Петр Воротынцев — о картине Владимира Мункуева и Максима Арбугаева, которая стала одним из самых заметных событий уходящего сезона.
«Больше надежд нету»
Строчка из песни «Кончится лето» группы «Кино»
«Я здесь, я вернулся, и я в поряде», — приветствует младшего брата Тиму (Макар Хлебников) вышедший из тюрьмы Кеша (Юра Борисов). А после Кеша запрыгивает ему на спину и в шутку заставляет нести домой. Эта ноша Тиму раздавит.
На волю, в родной якутский поселок Кеша добирается по воде. Многие населенные пункты на этой безбрежной территории труднодоступны: дорог нет, а мобильная связь часто отсутствует. Нет подлинного контакта и между людьми. Тотальная, неодолимая разобщенность.
Лето в этих краях короткое, погода в кадре неумолимо портится. Охлаждение постепенно происходит и в теплых отношениях двух братьев.
Черновым названием сценария был «Туман», затем оно сменилось на «Вечная мерзлота», а на этапе монтажа возникло «Кончится лето». И то, и другое, и третье — про холод или его неминуемую близость. Некоторые герои говорят о юге, о теплых землях. Но их планы обречены — властный север так просто никого не отпускает.
Кеша, подобно Егору Прокудину из шукшинской «Калины красной», пытается начать новую жизнь. Он устраивается в золотодобывающую артель. Однако это место, по сути, аналог тюрьмы. Здесь трудятся под присмотром вооруженных надзирателей — они не упускают возможности напомнить Кеше о криминальном прошлом, которое вскоре вновь станет настоящим.
В кабинете главы артели Максима Степановича (Александр Мосин) висит календарь за 2022 год. Время действия донельзя конкретно — лето между тем самым февралем и тем самым сентябрем («подколки» родных на тему гипотетической военной службы Тимы в случае непоступления в вуз звучат вызывающе остро). Прежние правила, да и понятия, отменены. «Много чего поменяется», — рассуждает и предостерегает Максим Степанович.
Братья — антиподы. Кеша — балагур и душа компании, Тима более сдержан, скрытен и интеллигентен. Младший стремится к высшему образованию и даже успевает за злополучное лето стать студентом новосибирского института. Кеша отвергнут социумом (внятной программы помощи бывшим заключенным нет) и не слишком любим отцом (Дмитрий Поднозов). Тима же, напротив, обласкан симпатией. Сюжетный мотив Каина и Авеля очевиден. Вот только в отличие от канонической библейской истории на убийство оказываются способны оба.
Картина Мункуева и Арбугаева — притча, триллер, социальная и криминальная драма, роуд-муви. Жанры перетасованы искусно и дерзко. Напряжение растет постоянно, хотя темп у фильма в целом несуетливый.
Никаких элементов мистики нет, но ощущение таинственности расползается. Его источник само якутское пространство, огромное и непостижимое, магическое и предельно реальное. Загадочности добавляет и зычный якутский язык, периодически врывающийся в речевой поток (субтитры с переводом на русский не используются).
Неизменное условие для создания большого кино — наличие глубинного взаимопонимания между режиссером и оператором. В «Кончится лето» оно есть априори: представитель режиссерского дуэта по совместительству является и оператором (это Максим Арбугаев). Изображение насыщенно и самобытно.
В аэропорт (Тима должен улететь в Новосибирск) братья выдвигаются на рассвете. Накануне старший брат умудряется украсть из офиса Максима Степановича несколько килограммов неучтенного золота. Далее за криминальным «самородком» Кешей (а заодно и за Тимой) начинается охота. Братья пускаются в бега, но быстро выясняется — от себя убежать не удастся.
Поступок Кеши запускает неконтролируемые процессы. Смерти в какой-то момент становятся рутиной, а прерывается череда зверств лишь после нового преступления. Бедственный итог истории героев и запечатленного в фильме времени.
Кеша — трагический трикстер, сражающийся с неотвратимостью. Борисов одинаково органичен и в стихии разудалого балагана, и в болезненной драме. В одной из финальных сцен, аккурат перед развязкой, Кеша рыдает. Это не плач, а адский, нездешний рев. За этот эпизод артисту, пожалуй, стоило бы вручить Оскар. Тем не менее в бенефис «Кончится лето» не превращается, коллег актер не подавляет, у него есть ценный дар деликатного партнерства.
Диалоги по-хорошему просты и вместе с тем многогранны. По ходу вынужденной одиссеи Кеша и Тима встречают выразительных, практически фольклорных персонажей. Так на их пути однажды появляется грубоватый Гриша (Роман Атласов), живущий в «избушке» на краю мира. «Мы тут заблудились. Не подскажете, куда ведет эта дорога?» — интересуется Тима. «Никуда, это тупик», — объясняет Гриша.
Заглавная песня «Кино» звучит дважды. На праздновании освобождения из тюрьмы Кеша с дружками распевают хит пьяными голосами. «Я жду ответа», — рьяно, почти с претензией выкрикивают они строчку из припева. Следующую фразу нестройный хор игнорирует, но в голове она возникает сама — «Больше надежд нету». Ответа на извечный вопрос «Русь, куда ж несешься ты?» в «Кончится лето» зритель не дождется. Режиссеры, как и все мы, его не знают, да и Русь предпочитает молчать. Излишними надеждами фильм тоже не одаривает.
Второй раз, уже в конце, играет оригинал. Под дерганые аккорды «Кино» в ненастное, предосеннее небо поднимается вертолет. На его борту находятся утомленные холодным солнцем обитатели сурового региона, а посреди салона лежит труп, что, кажется, не вызывает у присутствующих никаких эмоций — на них сил нет. Один из братьев смотрит в иллюминатор, прямо как Данила Багров в заключительных кадрах второй части диптиха Алексея Балабанова. Летит он, впрочем, совсем не домой. Лето промчалось. Словно и не бывало.
