Прямое высказывание – удел газетных статей и боевых листков. Искусство символично, а умение говорить образами – отличительная черта талантливого рассказчика. И вот уже странный рассказ о высокой женщине превращается в притчу о взаимоотношениях полов, а книжные черви, столь любимые нами ученые-библиофилы, оказываются пожирателями буквенного контента, оставляющие после себя пустые безмолвные страницы. Умение высказаться о том, что видят не все, о чем большинство лишь догадывается, о чем мы привыкли слышать аллегорически в детстве, в сказках бабушек – отличительная черта прозы Алексея Зайцева.
Вячеслав Харченко
Алексей Викторович Зайцев родился в 1982 году в Краснодаре. Живет в Москве. Публиковался в российской литературной периодике. Прозаик, драматург. Спектакли по пьесам поставлены в нескольких российских театрах.
Алексей В. Зайцев // Рассказы
Убить высокую женщину
Женщина, высокая, как подъемный кран, шла по улицам и ела мороженое-рожок. Из рожка на землю то и дело падали белые капли, которые давили мужчин, будто муравьев. Женщина была блондинкой. Длинные волосы доставали ей до самого пояса. Одета она была в белую блузку и голубые джинсы. На ногах – розовые туфли на каблуке. Двое моих школьных приятелей угодили под эти каблуки и были нанизаны на них словно шашлык на шампур.
Мы с Веселым Коротышкой бежали от Высокой Женщины так быстро, как только могли, но она все равно настигала нас. То расстояние, что мы пробегали за пять минут, она преодолевала в один шаг. Наше счастье, что она еще не торопилась и шла медленно, полностью поглощенная поеданием мороженого.
– Вряд ли мы сможем от нее убежать, – сказал я, чувствуя, как сердце выпрыгивает из груди, – признаюсь, я уже выдохся.
– Тогда тебе придется ее убить.
– Что сделать?
– Убить.
– Высокую Женщину?
– Высокую Женщину.
– Как же я, по-твоему, это сделаю? Я такой маленький, а она такая большая. Ей достаточно щелкнуть по мне своим наманикюренным ногтем, чтобы выбить из меня все мозги.
– Ну, я-то, пожалуй, еще меньше.
И Веселый Каротышка затряс головой, на которой у него был надет шутовской колпак с бубенчиками. Бубенчики зазвенели, и Высокая Женщина недовольно посмотрела в нашу сторону.
– Ты что, спятил? Она же нас заметит!
– Надо принять бой, – сказал Веселый Коротышка.
В этот момент с рожка Высокой Женщины сорвалось еще несколько капель растаявшего мороженого, тут же придавив и утопив с десяток мужчин. Я заметил, что среди них был, помимо прочих, Луиджи Фернандес – звезда итальянского кино, ловелас, приехавший к нам в город на отдых.
– Как же мне ее убить? – спросил я.
– Думай! – Веселый Коротышка снял шутовской колпак и растаял в воздухе.
«Хорошо устроился», – мрачно подумал я.
Высокая Женщина сделала еще один шаг, раздавив нашего мэра и главного городского банкира. Убежать от нее было уже невозможно. Я огляделся по сторонам. Неподалеку от меня валялся ящик бананов. Я схватил его и бросил ей под ноги. Высокая Женщина поскользнулась на банановой кожуре и упала, ударившись спиной об асфальт. Талое мороженое потекло по ярко-красным, подведенным помадой губам. Одна туфелька слетела с ее ноги и проехала возле меня, сшибая с ног военных и полицейских.
На секунду мне привиделось, как я лежу погребенный под очередной каплей ее талого мороженого. В ярости я схватил розовую туфельку и, что есть силы, раскрутив в воздухе, бросил в Высокую Женщину. Пролетев несколько метров, туфля врезалась в Высокую Женщину, проткнув каблуком ее ювелирное сердце.
Отдышавшись, я пошел домой. Жизнь была спасена.
Печорин
С некоторых пор я живу дома не один. Но и не с женой. Не с детьми и не с родителями. Не с бабушками, не с дедушками, не с собаками и не с фикусами. С некоторых пор я живу дома с Печориным. Печорин – это морской еж, которого я по глупости выловил в Баренцевом море. Я принес его домой и хотел, чтобы он теперь служил моим сувениром. Но еж взбунтовался. Сперва он, как следует, отколотил меня, а потом приказал сходить в магазин канцелярских товаров и купить ему там чернил. Я выполнил его требования.
С тех пор началась история величайшего в мире тиранства. Целыми днями Печорин, – а еж потребовал, чтобы я обращался к нему именно так, макает свои иголки в чернила и исписывает ими тонны бумаги. Он пишет стихи, прозу, пробует свои силы в драматургии. Когда ежу надоедает это дело, он катится по полу к домашней библиотеке и, взяв какую-нибудь книгу, усаживается в кресло и принимается читать.
– Послушай, Печорин, – сказал я ему как-то раз, – ведь мы могли бы стать с тобою друзьями.
– Я не способен к дружбе.
– Почему же?
– Потому что из двух друзей один…
– Знаю, знаю, – отмахнулся я, – один непременно раб другого. Тогда может хотя бы станем приятельствовать?
– Мы соседи, – проговорил Печорин, – по мне этого достаточно.
Надо сказать, что у этого прохвоста был поразительно красивый голос. Такого великолепного и глубокого тембра я прежде не слыхал никогда.
– Соседи, – сказал я, – одно название!
Еж промолчал, но думаю, он и сам прекрасно осознавал, что мы далеко не соседи! Он – захватчик, а я – невинная жертва.
– Послушай, любезный, – произнес Печорин минут через пять, – пожалуй, было бы неплохо испить кофейку.
Я мрачно поплелся на кухню готовить кофе. Дело это было непростое – Печорин начал линять и по всей квартире валялись сброшенные им с круглого тела иголки. Они были столь остры, что запросто могли проколоть мои домашние тапки. Поэтому я стал ходить по дому в ботинках. Печорин от этого страшно сердился.
– Экий вы неряха, милостивый государь, – морщась, выговаривал он мне.
Когда я приносил кофе, Печорин делал два-три глотка, после чего просил принести ему почитать Сартра.
Но Сартра он никогда не читал. Просто хотел напустить на себя важный вид. На самом же деле, уже через пару минут, еж спрыгивал с кресла и катился к домашней библиотеке. Там он снимал с верхней полки «Иллюстрированную энциклопедию морских ежей» и зачитывался ей до вечера. Потом снова начинал макать свои треклятые иглы в чернила и писать стихи, пьесы, романы.
Он все время что-то пишет. Непрестанно. И, сказать по совести, мне это уже надоело. Если на то пошло, у меня тоже есть некоторые литературные амбиции.
Однажды я даже написал рассказ. Попросил ежа взглянуть и высказать свое мнение. Но куда там! Он так презрительно фыркнул, что я мигом выронил из рук свою рукопись.
Печорин считает себя интеллигентом, а меня…даже не знаю, как поприличней выразиться.
Последние две недели я вынашиваю в голове план побега.
Думаю, к следующей весне, когда еж снова начнет линять, я от него сбегу.
Карась
Я решил купить на ужин рыбу. Зашел в магазин.
Взгляд мой остановился на большом карасе, который плавал в аквариуме.
«Должно быть, этот карась очень вкусен, если приготовить его с картошкой и укропом», – подумал я. Прежде я никогда не покупал живой рыбы, но много раз видел по телевизору как ее правильно чистить, разделывать и готовить.
Купив карася, я положил его в пакет и принес домой. Пока я шел, карась почти не шевелился, но стоило выложить его из пакета в раковину, как все изменилось.
Внезапно карась встал на хвост, включил холодную воду и начал принимать душ.
– Что же это такое? – проговорил я.
– Что, подлец, не ожидал такого поворота? – спросил карась хриплым голосом.
– Но как же такое может быть? – пробормотал я.
– А это я тебе сейчас расскажу! – злобно крикнул карась и, схватив лежавший на столе кухонный нож, выпрыгнул из раковины.
Дело было нешуточное – я понимал, что стоит карасю меня догнать, жизнь моя кончена.
Минут десять карась бегал за мной по квартире, пока я не изловчился закрыться в ванной. Тогда он начал стучаться в дверь, матерно меня ругая.
– Брось стучать! Все равно не открою! – в отчаянии крикнул я.
– Кто тебя спрашивает? – сказал карась и так сильно ударил в дверь, что она разлетелась в щепки.
Я выскочил из ванны и бросился к выходу. В миллиметре от моей шеи сверкнуло лезвие.
Необутый, я бежал по холодным ступеням с пятого этажа на улицу, а следом за мной мчался обезумевший от злости карась.
Он настиг меня уже на пороге. Я выбил у него из плавников нож, но он тут же принялся меня душить. Скользкие объятия карася лишали меня воздуха. Я глупо открывал рот надеясь вдохнуть хоть глоток.
Не буду испытывать ваше терпение и скажу, что мне все-таки удалось вытолкнуть карася на проезжую часть, где его сбил автомобиль отечественной марки «Жигули».
С тех пор я зарекся покупать живую рыбу.
Лифт
Лифт подъехал минут через пять. Внутри было тепло, не то, что на улице. Ты с радостью перевел дух, нажал на десятый и улыбнулся в предвкушении горячего чая.
Но лифт ехал необычайно долго. В чем дело?
Наконец двери открылись. Ты вышел и замер. Вокруг раскинулись бескрайние поля. Светило солнце, блеяли козы, благоухали цветы. Лифт привез тебя в какую-то деревню. Вдалеке показались три парня и две девушки. Раздалось пение. Песня напоминала казачьи баллады.
Ты не стал дожидаться, пока они подойдут и, обернувшись, нащупал кнопку лифта. Лифт загудел, однако не приехал даже через несколько минут. К этому времени поющие подошли совсем близко. Все пятеро были одеты в какое-то тряпье, головы повязаны платками.
«Как сокол мой, лежит в груди, да со стрелой», – пропели они, подходя вплотную.
– Вы из какого села будете? – спросил один из парней.
– Я не из села, я из лифта, – сказал ты.
– Откудова? – спросил он.
– Из лифта.
Ты прекрасно понимал, как нелепо это звучит, но то, что происходило, не укладывалось у тебя в голове. Как вообще такое могло случиться? Человек входит в лифт, на котором ездит уже лет двадцать, нажимает на десятый и ждет, что двери откроются рядом с его квартирой, а вместо этого оказывается в деревне.
– Из лифта? Это где? – спросила одна из девушек.
В это мгновение двери лифта, наконец, открылись, ты вошел внутрь и снова нажал на десятый.
– Здесь, – ответил ты, глядя на удивленные физиономии.
Лифт поехал вниз, но спускался необычайно долго. Ты нервничал.
Кабина лифта остановилась, ты вышел наружу и оказался в темной пещере. Вокруг не было никого кроме крыс и летучих мышей.
Прежде чем лифт успел уехать, ты снова вошел внутрь и опять нажал на десятый. И вновь тревожное ожидание. И вновь лифт едет слишком долго. И вновь он открывается в незнакомом месте. Кругом болота, туманы, едкий дым.
Целые сутки ты ездил, попадая в самые неожиданные места. И вот, когда совсем отчаялся, двери, наконец, открылись на первом. Ты поспешил выйти и поднялся на десятый этаж по лестнице.
С тех пор ты зарекся пользоваться лифтом.
Книжные черви
Я всерьез натерпелся от книжных червей. Всего за месяц от моей библиотеки почти ничего не осталось. Черви не трогали обложки книг, не трогали страницы, но поедали все буквы.
В итоге, из обладателя огромной библиотеки, я превратился в обладателя огромной свалки пустых, как сознание буддиста, книг.
Черви ели все без разбору: романы Достоевского, пьесы Чехова, стихи Лермонтова. Они ели и ели, ели и ели, не гнушаясь даже такой сомнительной литературой, как «Американская мечта» Нормана Мейлера.
С каждой секундой книг у меня оставалось все меньше.
Но что делать? Купить аэрозоль от книжных червей? Отравить книги?
Все это казалось бредом. И я уже почти смирился с поражением, как вдруг, черви перестали грызть книги. И вроде бы даже затихли.
Не было слышно звуков поедания букв и ныряния в книжные страницы.
Однако едва я успокоился, как вдруг, услышал странное монотонное пение.
Несколько минут я не мог понять, откуда оно доносится.
Затем подошел к уцелевшей части библиотеки и сразу все понял.
Пение шло из книги Карлоса Кастанеды «Сказки о силе». Я осторожно подошел к ней ближе, открыл, и увидел, между страницами, книжных червей. Все они сидели в позе лотоса и напевали шаманские мантры.
– Что…что вы делаете? – заикаясь, спросил я.
– Следуем Пути Воина, – ответил червь с белоснежной бородой.
– Да здравствует, дон Хуан! – заорали все остальные.
Я поспешил закрыть книгу и удалиться.
С тех пор книжные черви живут в книге Кастанеды и следуют Пути Воина, а я радостно наслаждаюсь уцелевшей частью библиотеки.
Бесконечный роман
Когда Великий Черепах начал писать Бесконечный роман, ему было всего семнадцать. Он помышлял о славе и считал, что литературный труд намного проще любого другого.
К тому времени Великий Черепах прочел почти все великие произведения мировой литературы и желал создать нечто подобное.
Засев за Бесконечный роман, Великий Черепах думал о больших гонорарах и роскошной жизни, которую книга подарит ему, когда будет завершена.
Однако судьба готовила Великого Черепаха к совсем иному пути.
Бесконечный роман, представлявший собой к тому времени всего одну исписанную страницу, неожиданно начал диктовать Великому Черепаху собственные правила. Так, например, первая фраза, которой Великий Черепах изначально очень гордился, внезапно показалась ему пустой и банальной. Он захотел заменить ее на нечто более яркое, но это было не так просто. Лучшие фразы давно уже расхватали писатели, творившие задолго до рождения Великого Черепаха.
Таким образом, на изобретение первой фразы у Великого Черепаха ушел год.
Достигнув девятнадцатилетия, Великий Черепах хотел перейти ко второй странице, но вдруг понял, что поторопился. Весь текст, за исключением зачина, показался ему бездарным.
Целыми днями, не покладая лап, он трудился над редактурой первой страницы, подбирая необходимый ритм, оригинальные метафоры, добиваясь красивого звучания фраз. Ему уже некогда было ходить на свидания и зарабатывать деньги, некогда было посещать концерты и перечитывать любимые книги. Великий Черепах избрал себе иное предназначение.
В двадцать лет Великий Черепах перешел ко второй странице. Он уже не помышлял о скорой славе и легком заработке, а просто трудился в поте морды своей над истинным произведением искусства. Утром Великий Черепах писал, днем — уничтожал и заново переделывал написанное, вечером — изучал энциклопедии, чтобы изображенный мир выглядел достоверно, а ночами Великого Черепаха можно было видеть блуждающим по берегу моря. Он ходил словно пьяный, одержимо бормоча различные варианты слов, стараясь выбрать самое точное.
К двадцати трем Великий Черепах занялся разработкой сюжета. Все, кто знал его лично, в тот период старались не попадаться ему на глаза. Придумать хороший сюжет не получалось, и Великий Черепах впадал в ярость. Стоило только его отвлечь, как он начинал кричать и размахивать кулаками.
К тридцати Великий Черепах решил сделаться отшельником. Поселившись в пещере, он раздумывал над композицией Бесконечного романа и допускал к себе только лягушонка, приносившего ему пищу.
В сорок Великий Черепах вылез из пещеры, и все увидели, каким бледным и худым он стал за прошедшие десять лет. Глаза Великого Черепаха, красные и опухшие от напряжения, буквально выкатывались из орбит. Однако сам он был очень доволен — в лапах виднелось уже пятнадцать страниц Бесконечного романа.
К пятидесяти у Великого Черепаха началась депрессия — все, что было написано, стало казаться ему пустым и никчемным.
В шестьдесят Великий Черепах победил депрессию, переписав Бесконечный роман заново.
И вот к тремстам годам Бесконечный роман был окончен. Великий Черепах сообщил прессе, что планирует представить его на суд общественности. Для презентации были выбраны Изумрудные Джунгли. В назначенное время там собрались все жители побережья, от высоколобых китов до легкомысленных морских звездочек. Все жаждали услышать, как Великий Черепах будет читать Бесконечный роман.
Взобравшись на пень, уже седой и старый, едва стоявший на ногах Великий Черепах прочел первую фразу Бесконечного романа. Прочел и заплакал. Фраза, от которой все пришли в восхищение, показалась ему недостаточно красивой.
В ярости Великий Черепах разорвал Бесконечный роман и, огорошив мировые издательства, удалился в пещеру опять его переделывать.
Ловушка для крысолова
С тех пор, как крысолов стал уничтожать крыс в городе Данвуре, завлекая их звуком флейты, многое переменилось. Он играл свою нехитрую мелодию и крысы шли за ним как заколдованные. Они прыгали в морские волны и тонули.
Горожане Данвура ликовали – им порядком уже надоели серые грызуны, шнырявшие по улицам и ворующие сыр и колбасы.
Ликование данвурцев длилось пока, крыс по имени Менелюр не придумал ловушку для крысолова.
Надо сказать, что Менелюр был очень талантливым, и с детства проявлял недюжинные способности. Так, если другие крысы были заняты, лишь тем, чтобы украсть как можно больше еды, Менелюр изучал древние книги. На счету Менелюра также было множество изобретений. Например, расческа для хвоста, бритва для усов, ступка для обработки сыра.
Когда крысы стали пропадать одна за другой, Менелюр всерьез забеспокоился за свое племя. Он уселся перед зеркалом в позе лотоса и стал думать, как спасти оставшихся крыс. Вскоре Менелюр понял, единственная возможность спастись – поймать крысолова.
Сначала он хотел дождаться, пока тот уснет, и связать его. Но быстро отказался от этой идеи. Ведь крысолов мог заметить Менелюра, заиграть на колдовской дудочке, и тогда Менелюр был обречен.
Но что же делать? Может подсыпать в суп крысолову яд? Эта мысль тоже была отвергнута, ведь брать яд в лапы очень опасно – Менелюр мог и сам отравиться.
И тогда Менелюр понял, чтобы избавиться от крысолова, нужно действовать его методами.
Он решил сделать дудочку, которая одурманит крысолова.
Как и любая гениальная крыса Менелюр довольно быстро освоил музыкальную грамоту. Затем изучил все сведения о магической силе музыки. Сорвал сухой тростник, сделал из него дудочку, проковыряв когтями дырки в нужных местах.
И вот, когда на улице в очередной раз появился крысолов, ведущий за собой стайку одурманенных грызунов, дорогу ему преградила странная крыса. Она стояла на берегу моря и сжимала в лапах тростниковую дудочку. Вид у крысы был очень воинственный.
Удивленный крысолов заиграл еще громче, но крыса лишь презрительно ухмыльнулась, после чего поднесла к мордочке свою дудку и заиграла.
В ту же секунду одурманенный крысолов выронил флейту и, следуя за Менелюром, утопился в море.
Однако освобождение города стало лишь первым шагом в борьбе Менелюра с крысоловами. Взяв свою дудочку, он отправился истреблять их по всему миру.
Спустя год Менелюр утопил более сотни крысоловов, вызывая их на дуэль.
Долгое время крысоловы не могли понять, почему на Менелюра не действуют их флейты и только известнейший крысолов Арториус догадался, что Менелюр затыкает уши воском, чтобы не слышать мелодии.
Арториус поступил точно так же и вызвал Менелюра на музыкальный поединок, но чем это все закончилось до сих пор никому неизвестно.
