Ирина Шарова-Фёдорова родилась 30 января 1973 года в Москве. Переводчик, писатель, поэт, театральный деятель. В 1996 году закончила переводческий факультет Академии ФСБ по специальности «Иностранные языки». Первые стихи начала писать в 2021 году. Постоянный слушатель курсов Литературной онлайн-школы «Менестрель» и Центра интермодальной терапии искусствами «Делаландия». Администратор, продюсер и заведующий литературной частью театра кукол «Маэстро» (г. Домодедово). Автор пьесы «Весёлый балаганчик» и конферанса к музыкальному спектаклю «Большой удивительный концерт». Лауреат Всероссийского поэтического конкурса «От фонаря» (Тольятти, 2023), победитель 12-го сезона конкурса «Напишем книгу» издательства «ВВерх» (2024).
.
От автора:
В детском саду дети со мной не очень дружили — я была «очкариком». Но друзья у меня всё же были. Их звали Пушкин, Лермонтов, Крылов, Барто, Маршак, Заходер, Михалков, Успенский и Тувим. А самым любимым был Есенин. Его стихи я знала наизусть ещё до того, как выучила буквы: моя тётушка, страстная поклонница поэта, часто читала мне вслух. На прогулке я взбиралась на самый высокий пенёк на игровой площадке (знаете, такие ставят в ряд разной высоты, чтобы можно было перепрыгивать с одного на другой), поворачивалась лицом к парку за оградой детского сада и декламировала своё любимое:
Зелёная причёска,
Девическая грудь,
О тонкая берёзка,
Что загляделась в пруд?
Дальше шли «Гей ты, Русь моя родная», «Хороша была Танюша», «Не бродить, не мять в кустах багряных», «Выткался на озере алый свет зари»… Сияли воспитательницы, вздыхали нянечки. А я была и остаюсь самым счастливым ребёнком на свете.
.
Ирина Шарова-Фёдорова // Каша особой важности
.
ДАНЬКЕ
Прыгает в реку мячик.
Прыгает в реку мальчик.
Прыгает в реку папа.
Прыгает в реку собака.
Ходит река кругами
под рыжими головами.
Кружится красный мячик.
Плещется летний мальчик.
За мячиком плавает папа.
Радостно лает собака.
Солнце лучит кругами
над рыжими головами.
.
ДРАКОН
В моей семье который год
живёт один дракон.
Он раньше всех с утра встаёт,
заводит граммофон.
Поджарит тосты и бекон,
печёт суфле-омлет.
Искусней повара, чем он,
на целом свете нет.
Он добрый малый, но горяч,
когда заходит спор.
Сильнее всяких неудач
в нём пламенный мотор.
Он любит знойные деньки,
сердечный разговор.
Когда у берега реки
горит ночной костёр.
Мышей летучих угостит
дымящейся ухой.
А после — сказки говорит
под утренней звездой.
.
КАША ОСОБОЙ ВАЖНОСТИ
Я кашу не очень… Ну, знаете сами!
Но папа, ключом отпирая буфет,
под строгим секретом, мне, брату и маме
поведал старинный, «кремлёвский» рецепт.
На завтрак «Кремлёвская» в Думе Московской,
на ужин «Кремлёвскую» ест президент.
Особая сила есть в каше «Кремлёвской»,
и очень особый один компонент.
Какая воздушная, яркая каша!
Любимое блюдо воскресного дня.
Секрет её знает вся Родина наша:
Особая хитрость — в ВАРЕНЬЕ, друзья.
.
СКАЗОЧКА
«Извольте отведать
изысканной манки», —
Лиса Журавлю
учиняла обманки.
Размазала кашу
по мелкой тарелке.
Журавль тюкал клювом —
на клюве лишь пенки!
«Извольте отведать
весенней окрошки», —
Журавлик Лисицу
оставил без крошки.
На стол он поставил
два узких кувшина.
Окрошку достанет
лишь клюв журавлиный.
А сказка могла
по-другому сложиться…
Но больше не дружат
Журавль и Лисица!
.
КАК ТРУДНО БЫТЬ ПИСАТЕЛЕМ
Без четверти пробило три.
Рассказ почти готов.
Но мама приказала: «Три!
Обои не для слов!»
Я тру,
и тру,
и тру,
и тру…
Рассказ теперь — на «три».
Обои разом отдеру:
«Так лучше? Посмотри!»
.
ПРО АЭРОДИНАМИКУ
Как аист взлетает, ты видел, мой друг?
А я расскажу тебе, как!
Он клюв против ветра направит — и вдруг
размашистый сделает шаг.
В прыжке, широко расправляя крыло,
уверенность он обретёт.
Вот тело на встречные вихри легло.
Отрыв от земли и полёт!
Так — аист! А как — самолёт?
Он нос против ветра направит — и вдруг
могучий разгон наберёт.
Подъёмная сила крыла — его друг.
Отрыв от земли и полёт!
Так — аист! И так — самолёт!
Железная птица проделает круг
над взлётной своей полосой.
Но движет ей тяга мотора, мой друг,
в то время как аист — живой!
.
ОТ ПЕРВОГО ЛИЦА
В Рождественский тихий сочельник
торопится люд по домам.
Лишь мой букинист, как отшельник,
склонился к старинным томам.
«Крум!» Дверца
таинственно
скрипнет,
и барышня в лавку зайдёт.
«Вот лучший подарок!» — воскликнет
и бережно книгу возьмёт.
По яркой обложке погладит
меня на прощанье старик.
В атласную ленту нарядит,
прищурится хитро на миг…
О, сколько волшебных историй
не терпится мне рассказать!
«…Вся королевская конница,
Вся королевская рать
Не может Шалтая,
Не может Болтая,
Шалтая-Болтая собрать!»
Шумит оживлённая зала,
в разгаре рождественский пир…
Мой худенький маленький мальчик
под ёлкой найдёт целый мир.
.
