Анастасия Рогова умеет правдиво описать жизненную ситуацию и в то же время вывести ее на уровень притчи. Персонажи погружены в реальность, но как бы не первостепенную, и время там течет иначе, а мысли и заботы повседневной жизни отступают на второй план. И ты, дорогой читатель, тоже как-нибудь попробуй и встань с дивана. Жизнь в природе напомнит, кто ты на самом деле. Выбирай: Эверест или Джомолунгма (одно и то же, бинго). И, конечно, не всякому придется столкнуться с яком, этой «серой мохнатой глыбой» на горной тропе. Можно и менее экстремальным способом уяснить, что часто животные более разумны, чем отдельные люди. «Знаешь, як-то, кстати, твой оказался умнее нас… Видишь, он не просто побежал на нас, а предупредил, мол, дорогу, бледнолицые, уйдите с пути. Он, можно сказать, проявил интеллект и воспитание».
Михаил Квадратов
.
Анастасия Рогова — сценарист, драматург, писатель. Член Союза российских писателей. Живет в Подмосковье. Окончила Литературный институт им. А. М. Горького и киношколу Александра Митты. Работала журналистом в газетах «Российская газета», «Вечерняя Москва», «Известия» и других. Рассказы, повести и критика публиковались в журналах: «День и ночь», «Бельские просторы», «Нижний Новгород», «Вопросы литературы», «Роман-газета», «Сибирские огни», «Юность», EX Libris, «Литературная газета», литальманахе «Тула» и других. Лауреат литературных премий и фестивалей: «Русский Гофман», «Петроглиф», «Согласование времен», «Внезапная реальность», «Детское время». Автор подростково-сказочного романа «Волчье солнце». Лауреат конкурса Экологической палаты РФ «Пишем и делаем кино. Спасем планету».
.
Анастасия Рогова // Гималайская шутка
.
Ветер развевал разноцветные флажки, тянувшиеся над маленькой ступой — буддисткой святыней. Проходя мимо ступы, Сашка оглянулся — синие глаза Будды, нарисованные на пирамидке с золоченым верхом, спокойно смотрели ему вслед. С тем же спокойствием, с каким и на бесконечные россыпи серых камней — дорогу к Эвересту.
— Ты не спеши, времени полно, еще два часа до темноты, — сказал ему Егор, который догнал его за три шага.
Егор был выше ростом и носил златокудрую бороду. Борода эта всех бесила. Потому что Егор уделял ей столько же времени, сколько влюбленный — предмету обожания. Больше всего Егор обожал себя, а борода была квинтэссенцией его личности. Хотя, конечно, у Егора имелись достоинства и помимо бороды.
Он не пил, не курил и занимался спортом, да и за душой что-то хранилось, но нарциссизм этого высокого веселого парня частенько вызывал неприязнь у его друзей.
— Я спать хочу, — признался Сашка. — За две недели ни разу не выспался нормально.
Егор и Сашка давно планировали совершить какой-нибудь сложный поход. После долгих планов и обсуждений остановились на трекинге к базовому лагерю Эвереста.
Интриговало все. Даже читать описания маршрута было все равно, что читать сказку: Гималаи, Крыша мира, самая высокая вершина планеты, альпийская зона, яки, Катманду, шерпы и так далее.
Другой мир, иная цивилизация, край богов и высочайших гор на планете. До сих пор, осматриваясь по сторонам и глядя на серые склоны Джомолунгмы и ее сестер, друзья не могли побороть ощущение, что находятся не внутри фильма о дикой природе, а в реальности. Настолько было красиво.
Впрочем, к реальности их возвращали деревни шерпов. Когда-то предки шерпов жили в Тибете. Но там началась какая-то давно забытая война, шерпы воевать не захотели и выбрали отличный вариант — просто снялись с места и ушли высоко в горы, где никто, кроме них, выжить не мог.
Если тут все умирают, значит, нас и не завоюют, мудро сообразили шерпы, после чего несколько веков занимались лишь тем, что сажали картошку, просо и прочие культуры, пасли яков и таскали на своем горбу грузы.
Жили бедно, тяжело, но спокойно. Спокойствие кончилось в тот день, когда британский вояка Эверест, озирая в подзорную трубу горные гряды, уперся взглядом в вершину настолько высокую, что не поверил своим глазам. Однако проводник, позевывая, подтвердил, да, вот есть тут у нас такое.
С тех пор Гималаи превратились в мекку международного альпинизма, а к шерпам пришла цивилизация. Они ее приняли спокойно, как и все остальное, но картошку при этом, конечно, сажать не бросили. Туризм приходит и уходит, а картошка вечна. Глядя на быт шерпов, Сашка вспоминал свое детство у бабушки в деревне — она тоже имела уличные удобства и огромный огород с картошкой.
Егора интересовал Эверест, а Сашку — яки. Еще когда они летели в самолете в Катманду, Сашка сказал:
— Никогда в жизни яков не видел. Хоть на одного бы поближе посмотреть.
— Что на них смотреть, — зевнул Егор, лишенный духа натуралиста. — Коровы как коровы, только мохнатые.
— Не коровы они, совсем другой вид, — обиделся за яков Сашка.
Фыркнув, Егор уткнулся в телефон — смотреть видосы по уходу за бородой.
Когда они прилетели в горную деревню Луклу, где крошечный аэропорт имеет одну, самую короткую в мире взлетно-посадочную полосу, то Сашка торопил Егора поскорее отправиться по маршруту, чтобы встретить яков.
Конечно же, яков они потом встретили и даже с лихвой. Егор их сразу невзлюбил. Яки бежали по той же — единственной — горной тропе, что и все туристы, и им приходилось уступать путь. А поскольку яков ходило много, то очень скоро их мохнатые туши примелькались и начали Егора раздражать.
— О, опять твои друзья идут, достали, — ругался Егор, тесно прижимаясь к скале.
Яки, звеня боталами, трусцой пробегали по тропе, притирая туристов к скалам. От них пахло шерстью, пылью и навозом.
Сашке очень хотелось хоть до одного дотронуться, но он не решался — за яками шли шерпы, лениво пели и подгоняли животных палками. Сашка был человеком тактичным и понимал, что трогать чужое животное без разрешения — верх невоспитанности. Поэтому только смотрел восхищенным взглядом на своих любимцев.
Трек к базовому лагерю Эвереста дался непросто. На последней остановке, на высоте 5600 метров обоих потрепала горняшка, горная болезнь, но в целом друзья за две недели как будто прожили целую жизнь и родились заново, другими.
Егор даже перестал так трястись над своей драгоценной бородой и меньше смотрелся в зеркало. А Сашка перестал обращать внимание на яков.
И вот на предпоследнем переходе, стоя на горном перевале, они смотрели, как убегает по альпийскому нагорью далеко вперед тропа, и там едва-едва виднеются синие крыши очередной деревни. Той, где им предстояла предпоследняя ночевка в Гималаях.
— Прилечу домой, первым делом сожру шашлык, — вслух помечтал Егор. — А картошку больше никогда в жизни есть не стану.
Сашка не ответил. Он стоял и слушал, как шумит ветер высокогорья. Смотрел, как танцуют под ветром разноцветные флажки со священными письменами. И вообще ни о чем не думал — мысли давно выветрились, исчезли. Благословенная пустота свободы от сиюминутного наполняла его сердце.
Отдохнув, они отправились дальше. Шли и шли, шурша грубыми подошвами по тропе. А тропа уводила их ниже, из альпийской зоны к зеленым горным лесам и бурной пенящейся реке, над которой раскачивались узкие подвесные мосты.
До деревни оставалось рукой подать. Тропа уже шла по центру склона — вниз уходил покров травы и виднелись деревья, а наверху плясал ветер. Каждый шаг давался с трудом, болело все тело, не хватало дыхания. Чтобы сделать шаг, приходилось силой мысли заставлять ноги передвигаться.
Сашка остановился перевести дух и тут заметил выше по склону серую мохнатую глыбу. Огромный як пасся прямо над ними. Так близко, что видна была каждая шерстинка в хвосте. Як был серым, мощным, в полном расцвете сил. Он жадно ел траву, сопя, фыркая и покачивая длинными рогами. Так старался, будто выполнял ответственную работу.
— Здоровый какой, вот бы на шашлык его, — сказал Егор, останавливаясь рядом.
Вдруг, словно в ответ на него слова, як оторвался от трапезы, в упор взглянул на друзей и сделал шаг вниз. Утробно рявкнул и начал быстро спускаться. Прямо на тропу, где застыли парни.
— Ой, мля, — ахнул Егор. — Чего это он?
— Все ты со своим шашлыком! — испуганно выпалил Сашка. — Язык твой…
— По ходу, мы ему не понравились! — воскликнул Егор. — Бежим!
— Я не смогу с рюкзаком! — простонал Сашка.
Который, однако, ощутил мощный прилив сил в натруженных ногах.
— Бросай рюкзак, жизнь дороже! — приказал Егор.
Сашка уже готов был рвануть к деревне, бросив вещи, но тут из-за поворота тропы вывернулся японец в ярко-красной куртке. Ничего не замечая по сторонам, он снимал видео, высоко подняв над головой телефон на селфи-палке и беспечно улыбался.
А як стремительно рушился вниз, и столкновение между ним и японцем казалось неизбежным.
— Все, хана японцу, — сказал Егор. — Он еще и в красном!
— Надо его спасти! — испугался Сашка.
И начал кричать «Осторожнее». Правда, от волнения он не сообразил и кричал по-русски, и японец, конечно, понимать его не мог, поэтому на вопли никакого внимания не обратил и шел себе дальше.
Как и як.
И они неотвратимо сближались.
Сашка рванулся было навстречу, но Егор уцепил его за рукав куртки и тормознул.
— Ты что, они ж на наши Курилы покушаются! — рявкнул Егор. — Сам виноват, пусть по сторонам смотрит.
Дальше все произошло очень быстро. Японец вдруг остановился, не переставая снимать. Як достиг тропы. Японец с любопытством смотрел на него, блестя стеклами очков. И самое главное, так и улыбаясь.
А як, громко хрюкнув, покатился дальше вниз. Только сейчас Егор с Сашкой заметили, что спускался он не абы как, а по едва заметной тропке, протоптанной копытами.
На прощание як развернул могучую голову и одарил приятелей красноречивым взглядом, в котором читалось многое. В том числе и моральное превосходство.
— То есть это он, типа, что ли просто дорогу просил, как на регулируемом перекрестке? — опешил Егор.
— Типа того, — подтвердил Сашка. — А ты собирался бежать до деревни, бросив рюкзаки.
— Это была шутка, — заявил Егор. — Специальная такая гималайская шутка. Шуток не понимаешь, что ли. Японец вон и то понял.
— Он тоже азиат, у них с яком менталитет одинаковый, — вздохнул Сашка.
— Знаешь, як-то, кстати, твой оказался умнее нас, — признал Егор. — Видишь, он не просто побежал на нас, а предупредил, мол, дорогу, бледнолицые, уйдите с пути. Он, можно сказать, проявил интеллект и воспитание.
— А ты их коровами обзываешь, — напомнил Сашка.
— Был неправ, — кивнул Егор. — С этого момента повышаю их в звании. Теперь они будут суперкоровы.
Сашка вздохнул, понимая, что Егор неисправим. Они подтянули лямки рюкзаков и потопали по тропе к голубеющим вдали деревенским крышам.
Вечером за чаем в общем зале лоджии Егор подарил японцу шоколадку «Аленка» и открытку с видами Суздаля. Японец очень обрадовался, долго прижимал подарки к груди, благодарил.
— Знал бы, взял бы открытки с видами Курил, — подмигнул Егор Сашке и пихнул его локтем в бок.
Сашка ничего не ответил. Зато когда они улетали домой, то купил в аэропорте Катманду открытку с яком и вручил ее Егору. Тот почему-то шутку не оценил.
