У Марата Шакирова были хорошие учителя – американские битники и современная жизнь. Никогда не поймешь, откуда берется ощущение достоверности: то ли врожденное умение замечать незаметное, то ли книжная выучка. Не зря лирический герой рассказа читает Буковски – влияние классика “грязного реализма” чувствуется. Но именно влияние, потому что голос у Шакирова свой, незаемный. Кое-какие старшие удивятся – поколение тиндера умеет выразить себя: оголенно, увлекательно, нежно. Чует мое сердце, что ждет Марата интересное будущее, главное, чтобы изучаемый им мир его за ребра не поймал.
Евгения Джен Баранова
Марат Шакиров родился в 1988 году в Казани. Окончил бакалавриат Казанского Финансово-экономического института и магистратуру Высшей Школы Экономики в Москве. Пишет с 2015-го года. Участвовал в Семинаре молодых писателей Союза писателей России в 2019-м году. Публиковался в онлайн-журналах «Кольцо А» и «Лиterraтура». Живет в Москве.
Автобиография
Марат Шакиров родился в 1988 году в Казани. Там же учился и работал. Ничего не добился. Переехал в Москву. Поучился и поработал. Получилось чуть лучше. Начал писать. Походил по литературным семинарам, что-то где-то пару раз опубликовал. В основном, автобиографическое. Так как будто честнее.
Марат Шакиров // Влево
На сцене полусидит-полустоит олдскульный американский рокер и неистово машет грязными патлами. Вверх-вниз, вверх-вниз. Играет на двух родес-пиано: они звучат почти как электрогитары. Напротив него убивает тарелки молодой, но такой же патлатый и немного уставший барабанщик. Периодически их движения сливаются в единый симметричный рисунок. Будто это две марионетки, а кукловод то сжимает, то разжимает кулаки.
Рокера зовут Джеймс Лег. Он играет тяжелый блюз с элементами панка и хэви-метала. Играет от сердца, горячо. Дрожит, вопит и беснуется как смертник на электрическом стуле. Это круто звучит и красиво выглядит. Я жалею только об одном – что не пришел на этот концерт в одиночестве.
Лера снимает фрагменты песен на мобильный и тут же выкладывает в инстаграм. Пытается сфотографировать меня, нас, себя на фоне музыкантов. Еще раз себя на фоне бара. Себя с коктейлем. Пишет комментарии к снимкам. Смотрит на лайки, отвечает на вопросы. Или не отвечает. Или задает вопросы. А может оправдывается за то, что ее парень дико старомоден. Меня нет среди ее подписчиков, поэтому я не знаю наверняка. Меня вообще нет в этой сети, поэтому я не знаю, что там может происходить.
Лег держится молодцом. Несмотря на прошедшие с начала концерта полтора часа, его не покидает стартовая удаль. На разогреве выступали какие-то талантливые питерские ребята. С саксофоном, клавишами, широким жанром – играли фанк, соул, поп-рок. Но звук не отстроен, солист пьян, импровизации сливаются в гудящее многоголосье инструментов, сильно мешающих друг другу.
Лера допивает коктейль и заказывает новый. Бедняжка. Не может комфортно себя чувствовать, когда я вытаскиваю ее на рок-концерты, выставки православного искусства или футбольные матчи. Каждый раз страдает, скучает, пьет. Даже в музеи проносит пару маленьких пузырьков какого-нить апероля. Подозреваю, что фотография бухла на фоне «Троицы» Рублева может собрать немало лайков.
Беру ее за руку и веду к выходу. Жалуется, что ей только подали новый коктейль. Обещаю, что внизу купим еще.
***
Мы познакомились в тиндере. Да, это такая штука для знакомств, в которой бессмысленно заполнять профиль и пытаться всерьез угадать будущую любовь по фотографии. Просто загружаешь самые приличные (или наоборот – зависит от цели) снимки, и выделяешь пять минут в день, чтобы сотню раз провести большим пальцем вправо.
Тиндер — это ночные клубы нашего времени. Все та же охота на овец, тот же съем по внешнему виду, та же пустая болтовня в первые часы знакомства. Не хватает только сочного антуража. Но что будет когда виртуальная реальность доберется и сюда?
До знакомства с Лерой я трижды ходил на свидания с тиндер-гёрл. Это особая порода девиц с профессиональными фотографиями и дешевыми фразочками про гармонию, смысл и независимость. Первая герла оказалась вдвое шире, чем на фото. Вторая – просто некрасивой. Третья несколько часов рассказывала о своем наркотическом опыте. Как крутила косяки на лекциях в медицинском, как ела грибы в Питере, каталась на кокаиновой яхте и занималась сексом под «спидами». Я с удовольствием выслушал ее истории (какие-то запомнил), но, конечно, не перезвонил.
Годы шли – я регулярно сносил и заново ставил это клиповое приложение. Сносил, радовался, ходил на выставки, снова ставил, выискивал стильные фото, писал изящные описания и стирал большой палец об экран. Знакомиться с живыми людьми на улицах становилось все сложнее.
Потом у нас завязалась очень легкая и приятная переписка с Лерой. Она не пыталась понравиться, общалась очень естественно. Ее наивные шутки граничили с откровенной глупостью, иногда мне казалось, что мы совершенно не понимаем друг друга. Мы как-то сразу начали на «вы». «Вы» – это всегда возможность дополнительно пошутить, но не выглядеть идиотом. Так мы, не переходя на «ты», впервые оказались в постели.
***
Идем по Краснопресненской в сторону центра. Лера непривычно спокойна, почти замкнута. Обиделась из-за коктейля?
⎯ Говори, — почти требую.
⎯ Меня позвали учиться, — тихо отвечает.
⎯ Что значит «позвали»? Куда?
⎯ В Италию. В университет Турина.
⎯ Так что значит «позвали»?
⎯ Ну, я сдала вступительные в магистратуру. Удачно. Позвали. В смысле вот пришло письмо на днях. С приглашением.
Тереблю, мну фильтр сигареты. Моя маленькая девочка самостоятельно приняла важное решение?
⎯ Почему не рассказывала? — очень хочу, чтобы это не прозвучало грубо.
⎯ Ты бы не пустил, — тихо отвечает.
⎯ Так и сейчас могу, — плевать на грубость.
⎯ Сейчас не можешь. Я уже билеты купила и родителям рассказала.
Останавливаюсь, вызываю такси. Молча едем домой.
***
Лера оказалась прирожденной куртизанкой.
Кто-то находит свое призвание на сцене, кто-то – на футбольном поле или в казино. Таланты Леры сполна раскрывались в постели. Лера была прекрасна в любом белье, еще прекраснее – без. Она преображалась, когда мы возвращались домой после прогулок, встреч с друзьями. Наивная и простая на людях – в спальне она становилась настоящей гурией для татарского хиппи. Лера умело вызывала желание. Красиво грустила, противно ревела и всегда очень пошло радовалась. Провоцировала. Заходила в ванную, закрывалась и водила бедрами по полупрозрачному стеклу двери. Вползала в комнату на четвереньках, в ошейнике, с миской в зубах. Лера даже спала эротично – я боялся ее изнасиловать и всегда старался заснуть раньше.
Однажды надела тесный кожаный комбинезон, чтобы сходить в продуктовый. «Пусть жопу будет видно», – реагировала Лера на мое удивление.
Мне часто хотелось орать на нее. Лера била посуду в ответ на любую грубость. Или раздевалась. Лера вообще часто раздевалась. Например, когда смотрела сопливое кино, когда выпивала, когда готовила еду. Лера часто выпивала под сопливое кино.
Лера любила немного покурить перед сексом. Так она становилась более чувственной, тонкой. Замечала каждый случайно брошенный взгляд, реагировала на каждое прикосновение. Честно стонала, потом искренне смеялась. Смеялась ярко, от сердца. Странно шутила. Помню ее игривое «слезай, ди каприо, я не хочу утонуть». Поначалу мне было неловко. Позднее я начал курить вместе с ней.
***
Через несколько дней Лера улетела – подавать документы, оплачивать первый модуль обучения. По возвращении была почти счастлива. Кажется, этот план – ровно то, чего она хотела от жизни. Мы не верили, что отношения продолжатся на расстоянии, но засыпали и просыпались вместе. В конце августа Лера собрала вещи и уехала на несколько дней к родителям, потом – в Италию. Мы так и не поговорили, не поставили точку.
Я начал выпивать в одиночестве. Курить по полторы пачки в день. Полюбил открывать пиво о ноутбук, забивать трубку, погружаться в работу. Табаком безнадежно пропахла вся квартира, одежда. Установил Покерстарс и начал поигрывать в «зум» для подзарядки. Купил бонг, но ни разу им не воспользовался – было лень ездить за магнитами. Повесил пару плакатов любимых рокеров. Через пару дней сорвал. Повесил несколько икон. Снял. Купил индийских благовоний, чтобы сбить запах табака, но обнаружил аллергию на эту храмовую вонь. Сходил к психологу. Не помогло. Сходил к хорошему психиатру. Дорого. Завел блог – не читают. Познакомился с симпатичной девушкой – не читает. Пробовал медитации, активную мастурбацию, медитативную мастурбацию, целибат – не помогло. Заработал немного денег на дурацких сценариях для учебного видео, напился сильнее обычного и написал Лере.
«Ну как ты?» – «ой. приветик. я смотрела мультики про динозавров и мне хорошо. а Ты Как?» – «А я смотрю в окно. Тут собака, похожая на маленького динозавра» – «врешь ты все☹» – «Как учеба? Как Италия?» – «италия-гениталия)))) норм. Учусь, устроилась официанткой, на жизнь хватает. пытаюсь путешествовать но часто ленюсь. вот в милан очень хочу тут рядом» – «Я тоже хочу в Милан. Там футбол в огне» – «а дай знать если решишься. я уже ложусь. Споки?»
Если решусь. Может решусь. Надо только выпить побольше и посмотреть, что там с билетами.
***
Во Внуково людно, несмотря на утро четверга. Брожу по «дьюти», пью кофе. Покупаю в самолет несколько склянок «ягера» и немного вина. Жутко хочется есть, но посадку уже объявили. Самолет полон. Я у иллюминатора. Достаю настойку. Открываю Буковски. В самолетах всегда приятно читать Буковски. Этот тип умеет обесценить любой романтический поступок, значит, наделить смыслом бездействие. Это успокаивает.
Взлет не разрешают довольно долго, около часа. «Победа» не кормит даже за деньги. Время в пути – около трех с половиной часов. Выпивки критически мало. Нахожу в кармане куртки забытую электронную сигарету – в туалете самолета запах почти не чувствуется. Старый Генри продолжает штопать своих старых женщин, ставить на старых лошадей и стучать по клавишам старой печатной машинки. Старый Генри действует как отличный антидепрессант, который можно принимать с алкоголем.
Посадку не разрешают около часа. От голода, «ягера» и дурацкого «айкоса» трещит голова и слабеют ноги. Надо поесть в аэропорту и найти подходящий автобус. Мы должны встретиться с Лерой в Милане – она планировала провести там выходные и приехала на пару дней раньше после моего письма.
Достаю наушники, включаю какой-то лиричный рок эпохи психодела. Рву бумагу, в которую обернута местная шаурма, выпиваю купленного в аэропорту Бергамо пива. До Милана около часа езды.
Играет Leaving on a jet plane Джона Денвера. Главный очкарик фолк-сцены улетает в каждом припеве, но обещает вернуться.
***
За полгода отношений Лера дважды хотела уйти. Разные взгляды, разные привычки. Лере нравятся жизнерадостные люди, Лера – жизнерадостный человек. Я всегда избегаю веселых компаний. Лера любит фитнес, я – черный хлеб и табак. Она катает на сноуборде, мечтает о Бали и не хочет ехать в Крым. В одном мы точно сходились – Лера, конечно, любила себя, я тоже любил ее. Нам было сложно проводить время в общих компаниях и невероятно хорошо – вдвоем. Но Лере нужен настоящий мужчина. Не бахвалящийся бродяга, а решительный офицер. Я, кстати, предлагал познакомить ее с таким – она хмурилась и отказывалась.
В рабочие часы мы часто переписывались. Точнее, перекидывались картинками. Текст сегодня не в моде. На мое «как твой день, любимая?» она присылала фото грустного котика, на «что случилось?» отвечала парой тусклых стикеров. Иногда отправляла аудиосообщения, лишенные всякого смысла, но очень чувственные. Иногда лепила фотоколлажи, дурачилась с «фэйсэпп», дорисовывала румяна или слезы своим селфи. Лера жила в мобильном и в мобильности.
Многие ее поступки выбивали меня из колеи – я не находил им объяснения. Лера могла заплакать, когда я настойчиво требовал близости. Обижалась из-за нападок на любимого кота, отказывалась принимать меня пьяного, любила долго смотреть в глаза. По ночам поливала цветы, а по утрам открывала простую тетрадь и рисовала нас, меня. Ранимое, доброе создание за маской тусовщицы.
***
Милан. Город модников, черных преступников и футбольных фанатов. Я здесь впервые и мне здесь нравится. Такой итальянский Питер. Только меньше, наглее и много старее. Лера назначила встречу в каком-то парке недалеко от автовокзала.
Брожу по центральным улочкам, оглядываюсь на вывески, на прохожих. Смотрю на часы. Что-то вот должно произойти.
⎯ Марат! — слышу знакомый голос.
⎯ Привет, — оборачиваюсь.
⎯ Ну как ты? Как добрался? – в ее тоне мало интереса, но много дружелюбия.
Мы почти нежно обнялись, взялись за руки и пошли бродить по городу. Старые замки сменялись кабинками модельеров, пиццерии – кабаками, мосты – мостовыми. Нищие пили со стилягами на общих скамейках. Милан пах средневековыми кострами, липами и медом.
Гуляя, торговались за разливное вино, кормили собак ветчиной. Лера (конечно) фотографировалась на фоне Дуомо, я ласково шептал ей свои поганые мысли и подолгу смотрел на ее высокий лоб, непослушные волосы и румяные щеки. Лера была хороша, Лера была счастлива здесь – вдали от буйных кавказцев, клерков, русских колхозников, панков и других милых моему сердцу соотечественников.
Лера почти не изменилась за три месяца здесь. Все та же чувственность, ранимость и неподдельный интерес к скучной жизни вокруг. Лера покупала выпивку бродягам, гоняла голубей и вдохновенно рассказывала о кайфовой студенческой жизни.
После долгой прогулки пошли в отель. Купили пару сэндвичей на утро и бутылку кислой лимонной настойки.
⎯ Почитаю, — сказал я, ложась в кровать.
⎯ Окей, — ответила Лера и уткнулась в телефон.
⎯ Будешь? — спросил я, протягивая ей бутылку.
⎯ Давай, — быстро согласилась.
Все как раньше. Только в другой стране. В другой обстановке. Я вытянул ноги под одеялом так, чтобы касаться ее ступней. Без особого интереса листал какой-то поп-бестселлер об осознанности и философии счастья. Лера ерзала, улыбалась чему-то в сети. Я бросил книгу на пол, взял у Леры телефон и крепко обнял. Лера отстранилась. Взяла бутылку, сделала глоток. Затем посмотрела на меня своими большими глазами и поцеловала. Я забрался на нее, вдохнул пряный запах ее волос и резко выдохнул. Я был счастлив снова касаться ее шеи, губ, груди. Я снова верил в то, что она рядом надолго. Верил ритмично. Лера жалобно реагировала. Я пытался держать темп, но слишком долго ждал.
Нужно покурить. Кажется, она допивает настойку. Когда-нибудь мы займемся осознанной любовью. Но не сегодня. Сегодня я хочу запомнить ее такой. Я хочу ее такой. И если три месяца ничего не сломали – она снова готова.
Выкуриваю две сигареты, возвращаюсь к кровати. Лера спит, лежа на животе. Сквозь почти прозрачную простыню виден кружевной рисунок ее белья. Испытываю легкую слабость. Алкоголь или вторая волна? Касаюсь ее волос, ложусь рядом. Девочка тихо сопит. Она устала. Я устал. Я обниму ее и буду ей сниться.
***
Проснулись поздно. Лера была молчалива, сосредоточена. Долго принимала ванну, долго красилась. Спокойствие ей определенно к лицу. Позавтракали в отеле, собрали вещи. Она планировала заселиться в дешевый хостел на выходные, от денег отказалась.
Поехали на автовокзал, через пару часов обратный рейс. Пару раз попробовал пошутить. Вспомнил, что ночью Лера выбросила пустую бутылку в окно и едва не попала в раритетный «Альфа Ромео». Лера промолчала.
У автобуса она заплакала.
⎯ Ты понимаешь, что мы больше не увидимся? — сказала, всхлипывая.
⎯ Понимаю, — я не понимал.
⎯ Мне надо быть здесь. Я не хочу обратно.
⎯ Обратно я не зову.
⎯ Но ты никогда не переедешь. Я тебя знаю.
⎯ Да мало ли. Может быть когда-нибудь.
⎯ Когда-нибудь я не дождусь.
Я взял ее за плечи, поцеловал. Любимые мягкие губы и тонкий запах сухофруктов. Развернулся, зашел в автобус. Лера стояла на платформе и стыдливо ревела. Я тоже хочу, но знаю, что не получится.
***
Аэропорт Бергамо забит нищими туристами. Впереди часовая очередь из накачанных пивом и вином соотечественников. Все спешат пройти регистрацию на рейс в Москву, чтобы успеть выпить еще немного перед посадкой. Пара кафе суетливо снабжает гостей бутылочным пивом и эспрессо, бэйглами, круассанами, свежевыжатым соком, газетами, жвачкой. Люди пьют и едят за столиками, у стоек, прислонившись к стене или сидя на полу. Перемещаются из курилки в туалет, из туалета в кафе, из кафе в курилку и так далее. Я брожу по тому же маршруту.
Устанавливаю инстаграм, регистрируюсь, сходу получаю пару подписок от знакомых. Среди них Лера. Открываю ее профиль. Последнее фото выложено полчаса назад. Жизнерадостное селфи на фоне миланского автовокзала с тэгом #другаяэпоха. И правда. Другая эпоха. Пора подвинуться.
