Человек — вот что меня интересует!
Амедео Модильяни
Для художника Амедео Модильяни человеческая личность в ее неповторимом своеобразии оставалась главным источником вдохновения. Работая всегда с натуры, художник не столько «срисовывал» человека, сколько будто сверял его черты со своим ощущением мира, находя уникальные созвучия.
Лица, пойманные Модильяни, были свидетелями своего времени — начала двадцатого столетия. Чутким наблюдателем эпохи был и сам Модильяни. Но художник, как точно подметил искусствовед Д. А. Сарабьянов, «не только свидетельствовал — он мечтал, надеялся, верил в человека, в гармонию мира, в способность подлинного поэта творить красоту».
Сложный талант Модильяни раскрылся наиболее полно в портретном жанре. «Человек — вот, что меня интересует. Человеческое лицо — наивысшее создание природы», — писал художник. Порой Модильяни позволял моделям смотреть на художника, как в объектив фотоаппарата, погружая их в медленное движение чувств. Так в однофигурной композиции возникало внутреннее действие, динамика мира внутреннего.
В галерее портретов художника особое место занимают изображения детей, которые лишь немногим отличаются от взрослых. Лирическая интонация доминирует в этих произведениях Модильяни, преисполненных грусти и нежности. Юные модели художника напоминают героев романов Достоевского, которыми Модильяни зачитывался в юности. К примеру, глядя на один из самых загадочных детских портретов художника «Девочка в голубом», невольно вспоминаешь Неточку Незванову, ее хрупкую судьбу. Модильяни тоже пишет маленькую, молчаливую судьбу — скупой, но проникновенной палитрой.
Портрет написан в 1918 году в Европе, которая не первый год переживает небывалую ранее трагедию. Безусловно, тонко чувствующая душа художника не могла не воспринять противоречивость времени, не попробовать найти ему свой цвет.
Голубой, доминирующий на холсте, заявлен и в самом названии. С французского «en blue» можно перевести как «в печали». Это не просто игра слов, а возможность задать определенную тональность произведению. При этом достаточно мгновения наедине с портретом, чтобы понять: печаль в художественном мире Модильяни вовсе не переходит в меланхолию. Ее отличают внутренний свет, который излучает модель.
«Девочка в голубом» полна спокойствия. Создается ощущение, что она стоит в углу, застенчиво скрестив руки перед собой. В этой точно найденной позе чувствуется одновременно и детская робость, и некая собранность. Модильяни не пишет детально руки маленькой модели, художнику важно само положение нежных кистей девочки, которое помогает раскрыть ее образ.
Интерьер предельно условен, и все внимание зрителя сосредоточено на фигуре маленькой модели, в частности на ее лице, которое написано с большим трепетом. Ее голова слегка наклонена влево, что придает образу особое очарование. Темные волосы, схваченные бантом, гармонично ложатся на макушке юной модели, открывая ее лицо, будто излучающее свет. Тонкие губы молчаливо сжаты, аккуратненький нос плавно спускается к заостренному подбородку, что делает ее лицо особенно привлекательным.
Глаза прорисованы детально и являются смысловым центром холста. Они напоминают две льдинки миндалевидной формы, окаймленные черным контуром. Приглядевшись, можно заметить, что глаза девочки различны по цвету. Левый переливается звенящей голубизной, в то время как правый рифмуется с серо-голубым оттенком стены.
Портреты Модильяни отличаются математической строгостью расположения фигуры на холсте. Девочка изображена по центру картины с небольшим смещением влево. Так создается предельная концентрация на мире изображаемой. При этом появляется некая уязвимость, незащищенность модели, которая встречается с неведомым зрителем лицом к лицу.
Стоит еще раз обратить внимание на то, как вроде бы робко, но все же прочно сцеплены руки маленькой девочки. Сколько внутренней собранности и силы в этом жесте, сочетающихся с нежностью линий. Плечи и тонкие кисти соединяет плавная непрерывная линия, делая силуэт особенно гармоничным. К тому же девочка в голубом платье не сидит, а стоит, что опять же подчеркивает ее беззащитность, придает ее образу одновременно зыбкость и внутреннюю силу. Но все же в этой позе доминирует умиротворение… По возрасту ли оно этому юному существу?
Модильяни избегает угловатости в чертах лица, будто следуя своим, самостоятельно выработанным канонам. Голова обязательно овальной формы, силуэт слегка вытянут, а дополняют образ глаза миндалевидной формы.
Внутренний драматизм портрета усиливается прямыми линиями, используемыми художником при написании интерьера. Условный и угловатый мир, окружающий маленькую модель, будто вступает в противоречие с плавными линиями, которые создают ее облик.
Но ведущий язык портрета — цвет. Модильяни выбирает приглушенную, тихую гамму, близкую к фресковой. Небесно-голубое платье практически сливается со стеной схожего цвета. Вкрапления теплых оттенков делают образ более реалистичным и телесным, будто опускают юное существо на землю. Черные сапожки как два груза, что не дают маленькой девочке оторваться от поверхности пола. Каштановые волосы, будто просвечивающая желтизна широкого лба акцентируют внимание на лице маленькой модели, «изымают» его из разлитого позади голубого. Румянец на щеках девочки вовсе не добавляет свежести ее облику, напротив, это некий болезненный румянец.
Разглядывая этот портрет, погружаясь в хрупкую, растворяющую голубизну холста, мы будто ощущаем и хрупкость времени, в которое создана картина. При этом девочка в голубом погружена в тихое инобытие, будто отделена от жизни непреходящей грустью.
