Писатель по сути своей существо глубоко интровертированное. Сам процесс писательства предполагает полное одиночество, тишину, сосредоточенность на своем восприятии мира внешнего, погруженность в собственные переживания. Мы ничего по большому счету не придумываем. Ведь наши фантазии, как и у любого человека, — это лишь результат работы психики по преломлению нашего личностного опыта: того, что было, и того, чего хотелось бы, того, что могло бы сделать нас счастливыми и того, что пугает до мокрых ладоней.
Все наши книги, сборники, альманахи — это все соткано из десятков часов одинокого писания в уютном кабинете или на тесной кухне, в рабочий перерыв или в дождливые дни на даче. Практически у каждого писателя была по началу, а у многих остается и потом на всю жизнь, основная профессия — другая, не связанная с творчеством. Это могут быть как близкие специальности, вроде журналистики или филологии, а могут быть и вовсе чуждые. Среди нас есть военные и врачи, есть полицейские и инженеры, есть учителя и бухгалтеры.
И большинству из нас так не хватает духовной среды… Той среды, в которой люди читают книги, в которой вы можете поговорить о последнем номере любимого толстого журнала, о строгом редакторе, урезавшем добрую треть вашего романа, о театральной постановке «Лавра», об отличие верлибров от белых стихов, о метамодернизме и магическом реализме. Среда, в которой люди будут знать имена шорт-листеров последнего сезона небольших литературных премий, среда, где обсуждают качественные книги, а не те, что магазин «Библио-глобус» выкладывает на центральные витрины, стимулируя продажи.
Полтора года назад я провела два осенних месяца в литературной резиденции в Шанхае. Два месяца, наполненных общением с людьми литературы разных стран — такого полноценного погружения в мир творчества у меня еще не было и вряд ли будет. Каждый год Шанхайский Союз Писателей приглашает 15 иностранных прозаиков, поэтов или драматургов, чтобы те могли, не задумываясь о финансовой и организационной стороне вопроса, просто два месяца жить в другой стране, наполняясь новым опытом для последующих текстов. Китайцы взамен ждут лишь участия в еженедельных мероприятиях и фотосессиях. Они не просят написать о Китае, не просят рекламных постов в соцсетях, они не ждут от гостей переводов своих авторов по подстрочнику. Они просто водят за ручку по разным творческим местам в городе, организовывают встречи с читателями, студентами, другими писателями, показывают свои музеи и редакции литературных изданий.
И как бы не омрачился имидж Китая распространением всемирной заразы (которая появилась как раз через месяц после нашего отъезда), для меня, как и для десятков других писателей, прошедших через ежегодные резиденции в Шанхае, эта страна запомнится прежде всего своей готовностью поддержать литературу, причем не только собственную национальную, но и мировую.
За те два месяца мы часто обсуждали тему литературных резиденций по всему миру. Я чувствовала растерянность, когда рассказывала об отсутствии такого формата в России, самой большой стране мира, в которой гектары земли готовы раздавать бесплатно. Единственный человек, который также вздохнул об отсутствии литрезиденций у них в стране, была поэтесса из Ямайки! Правда у них и ежемесячного литературного журнала даже нет, единственный на всю страну закрылся несколько лет назад из-за отсутствия финансирования. Так что было совсем печально оказаться в одном списке с Ямайкой, учитывая, как много у нас происходит в мире литературы. Мои коллеги из Бельгии, Великобритании, Бразилии, Польши, даже Таиланда — все поделились опытом проживания в местных резиденциях, только ворча про необходимость иногда оплачивать проезд.
Когда я озадачилась данным вопросом, то выяснила, что не то что для иностранцев, но и для своих российских писателей у нас резиденций практически нет. Только в этом году запланировался проект краткосрочных резиденций в Переделкино, прошлой зимой похожие мастерские открылись в Гостевом Доме Захара Прилепина, однако охват писателей такими проектами просто ничтожен — по 10-15 человек за сезон.
И то подобные резиденции чаще всего доступны только писателям состоявшимся, у которых уже есть публикации, а лучше хотя бы одна книга. И что остается молодым и начинающим? Москва предлагает огромное количество платных курсов, литобъединений, коммерческих литературных школ. В регионах ситуация значительно печальнее. В лучшем случае каждый замыкается на своем городском литобъединении, практически не общаясь с коллегами других регионов.
Три года назад (в феврале 2018-го) инициативной группой молодых писателей было организовано и проведено Первое Всероссийское Совещание в Химках. Название звучит очень официально, а на деле это был форум, организованный на базе Университета Культуры (МГУКИ) в Химках, где смогли обсудить свои тексты как студенты Университета, так и молодые писатели из разных регионов, нашедшие возможность приехать. Всего было 70 участников и 16 экспертов.
Я помню первое Совещание: по одному семинару прозы, поэзии, детской литературы, несколько семинаров для студентов, которые помимо всего волонтерили, помогая разобраться участникам в бесконечных коридорах Университета, поили, собирали, напоминали. Каждый семинар — человек 12, двое руководителей, которые делали это совершенно бескорыстно. И небольшая команда снующих всюду активистов во главе с Андреем Тимофеевым, пытающихся удержать на плаву всю эту хрупкую конструкцию. Не знаю, верили ли хотя бы они сами, что в следующем году получится снова осилить такое мероприятие или просто пытались максимально сдружить тех, кто сумел попасть на это Совещание.
Однако на следующий год все повторилось, и еще через год, и еще.
И вот за три года Химки разрослись до невероятных масштабов! В этом году в различных мероприятиях участвовало уже 248 слушателей и 56 экспертов. По факту охват совещания вырос в три раза! А это значит, что триста писателей, поэтов, критиков, редакторов в этом году получили ту самую среду: несколько дней они могли общаться, смеяться, спорить, читать, редактировать, предлагать идеи, думать… И все это с теми людьми, которые с тобой на одной творческой волне. С теми смешными и не всегда приспособленными к нашему коммерческому миру людьми, которые вместо дивана и телевизора, вместо ночного клуба или попойки с друзьями, вместо лишних часов зарабатывания денег, готовы садиться за стол и тратить свое время, свою жизнь, свою энергию на создание литературы.
Литературный мир в России живой, активный, подвижный, да вот только двигается он чаще всего стараниями отдельных людей, или малых групп. Энтузиастов, искренне любящих свое дело, русскую литературу. Что стоит за толстыми литературными журналами? Группа редакторов, выполняющих титанический труд по перечитыванию огромного количества текстов, чтобы отобрать стоящие. Я была в редакциях «Нового мира» и «Нашего современника». И хоть журналы представляют идеологически противоположные лагеря, рабочие столы в обоих выглядят одинаково: стопки и стопки рукописей на прочтение. Люди работают там десятилетиями, верные своему делу, при очень неконкурентной зарплате.
Что стоит за литературными фестивалями и форумами? Тоже работа нескольких людей, их энергия, их любовь к писателям, литературе, их желание сделать что-то ценное. С каждым годом команда тех, кто помогает создавать Химки растет. В ней появляются новые люди, а с ними и новые идеи, новые задачи, новые проекты. В этом году помимо обычных семинаров добавилась отдельная рубрика для тех, кому от 35 до 45. Это конечно уникальный формат, потому что после 35 ты все равно хочешь обсуждать свои уже не рукописи, а книги. Тебе все также хочется живого общения, критики, новых идей, и очень обидно в один день осознать, что ты уже не молодой писатель, и не только молодежные премии, но и форумы для тебя закрылись.
Еще один уникальный формат четвертых Химок — мероприятия для тех, кто хочет оживить литературную жизнь в своем регионе. Впервые активные ребята из разных уголков России могут собраться не для того, чтобы просто повздыхать, как все уныло и недвижимо у них в городе, а получить конкретные инструкции, рекомендации, адресную поддержку. То есть команда Химок по факту обучает, тренирует, находит тех, кто сможет продолжить их дело на местах. Как дерево, разветвляющееся все больше и больше, Химки растут и дотягиваются до новых мест, до новых людей, оживляя литературную среду там, где люди хотят что-то поменять.
Конечно же были на Химках и поэтические чтения, и лекции критиков, и встречи с издательствами. А еще прогулки по берегу озера, вечерние посиделки, много смеха, споров, новых текстов, новых мыслей, новых друзей.
Мне кажется, что любому писателю очень важно хоть иногда отрываться от своего одиночества и выходить в мир. Не в тот большой, где искусство заменяется калькой, где мы уязвимы и играем совсем другие не творческие роли: работника, начальника, матери, друга. Нам важно хоть иногда выходить в наш литературный мир, общаться с такими же своими, пусть порой и странными или страдающими, много пьющими или ругающимися, общаться с теми, кто любит спорить или кого можно разговорить только спустя несколько дней. В нашем мире мы можем не стесняться читать друг другу свои стихи и рассказы, не стесняться быть тонко чувствующими, не стесняться быть людьми творческими. Совещанию в Химках год за годом удается создать ту самую атмосферу, в которой писатели могут набрать в легкие побольше этого прекрасного воздуха, чтобы потом, погрузившись в свои обычные жизни, плыть, плыть по течению и против, прятаться в свои ракушки, пока снова не появится возможность вынырнуть, насладиться этим общением, вдохновиться до следующего раза.
Пожелаем организаторам сил и терпения, новых идей и ресурсов, чтобы все мы могли встретиться в следующем году!
Елена Тулушева
Тулушева Елена. Прозаик, филолог, автор трех книг рассказов. Публиковалась в российских журналах Новый мир, Юность, Наш Современник, Нижний Новгород и других, а также в литературных журналах Венгрии, Италии, Канады, Китая, Франции. Лауреат итальянской премии «Радуга», лауреат премии им. Лескова, премии «Югра», «Золотой Витязь». Рассказы переведены на арабский, венгерский, итальянский, китайский французский, венгерский, немецкий и др языки.
