Вадим Месяц. 500 сонетов к Леруа Мерлен. – М.: Quilp Press, 2019
Скачать поэтическую книгу Вадима Месяца «500 сонетов к Леруа Мерлен»
Отмечу, что это не сонеты, их число пока что не достигает пятисот, а Леруа Мерлен не прекрасная дама, а название строительного магазина. Тем не менее форма этих стихов имитирует бесконечный венок сонетов, в котором Леруа Мерлен становится прекрасной дамой наравне с Мерлин Монро, Матой Хари, Мариной Влади и Офрой Хазой. Сюжет произведения традиционен. Влюбленные бегут лицемерия этого мира, покидают планету «мутантов и придурков» на космическом корабле, для чего главной героине необходимо похитить секретные чертежи звездолета.
«Давно, усталый раб, задумал я побег…»
Эскапизм героев жизнерадостен. Они — не беглецы и тем более не беженцы. Их все достало — и они не против свалить, выбив напоследок несколько окон в учреждениях и домах. Они циничны, бесстыдны, дерзки. Богоискательство сопряжено с богоборчеством, грядущий апокалипсис — с новым жутким развлечением, высокая поэзия — с глумлением над ней, а выходом из онтологического тупика объявляется эротизм.
Стихи к Леруа Мерлен схожи с «Евгением Онегиным», формально вывернутым наизнанку, но за бесконечным лирическим отступлением и салонным пустословием проступает нечто серьезное.
До этого я не рисовал 25 лет. Драйв стихосложения вынес меня в изобразительную плоскость. За это я хочу поблагодарить художников, вдохновивших меня на эту шалость. В особенности иллюстратора высокой моды Рене Грюо, рисовальщика комиксов Эшли Вуда, а также Модильяни и Ботичелли.
Сверхзадачей этой работы было доведение опыта версификации до абсурда, либо — для того чтобы его девальвировать, либо — превознести. Писать стихи и рисовать к ним картинки — легко и радостно. Если вы испытываете муки творчества, совести и прочие психологические предрассудки — бросьте это занятие.
От автора
«500 сонетов к Леруа Мерлен» — результат особой практики раздвоенного бытования лирического героя. Они веселы и легки, смелы и опасны — и точны, потому что, видимо, до некоторых явлений более честными и прямыми путями не добраться. Отсюда ощущение подлинности и витальности, возникающее, когда отбрасываешь первое, неверное впечатление от книги. Особенно хорошо это получается, если слушать чтение «Сонетов» самим автором. Вероятно, потому, что при этом ему удается немного повторить перед публикой опыт броска своего голоса, приоткрыть завесу над методом и праксисом создания «Леруа».
Богдан Агрис, из рецензии в журнале «Знамя»
Я бы сказал, что два образа в книге «500 сонетов» являются центральными точками, вокруг которых ходит на нитке эллипс повествования. Это образ полуголой девы на баррикадах как символ свободы в изображении Делакруа и образ матрешки, уходящей все глубже и глубже внутрь себя некоторым анти-лабиринтом, натыкающейся в своих углубленных копиях на ту же неохватную, но создаваемую всем телом как объятьем – пустоту с мерцающей наркотой на донышке.
Эротичный символ свободы, живущий в ауре иронии, сверкнув смысловой упаковочной лентой постмодернизма на излете, символизирует прорыв в некие абсолютные возможности, пьянящие сами по себе, независимо от цели. Говоря же о целях, заметим, что одной из них в книге, наряду с «родной речью для каждого», является создание нового человека, который в поэме Месяца назван «универсальным». Это не фиксируемый никакими культурными и политическими инстанциями тип, пришедший на смену «умершему герою» и сверхчеловеку. Его, пожалуй, можно было бы назвать литературным трикстером, если бы не неожиданные и отчаянно искрение слезы плюс непонятный детский смех персонажа, разламывающие саму идею пустотности.
Андрей Тавров, из рецензии в журнале «Волга»
