бориса — качество стихов. Высокий уровень мастерства, а не то, каких взглядов поэт придерживается и какие изобразительные средства использует. Благодаря этому диапазон представленных поэтик получается необычайно широкий. От предельно простых и понятных читателю миниатюр Всеволода Федотова и Кирилла Моргунова до подчёркнуто сложных, с трудом поддающихся расшифровке текстов Ильи Кондрашова, Егора Моисеева и Данилы Кудимова. От лёгкой и воздушной Алисы Вересовой до громкого и, кажется, умышленно бросающего вызов читателю Саши Андера.
Ещё один аспект, который, на мой взгляд, выгодно отличает «Полёт разборов» от других литературно-критических проектов, — здесь практически не уделяют внимание регалиям автора. Важны только тексты, с которыми он пришёл. Одни и те же критики могут на равных разбирать 20-летнего студента Литинститута и известного, признанного поэта, вроде Германа Лукомникова, Евгения Никитина или Нади Делаланд.
Правда, в этом есть и свои недостатки. В какой-то момент «Полёт разборов» начал колебаться между двумя конфликтующими друг с другом форматами: круглого стола и учебного семинара. Иногда такая двойственность сбивает зрителя с толку. В одной серии мы видели беседы профессионалов, уважительно обсуждающих работу коллеги, а в другой рецензенты почему-то перешли в режим наставников и пытаются объяснять разбираемому автору, «как надо писать». Отчасти решить проблему удалось после появления проекта «Этап роста», своего рода младшего брата «Полёта разборов», который как раз предназначен специально для авторов, нуждающихся в советах старших товарищей, в некотором менторстве.
В любом случае, я считаю, что плюсы «Полёта разборов» гораздо весомее, и я рад, что проект продержался так долго и продолжает набирать обороты.
2. По-моему, «Полёт разборов» непрерывно развивается. Каждый новый участник привносит в проект что-то своё, делает очередную серию непохожей на предыдущие. Этому способствует и уже упоминавшийся эстетический плюрализм, помогающий собрать вместе множество разных и непохожих друг на друга поэтов.
Если говорить об улучшениях, думаю, имеет смысл добавить в проект немного динамики, сделать его чуть менее формальным. Скажем, сместить акцент с чтения рецензий на живое обсуждение стихов, на построение диалога между присутствующими. Отзывы критиков в любом случае нуждаются в неторопливом вдумчивом изучении и гораздо лучше воспринимаются в виде текста.
3. «Полёт разборов» — бездонный источник новых имён. Если начнёшь перечислять конкретных авторов, которые понравились, обязательно кого-нибудь забудешь.
Лично для меня самыми яркими открытиями, сделанными благодаря проекту, стали Елизавета Трофимова и Женя Липовецкая. С большим интересом продолжаю следить за их творчеством и постоянно нахожу для себя что-то новое в их текстах.
Не могу не упомянуть Матвея Цапко. Именно с него началось моё участие в «Полёте разборов» в качестве эксперта. Я впервые познакомился со стихами Матвея примерно за полгода до этого и был глубоко впечатлён, прочитав его подборку и осознав, какой большой путь он успел пройти за столь короткий отрезок времени.
Также среди авторов, которые меня заинтересовали, сразу вспомнились Григорий Батрынча, Алексей Чипига, Михаил Вистгоф, Аля Карелина, Тамара Жукова, Стас Мокин, Степан Самарин, Диана Никифорова и Егор Евсюков.
.
Наталия Черных, поэт, литературный критик, главный редактор сайта «На Середине Мира»:
1. Начну с того, что уже вывернутая наизнанку офисная фраза, ставшая названием, предполагала здоровую агрессию и хаос. Этого не вышло, но тем не менее, «Полёт разборов» стал и продолжает оставаться значительным явлением московской и не только литературной жизни. В 2014 году, когда я начала активно участвовать в «Полёте», и в 2022 году, когда я последний раз приняла участие в проекте, онлайн, это были совершенно разные мероприятия. 2020 стал, конечно, рубежным. Онлайн-конференции плотно вошли в литературную жизнь и там остались. Но в «Полёте», как мне видится с точки сегодняшнего дня на обозначенном 2014 — 2022 отрезке, осталось много прежнего, от первых обсуждений: спонтанности, напора и грамотности. Мне приходилось сталкиваться с некоторыми столичными и провинциальными литературными институциями, присутствовать онлайн и офлайн на обсуждениях. «Полёт разборов» на их фоне отличается уровнем подготовки. Я ни разу не заметила небрежного чтения текстов обсуждаемых авторов, и, вероятно, мне не только везло.
Показательно и то, что в «Полёте» вот уже на протяжении многих лет принимают участие довольно ценимые московско-петербургским кругом люди, и интересные гости. Кирилл Анкудинов, уверена, никогда не стал бы участвовать в том, что не перспективно и не интересно. Бурные обсуждения обсуждений «Полёта», конфликты вокруг самого проекта и его авторов и организаторов и прочее считаю только подтверждением тому, что проект важен и интересен, тем более молодым авторам, пишущим уже на костях того процесса, в котором я когда-то начинала. Так что кости проросли.
2. Нечто определённое даже придумать трудно, а не то что посоветовать. «Полёт», как мне видится, и возникает, и растворяется стихийно. Но я бы снизила градус тенденциозности в отношении происходящего в стране и в мире. Это просто мешает. И авторам, и проекту. Получается плоскостная картинка. Мол, всем всегда во всём и везде плохо, тем более — у нас. Такому живому предприятию эта тенденция ни к чему.
3. Из открытий я бы назвала за прошлые годы (2015) Николая Васильева, который и сейчас меня удивляет своими опытами, Владимира Коркунова, хотя знакомство с ним произошло не на фоне «Полёта», и Евгения Сыроваткина, это из последних впечатлений.
.
Максим Алпатов, литературный критик:
1. На мой взгляд, «Полёт разборов» — один из тех проектов, что адресованы во многом читателю за пределами литературного сообщества, другими словами, нацелены на расширение аудитории интересующихся современной поэзией. Это неблагодарная позиция: русскоязычные поэты привыкли к существованию в замкнутой экосистеме и находят в этом особый утешительный пафос (а потребность в чём-нибудь утешительном сегодня как никогда высока). Соответственно, к таким проектам предъявляется особый уровень требований (который не предъявляется, скажем, к проектам, рассчитанным на специалистов и исследователей литературы): от них требуют не только высокого профессионализма и методичности, но в то же время — доступности и эгалитарности, и в то же время — внимательности ко всем сегментам поэтического поля, и т. д., и т. п. Поэтому, мне кажется, «Полётам» чаще других прилетает за уровень высказывающихся экспертов (при этом забавным образом игнорируется глобальный кризис экспертности вообще в разговоре о современной поэзии, к которому мы все в той или иной степени причастны).
2. Мне кажется, в текстовые версии «Полётов» стоило бы добавить ответные слова разбираемых участников, их автокомментарии, из которых становится чуть лучше понятен круг поисков и поэтических задач отдельно взятого автора.
3. Не знаю, можно ли утверждать, что «Полёт разборов» постоянно открывает какие-то имена — всё-таки у большинства разбираемых на момент участия уже был опыт публикации (а у некоторых и книги имелись). За последние годы мне вспоминается только один участник, не имевший никаких публикаций — Нико Железниково в 2020 г., и я не могу сказать, что это имя раскрутилось именно благодаря «Полётам». Поэтому я лучше упомяну, во-первых, талантливых поэтов, которым удалось благодаря проекту увеличить свою аудиторию (например, Тамара Жукова, Ника Третьяк, Влада Баронец), во-вторых, интересных авторов, о которых лично я узнал только после «Полёта разборов», каким-то странным образом не наткнувшись на их тексты ранее (например, Максим Глазун, Григорий Батрынча, Анастасия Трифонова).
.
Валерий Шубинский, поэт, литературный критик, главный редактор журнала «Кварта»:
Мне кажется, «Полёт разборов» — важнейшее явление. Это система разговора о стихах, создающая обратную связь, позволяющая молодым поэтам получить отклик не из своего ближнего круга и таким образом сориентироваться в современной литературной реальности, соотнести то, что они делают, с чужими представлениями и вкусами. Но и для старшего поколения это возможность познакомиться с молодой поэзией во всём её спектре.
Что хотелось бы улучшить? Иногда на разбор выдвигаются в паре несопоставимые по качеству и зрелости авторы. Стоило бы обратить внимание и на состав экспертов. С одной стороны, его надо ротировать; с другой, порою в число экспертов попадают люди, чьи суждения о стихах наивны. Я думаю, некоторое количество академических филологов и историков литературы, если бы их включили в число экспертов, подняло бы уровень разговора. Можно было бы подумать о «зеркальном» проекте, когда более молодые авторы разбирают старших по возрасту. Я бы, например, отдался на растерзание.
На самом деле трудно назвать видного поэта моложе 40-45 лет, который не прошёл бы через «Полёт разборов». Но если говорить о важных для меня авторах, которых открыл мне именно этот проект, то это, например, Влада Баронец, Максим Глазун, Александр Шимановский, Валентина Фехнер, Ника Третьяк. Список далеко не полон.
.
Евгения Риц, поэт, литературный критик, редактор:
1. Проект «Полёт разборов» занимает абсолютно своё, уникальное место в современной литературной жизни. Благодаря ему новые имена не то что открываются — зачастую это новые, но уже прозвучавшие имена — но попадают в контекст именно читательский, потому что здесь критик выступает прежде всего как читатель, говорит от себя, а не от литературы в целом: разбор — это не рецензия, а особый род говорения от первого лица, и автор, участвующий в проекте, может сказать о себе: «Я прочитан». И эта прочитанность не в узких рамках семинара, а более публичная, широкая, и в то же время это отличается и от публикации, потому что опубликованный автор знает, что он напечатан, но свидетельств, что он прочитан, у него нет, а здесь — есть.
2. Мне хотелось бы, чтобы вся критика в проекте была конструктивной, чтобы акцент делался на сильных сторонах автора и векторе его развития. Если критику автор не близок, лучше ему участвовать в разборе не этого автора, а другого, о котором захочется сказать только хорошее.
3. Открытием для меня стали все авторы, с которыми я работала, даже, например, замечательная Надя Делаланд, которую я и до этого читала больше двадцати лет, потому что одно дело читать, а другое — анализировать для самого автора и для публики. Особенно я хочу выделить имя Михаила Бордуновского — потому что для меня оно тогда было совершенно новым, и потом меня поразило развитие автора, оно вроде бы пошло в ту сторону, как мне и казалось, но одновременно и в совершенно другую — точнее, та сторона, экзотичная, звучная, обнаружила в себе и строгость, чёткую суховатость, а прежде мне казалось, что это совершенно разные вещи.
.
Ольга Аникина, поэт, прозаик, литературный критик:
1. Я уверена в том, что «Полёт разборов» за 10 лет существования уже стал важной частью русскоязычного литературного процесса. Каждый «Полёт» предполагает серьёзный разговор о современной поэзии. Не увести этот разговор в умозрительность и абстракцию помогают чётко определяемые рамки конкретных разбираемых поэтик, а обратная связь с авторами текстов достигается максимальной включённостью последних в диалог с критиками и читателями.
Сам институт современной критики в русскоязычном поле не просто разрознен и фрагментарен, всё гораздо жёстче — он разобщён и перекрыт множеством водоразделов, от эстетического и формального до политического. Такая разобщённость создаёт ощущение непроницаемости барьеров между течениями, что с каждым годом (особенно в настоящих условиях) только усугубляется. «Полёт» же придуман для всех: не единожды в этот проект приходили поэты и критики с совершенно противоположными взглядами и полярными мнениями.
Проект развивается; если в начале своего существования «разборы» больше походили на шоу, а критики иной раз не чурались резкостей и их высказывания зачастую содержали элементы вкусовщины, то чем дальше, тем больше критиков и поэтов в своих высказываниях начинают ориентироваться не только на критерии личного или группового вкуса, но и на правила профессиональной этики, вырабатывая эти правила буквально на ходу. Никогда не забуду, как в самом начале существования проекта маститый и уважаемый критик в пылу азарта позволил себе охарактеризовать необычную лирику очень красивого и талантливого поэта-женщины эпатажным восклицанием «Что это за гламур на табуретке!». В настоящее время такую бестактность на «Полёте» представить сложно.
2. Вряд ли я могу что-то советовать, ведь лучшее враг хорошего. Если уж говорить о каких-то глобальных вещах, которые идут вразрез с моими предпочтениями и возможностями, то мне кажется, что нужно вводить регламент на выступления критиков и сокращать общее время каждого заседания — иначе бывает так, что серия «Полёта» занимает большую часть продуктивного воскресного времени. Не все могут позволить себе роскошь потратить 4 часа на мероприятие. Но, с другой стороны, не станут ли лимитированные по времени высказывания критиков скатываться в скороговорку или поверхностное, номинальное высказывание? Вопрос.
3. Так как я сотрудничаю с «Полётом разборов» с 2015 года, когда и сама была его участником (вместе с Екатериной Ливи-Монастырской и Еленой Зейферт), я помню очень много интересных имён, на подборки многих из них я сама писала рецензии — довольно ярко отпечатались в памяти обсуждения Ростислава Ярцева, Александра Хана, Анастасии Кинаш, Дмитрия Гвоздецкого, Романа Мичкасова, Ирины Перуновой. Что до открытий — мне кажется, они происходят каждый раз, когда вчитываешься в стихи хорошего поэта. А это на «Полётах» происходит часто. Тут просто невозможно не вчитываться — сначала ты это делаешь в одиночку, а потом слушаешь, как твоя рецепция соотносится с другими: отталкивается или притягивается к ним.
.
Александр Марков, литературовед, профессор РГГУ:
1. Это проект, конечно, вдохновенный. Часто молодые авторы сталкиваются с двумя типами сообществ: либо это фанатское сообщество вокруг определённых книг, идей, способов жизни, где нужно подчиниться его правилам и несколько даже провести операцию на себе. Либо это замкнутое на себе местное сообщество, со своими условностями, иногда даже уютом, оно не то чтобы губит талант, вовсе нет — но не даёт ему развиться в другие стороны, скажем, поэт хочет быть ещё и критиком, а в уютном сообществе все просто восхищаются друг другом и подбадривают друг друга. «Полёт разборов» размыкает эти оба типа, показывая, что поэту приходится быть и экспертом, и критиком, и даже литературоведом для самого себя, а эксперты-критики помогают в этом. Конечно, это запоминается с благодарностью, а благодарность нужна литературному процессу.
2. Лучшим было возвращение тех авторов, которые уже бывали на проекте, с новыми подборками или уже в качестве экспертов. Это создаёт историю проекта. Думаю, можно было бы делать и выездные сессии «Полёта разборов» в разных городах, это сделало бы проект ещё живее. Может быть, издать и большую книгу «Полёта разборов» с уже опубликованными подборками и рецензиями — это сразу утвердит проект в глазах разных поколений писателей. А можно было бы сделать и элемент розыгрыша — например, чтобы критики читали подборки своих критических рецензий и эссе, а поэты их бы разбирали и спорили друг с другом.
3. На этот вопрос ответить проще всего, но не перечисляя имён: любой список избранных будет обиден для старательных других участников. Я только обращу внимание на то, что многие, кого я видел в проекте на тех заседаниях, где был экспертом, — например, Антон Азаренков, Елизавета Трофимова или Богдан Агрис — стали известны не просто как узнаваемые поэты, а как организаторы научной, литературной, журнальной жизни, как менеджеры литературного процесса в широком смысле. Конференция, журнал, просветительский проект — всё это узлы сильных связей, которые меняют и саму литературу. В начале 1990-х громкой конференцией становилась та, в которой, условно, участвовали М. Л. Гаспаров и Дмитрий Александрович Пригов — она образовывала те натяжения, которые и делают литературу вновь серьёзным и неотвратимым делом. Делом тяжёлым в момент натяжения, но счастливым для многих участников литературного поля, которые потом создают свои идеи, творческие и менеджерские.
.
Ольга Балла, литературный критик, редактор журналов «Знамя» и «Знание – Сила»:
1. По моему разумению, это одна из самых живых и активных точек роста современного литпроцесса.
2. Вообще, мне очень нравится в «Полёте» работа именно с молодыми, неизвестными авторами, ещё не открытыми на общекультурном уровне — хотя знаю, что так он не задумывался. Поговорить о поэтах зрелых, сложившихся и известных — как, например, Надя Делаланд, Владимир Коркунов, Андрей Нитченко, Алексей Чипига — конечно, тоже очень интересно, но, кажется, они уже неплохо отрефлектированы критиками. А вот когда появляется кто-то совсем молодой и начинающий, ищущий нехоженые пути — тогда интересно вдвойне. Честно сказать, будь моя воля, я бы вообще сосредоточила внимание этого проекта на достойных основательного разговора молодых и неизвестных, известные и так не обделены критическим вниманием.
А ещё — вот было бы здорово издать книгой материалы «Полёта», хоть избранные! Электронные страницы «Формаслова» (читаемые мною усердно) слишком ненадёжны в силу своей электронности.
3. «Полёту разборов» я обязана сплошными открытиями. Один Богдан Агрис чего стоит! Даже если бы моим открытием стал только он один, это бы уже обеспечило «Полёту» незаменимое место в моей читательской памяти. А ещё — перечисляю в том порядке, в каком идут на ум, это ни в коем случае не иерархия — и список далеко не исчерпывающий, и если я кого-то забуду, это не значит, что он неинтересен, а значит только дырявость моей головы: Ростислав Ярцев, Елизавета Трофимова, Валентина Фехнер (её я узнала немного раньше соответствующего «Полёта», но всё равно было очень интересно услышать мозговую атаку на её творчество нескольких очень разных критиков. Кстати, это тоже важно в «Полёте»: наблюдать за тем, как люди с разным восприятием и критическим мышлением видят одни и те же тексты. Весьма поучительно!!), Григорий Батрынча, Степан Самарин, Егор Евсюков, Евгений Сыроваткин, Алиса Вересова, Варвара Заборцева, Тамара Жукова, Кирилл Шубин, Артемий Семичаевский, Арман Комаров, Дарья Христовская, Ника Железникова… На самом деле, практически в каждом «Полёте» случается открытие того или иного масштаба, иногда большого, а иногда и огромного, во всяком случае, непременно появляется в поле зрения хоть один автор — а то и целых два, — задуматься над которым(и) интересно и плодотворно.
Счастливых полётов!!
.
Кирилл Анкудинов, литературный критик, доцент кафедры литературы и массовых коммуникаций Адыгейского государственного университета:
1. Весьма значимое: мастер-классов поэзии сейчас много, но все они носят закрытый характер. «Полёт разборов» — открытый мастер-класс поэзии. Каждый может найти в «Ютубе» видеозапись очередного «Полёта разборов» и ознакомиться с ней. Я полагаю, что это обстоятельство делает «Полёт разборов» проектом, форматирующим все мастер-классы поэзии, проводящиеся на семинарах, форумах, конкурсах, в литературных объединениях и т. д.
2. «Полёт разборов» — проект, предназначенный преимущественно для т. н. «сложной поэзии». Я очень люблю такую поэзию (когда она хороша). Но «сложная поэзия» должна существовать в живой жизни и в живой культурной ситуации, а не выкраиваться из жизни и из культуры, окружаться непреодолимой стеной и рассматриваться как некое ни с чем не связанное достижение. Именно против такого подхода некогда возвысил голос Александр Блок в своей статье «Без божества, без вдохновенья». Добавлю, что «сложная поэзия» не всегда бывает совершенной. В ней могут быть неумение, наивность, модничанье, ошибки, даже нелепости. Иногда «сложная поэзия» оказывается беспомощной (как и «простая поэзия», впрочем). Вот тут обязаны высказаться рецензенты и обсуждающие, а они высказываются преимущественно совсем не о том. Мифологические коды и детские мотивы можно отыскать даже в телефонном справочнике, если очень захотеть. Сравнить разбираемого автора с котирующимися именами из советского андеграунда или из русского зарубежья также легко и необременительно (даже если автор демонстрирует бессвязный набор слов). На Введенского, Поплавского и Айги, в общем, оказываются похожи все. Мне представляется более уместным показать, где, в какой строфе очевидны влияния менее котирующихся авторов (от Асадова до Полозковой и Серенко*, от строкогенератора Алексея Цветкова-старшего и словогенератора Драгомощенко до, простите, Шнура, Лепса и Шамана), где — внеиндивидуальное (общеупотребительное) модничанье, а где — обычное пижонство. Вот почему меня так радуют рецензии Валерия Шубинского, всегда ставящего рассматриваемые тексты в культурный контекст.
Может быть, «Полёту разборов» расширить круг рецензентов — не количественно, а качественно? Пригласить в качестве рецензентов представителей иных эстетических (и даже идейных) культурных страт? Ну, Андрея Тимофеева или Сергея Казначеева, допустим. Чтобы был культурный диалог, а не самозамыкание.
3. Богдан Агрис, несомненно. Вот — пример поэта, пишущего хорошую «сложную поэзию».
.
Ирина Кадочникова, поэт, литературный критик:
1. «Полёт разборов» — проект важный и нужный. Нужный, конечно, самим поэтам — и не только дебютантам. Не знаю, какая очередь из желающих попасть на «Полёт», но, думаю, очень большая. Понятно, что обратную связь можно получить и на семинарах писателей, но скажите, на каком это семинаре тексты разбирают сразу 6 профессиональных критиков (обычно 2, реже 3-4)? И всегда по итогам «Полёта» — публикация поэтических подборок и рецензий в «Формаслове». Это очень ценно. Всё, так сказать, документируется и обнародуется, открыто каждому, кто заинтересован в современной поэзии: читай и разбирайся. Целевая аудитория проекта не ограничивается его непосредственными участниками. «Полёт разборов» — такое окно в современную поэзию и современную критику. Качественный навигатор, позволяющий понять, что происходит в поэзии сегодня, особенно в молодой поэзии. Аналогов я не знаю, да их, по-моему, и нет — по крайней мере, на сегодняшний день. Никакого «разврата молодых авторов», кстати, не вижу: стихи обсуждают серьёзные эксперты — на добровольной основе. Ну какой тут «разврат»? Да, это проект про поэзию, но это ещё и проект про критику поэзии. Критики здесь — не менее важные фигуры, чем сами поэты. В общем, я думаю, вопрос о месте «Полёта разборов» в современном литературном процессе даже и не стоит: важно, нужно, серьёзно.
2. Из предложений: может быть, проводить иногда тематические «Полёты разборов» — выбирать подборки, отражающие одну тенденцию в современной поэзии: мог бы получиться интересный проблемный разговор. Не думаю, что надо что-то принципиально менять — будет уже не то.
3. Назову два имени. Это поэты, которые меня на самом деле поразили и с творчеством которых я вообще не была знакома до обсуждений на «Полёте»: Лиза Хереш и Степан Самарин.
.
Владимир Коркунов, поэт, литературный критик:
1. Любой проект занимает своё место. Так же и «Полёт разборов». Важно, что он оказался не однодневкой, как бывает порой, даже слишком часто, а существует много лет. Разумеется, во многом благодаря энтузиазму его создателя, однако и то, что поток людей, желающих/соглашающихся принять в нём участие, не иссякает — показателен. Как минимум, это говорит о том, что проект востребован. Как старт или как промежуточное подведение итогов, если автор +- состоялся.
Разумеется, как и к любому заметному проекту, к «Полёту разборов» можно предъявить ряд претензий: почему приглашаются те или иные авторы; велика ли польза от разбора неустоявшихся поэтик (причём от разбора, встраиваемого в профессиональную парадигму) и др. Об этом можно дискутировать — и это нужно делать, поскольку из равноуважительной дискуссии можно извлечь многое и для себя, и для проекта. Однако критикам ничто не мешает создать свои аналоги — школы, практикумы, мастер-классы. (Что некоторые и делают — и тут я могу только пожелать им удачи и успеха; чем больше существует подобных островков востребованной рефлексии, тем лучше.)
Я много думал о пользе и вреде, который приносят начинающим авторам комплименты. Разумеется, поймать «звезду» можно в любом возрасте и состоянии, на любом разборе, лояльном к тебе. Однако если человек к этому предрасположен, это и так произойдёт. И всё же сегодня, когда нервы напряжены примерно у всех, лишняя поддержка оказывается совсем не лишней. Даже если она не вполне справедлива. Хотя, по моим наблюдениям, критики, которые приходят на «Полёт разборов», говорят, скажу осторожно, чаще объективно, чем комплиментарно. И хотя школой такие разборы не назовёшь, то как первый шаг к процессе легитимизации они работают вполне успешно, предъявляя нам новые, порой весьма интересные поэтики.
Тут же хочу отдать должное создателям проекта, поскольку столько лет тянуть «безнадёжное дело» и не утратить энтузиазма — это «дорогого стоит», пусть даже эти слова не отражают и малую толику затраченного труда.
2. Может быть, стоит сделать проект чуть легче — трёхчасовые обсуждения бывает достаточно сложно воспринимать. Да, порой материал сам предполагает новые витки дискуссии, но ведь и длинные высказывания (в большом количестве) о неоформившемся материале не редкость. Помню, в начале проекта обсуждались не два, а три автора — крен был сделан в пользу большего числа поэтов, нежели критиков. И в этом было как будто бы больше жизни. Было бы интересно, если бы активнее участвовал «зал» (как раньше это делала Людмила Вязмитинова, даже когда не входила в число приглашённых критиков). В итоге, мой совет — сделать обсуждения менее формальными, добавить драйва, которого нам часто не хватает. Хотя у проекта есть своя формула, которая работает вполне успешно. И работающее ломать/перестраивать в некотором смысле моветон.
3. Сказать сложно — нужно изучить весь список. Из последних участников/участниц я бы выделил Алису Вересову (однако открытие её стихов состоялось для меня раньше, когда я готовил подборку Алисы для «полутонов»), Дарью Василенко (и тут схожая ситуация), Женю Липовецкую, Тамару Жукову, Егора Моисеева, Кирилла Шубина, Матвея Цапко… Тут, думаю, надо остановиться. Потому что дальше идут люди уже крепко вписанные в литературный процесс, как Ника Третьяк или Влада Баронец, Степан Самарин или редакторы «Флагов» Лиза Хереш и Владимир Кошелев. Со многими из них я уже работал, а с некоторыми — очень надеюсь в ближайшем будущем.
.
Николай Милешкин, поэт, культуртрегер, куратор арт-проекта «Бегемот Внутри»:
1. К сожалению, я не знаком досконально с литературным процессом, но могу сказать, что проекта, аналогичного «Полёту», я не знаю. Это профессиональный проект, и в этом для меня его основное достоинство.
2. Я рискую прослыть ретроградом и противником технического процесса, но для меня важны живые встречи, и мне бы хотелось, чтобы проект чаще вылезал из Zoom`а в библиотеки и другие невиртуальные пространства.
3. Поскольку последние годы на «Полётах» я бываю редко (в силу причины, указанной в п. 2), то много имён назвать не смогу. Но первый раз увидел Богдана Агриса именно на «Полёте разборов». Но поскольку Борис Кутенков по дружбе «поставляет» мне авторов «Полёта» для выступлений в моём арт-проекте «Бегемот Внутри», то могу назвать ещё Диану Никифорову — с оговоркой, что получить полноценное представление об этом поэте можно не просто читая её тексты, а наблюдая её выступление живьём.
.
Людмила Казарян, поэт, культуртрегер, редактор проекта «Метажурнал»:
Я не берусь отвечать на два первых вопроса. Считаю, что мне недостаёт компетентности.
А если на третий, с лёту отвечу: Инга Кузнецова, Елена Ванеян, Алиса Орлова. Были и другие… огромное спасибо за возможность побывать на их выступлениях и/или читать их подборки.
* Минюст РФ считает Дарью Серенко иноагентом. — Прим. ред.
.
