Список тяжёлых утрат этой осени — человеческих и литературных в одном лице — всё множится. 12 сентября после тяжёлой болезни ушёл из жизни Сергей Слепухин (р. 1961) — известный литературному сообществу бескорыстный редактор и издатель. В его проекте «Евдокия» выходили книги как совсем мало известных, только открываемых им поэтов, так и «старших» — Алексея Цветкова-старшего, Владимира Гандельсмана, Сергея Ивкина… Талантливый поэт, Сергей словно бы оказался в тени собственной подвижнической культурной деятельности.
Редакция «Формаслова» обратилась к коллегам Сергея с вопросами:
1. В чём, на Ваш взгляд, значимость поэтической, культуртрегерской, книгоиздательской деятельности Сергея Слепухина? Какие из этих аспектов его работы оказались важны лично для Вас?
2. Какую роль в Вашей жизни сыграл Сергей Слепухин?
На вопросы «Формаслова» отвечают Елена Севрюгина, Ольга Дернова, Георгий Жердев, Сергей Гандлевский, Надя Делаланд, Сергей Ивкин, Изяслав Винтерман, Алексей Пурин, Алёна Бабанская, Елена Семёнова.
Елена Севрюгина, поэт, литературный критик, культуртрегер:
К личности Сергея Слепухина в полной мере можно применить два известных афоризма: «в человеке всё должно быть прекрасно — и ум, и душа, и тело» и «талантливый человек талантлив во всём». За свою жизнь он успел сделать очень многое, в том числе помочь многим поэтам и литераторам быть услышанными и обрести известность в профессиональных кругах. Поэт и художник, издатель и культуртрегер, к тому же ещё учёный и практикующий врач, Сергей всегда был открыт для общения и взаимодействия. Его невероятная творческая активность была связана с желанием обогатить литературу и культуру новыми именами. Он помогал авторам издавать книги. Например, был издателем третьей книги Бориса Кутенкова «Неразрешённые вещи» и автором (совместно с дочерью) её обложки. Также он опубликовал немало авторских подборок, стихов и переводов на интернет-портале «Сетевая Словесность», редактором которого являлся. Он и сам был автором немалого количества публикаций и книг стихов, в числе которых и книга эссе, написанная совместно с Марией Огарковой, — «Новые карты Аида» (2009). Автор исследований о творчестве Томаса Манна, Генриха Манна, Бруно Шульца, Джона Бойделла, Василия Кандинского, Георга Гросса, Владимира Маяковского, Слепухин существенно обогатил теоретическую базу современного литературоведения. Его ум был всеохватен и универсален и, что особенно важно в наши дни, направлен на сохранение единого социокультурного пространства, способного обеспечить здоровое существование литературы и в нашей стране в том числе.
Лично мы с Сергеем никогда не пересекались, но так вышло, что стали коллегами — редакторами журнала «Сетевая Словесность». Первое же заочное знакомство состоялось на литературной площадке «Поэмбук». Там проводился конкурс «Горячий лёд», организаторами и устроителями которого были поэты Алёна Овсянникова и Михаил Тенников. Сергей был членом жюри этого конкурса. Он отметил мою работу и, помнится, порекомендовал в интернет-журнал «Фабрика литературы» как член его редколлегии. Это была моя первая публикация на данном сетевом ресурсе. И первое, более пристальное знакомство с талантливым литератором. Я видела, как он оценивал конкурсные работы: честно, прямолинейно, не опираясь на субъективные предпочтения.
Говорят, умирать не страшно, если твоя жизнь подобна до краёв наполненному сосуду. Это как раз о Сергее. Количество его добрых дел, его подвижнический труд, являющийся такой редкостью в наши дни, надолго сохранит его имя и для нас, его современников, и для нового поколения литераторов.
Ольга Дернова, поэт:
Серёжа был талантлив во всём и при этом скромен: помогал многим и многим, но не возвышая себя над ними, а на равных протягивая дружескую руку. Вообще, вся семья — и Мария, его жена, и дочь Евдокия, — очень талантливые, умные, дружелюбные.
Я с Сергеем познакомилась ещё во времена ЖЖ, он всё уговаривал меня издаться, но лишних денег не было. И в какой-то момент он написал: мол, давай живо собирай все свои стихи и пришли мне. Из присланной подборки он собрал мою первую книжку «Человец», и я помню, как сильно меня поразила его внимательная работа с текстами. Это была виртуозная редакторская работа. То же самое касается его журнала «Белый ворон». Он сразу задал такую планку, что туда хотелось отдать всё самое лучшее. Наверное, все мои самые лучшие и самые большие подборки вышли в «Белом вороне».
Но, конечно, я ценила его и как художника. У меня висят на стенах две его большие картины — они очень разные, но я постоянно замечаю, как они создают вокруг себя совершенно особую атмосферу.
В последнее время мы общались редко, это очень грустно. Но для меня он всегда был другом. И даже в какой-то степени благодетелем. Хотя он такие вещи как-то ненавязчиво выключал из общения. Наверное, поэтому с ним было так хорошо дружить.
Эта утрата, конечно, очень внезапная и очень болезненная. Люди, берегите себя!
Георгий Жердев, поэт, главный редактор портала «Сетевая Словесность»:
Я давно не помню, когда и как мы познакомились, — но нашей дружбе уже почти 20 лет.
Сначала мы общались как автор с редактором. Оказалось, что у нас очень много общего. Родились в один год, в соседние месяцы. Оба учились в мединститутах и оба по первости в них же и преподавали. И оба со временем отошли от медицины в сторону. При таком количестве параллелей было неизбежным, чтобы общение постепенно перешло на более глубокий, а потом, как получилось, и дружеский уровень.
Правда, к сожалению, оно так и осталось эпистолярным. Даже по телефону говорили пару-тройку раз, не больше. Ну, это свойство моего характера, увы. Но Сергей всегда был рядом. Когда я год назад случайно приболел, он очень поддерживал меня, начитывая в whatsapp* стихи свои и любимых авторов и засылая фотографии цветов, которые он любил фотографировать. В последний раз мы переписывались в начале сентября, буквально за несколько дней до смерти.
Тесное общение, интерес друг к другу, близкое взаимопонимание привели к тому, что однажды я пригласил Сергея стать одним из немногих редакторов «Сетевой Словесности», — и несколько лет он тянул нелёгкую обязанность поиска новых авторов, общения с авторами, работы с бесконечным самотёком. А потом, когда Сергей занялся «Белым вороном» и своим издательством, мы плотно общались и на этой почве, обмениваясь впечатлениями и материалами.
Наконец, по задумке Сергея, в «Словесности» появился проект «Обратная связь» — очень мощный раздел литературных обзоров, написанных главным образом им самим.
Ну, работа, проекты — это внешнее, зарубки на нашем с ним совместном пути. Многое происходило гораздо глубже — но сейчас пока ещё не всё легко ложится в слова, сейчас всё только осмысляется. Слишком всё только-только — осознание произошедшего пока больше в голове, чем в сердце. В моём списке недавних чатов в whatsapp* Сергей всё ещё очень близко к началу. И каждый раз, заглядывая в смартфон и видя его имя, я снова переживаю случившееся…
Сергей Гандлевский, поэт, прозаик, эссеист, правозащитник:
Деятельность Сергея Слепухина задела меня лишь по касательной: он первым, насколько мне известно, издал замечательную детскую книгу Алексея Цветкова «Бестиарий». За что издателю большое спасибо, потому что это талантливое произведение долгое время было неприкаянным и чудом сохранилось в списках.
Надя Делаланд, поэт, филолог, куратор арт-центра «Делаландия»:
- Мне кажется, невозможно недооценить каждый из аспектов деятельности Сергея Слепухина. Он с невероятной самоотдачей и страстью занимался и тем, и другим, и третьим. В первую очередь он был, конечно, поэтом, и из этого центра выросло и издательство «Евдокия», и альманах «Белый Ворон», и его многочисленные рецензии. Мы с ним взаимодействовали в основном в связи с публикациями в «Белом Вороне», он разрешил мне предлагать к публикации хороших поэтов, и я с удовольствием это делала. Мои стихи он там тоже публиковал.
- Я всегда очень тепло к нему относилась. Какое-то время назад между нами произошла коммуникативная неудача. Я тогда жила в Домодедово, ездила домой электричками, и у меня часто пропадала связь. Сергей отправил мне сообщение, я его просмотрела, но ответить не смогла — моё сообщение просто не уходило. Когда я была дома, то обнаружила в почте письмо, в котором он писал, что я просмотрела и не ответила, что это неуважение. Я сама не особенно люблю, когда меня игнорируют, поэтому я постаралась объяснить, извиниться. И через какое-то время он оттаял, мы вроде начали снова общаться, а потом я обнаружила, что он меня везде заблокировал. Мне было грустно, моего отношения к Сергею это не изменило, и я всегда буду ему благодарна за тот период времени, когда мы дружно общались, он подсказал мне любопытную книгу Грэма Хэнкока и поделился своими наблюдениями над пушкинским «Пророком», я ссылаюсь на его гипотезу в своей диссертации. Сергей был интересный человек, талантливый, глубокий, искренний, настоящий и очень ранимый. Светлая память и Царствие Небесное!
Cергей Ивкин, поэт, дизайнер, художник, редактор:
Добро, которого боятся
На фестивале «Красная строка» в Екатеринбурге в конце августа 2023 года я увидел Сергея Слепухина в первом ряду перед сценой, с которой выступал Дмитрий Воденников, и не подошёл. Мы были в ссоре. Когда-то я работал у Сергея в журнале «Белый ворон». Сергей издал мою книгу «Йод», написал серьёзное послесловие. Издал книгу моего Учителя с моими иллюстрациями. Издал книгу моего литературного брата с моими иллюстрациями. Подарил мне множество хороших книг. Но у него был бешеный темперамент, огромная сила убеждения и чувство абсолютной правоты во всём. И я в один момент развернулся и ушёл. Не прекращая его уважать, решил не пересекаться, чтобы снова не попасть под цунами.
Я понимаю, что Сергей хотел мне добра, он учил меня, помогал мне, продвигал, просто в своём темпе, на своих условиях, со своим представлением о хорошем. Не совпали, мне стало некомфортно. Я — слишком тонкостенный. Очень иносказательно наша история превратилась в стихи. Их, ещё не зная о его уходе, я вывесил в середине сентября, не понимая причины. Почувствовалось.
До сих пор в кармане фигу
пестовал, но вдруг до слёз:
мне Серёжа эту книгу,
эту книгу преподнёс.
Были прочие подарки,
водки двадцать тысяч лье,
нас подруги-санитарки
выносили еле-е…
Первым кто кого обидел,
Геродот не разберёт.
Цезарь — я, а он — Овидий,
кстати, оба за народ.
Он кукушкой по Дунаю,
я — под братские ножи,
только горечь ледяная
в этой жизни не по лжи.
Как отрубленную руку
книгу жёлтую достал.
Пение лишилось звука,
сливы — вкуса, блеска — сталь.
Отраженье отраженья.
И среди вчерашних строк
я — живущий без движенья,
он — ушедший на Восток.
Изяслав Винтерман, поэт, эссеист:
7-го сентября я поздравил Сергея с днем рождения, и менее чем через неделю его не стало. В последнее время всё тяжелее переживать уход представителей своего поколения, потому что как будто примериваешь и на себя их преждевременный уход. Мы ведь все ещё довольно молоды, а поэты в моём представлении всегда без возраста.
Для меня уход Сергея не просто уход ещё одного поэта, а потеря друга, собеседника и издателя моих книг.
Серёжа был синтетической художественной личностью. И поэт, и художник, и прозаик. И издатель альманаха «Белый ворон», и учредитель и главное действующее лицо издательства «Евдокия». И, наверное, не только это.
Мы познакомились лично в 2015 году, когда я приехал в Екатеринбург на встречу именно с ним и на несколько выступлений. Встретил он меня в аэропорту отстранённо и настороженно, хотя и планировал издать мою новую книгу.
Он пригласил меня домой, где я попал в совершенно замечательную семью, связанную не только кровью, но и духовно, в какую-то совершенно замечательную команду под руководством Сергея.
Мне, человеку более эмоциональному, бывало сложно принять его чёткое, рациональное и порой резковатое отношение. Ведь процесс издания книги — это непростой и нервный процесс. Но Сергей был не только сверхпрофессиональным издателем и редактором, но и удивительно ответственным и порядочным во всём, что касалось совместной работы.
Наша первая совместная книга 2016 года — одна из моих самых дорогих. В ней иллюстрации Василия Бородина, которого Сергей всячески поддерживал. Он для всех старался сделать всё по максимуму. Кстати, и книгу Алексея Цветкова «Бестиарий» тоже первым издал Сергей. И старался для него, как и для многих, и до, и после.
Прощались мы уже друзьями, он подарил мне свою картину и пару книг. Потом мы поддерживали отношения в Сети и в частной переписке.
В 2023 мы сделали с ним ещё одну книгу. На мой взгляд, необычную и талантливую по дизайну и графике. И это, опять же, было сотворчество моё, его, его соратницы-жены Марии Огарковой и дочери Евдокии.
Когда я периодически звонил Сергею и он не отвечал, ссылаясь на то, что был в саду, я реально и представлял его в саду, где он любовно возделывает деревья или кусты, как новые книги и картины. Только потом, далеко не сразу, когда спросил, оказалось, что сад — это загородная дача.
Думаю, что его уход для меня лично это потеря не только друга, но и того, с кем я мог поделиться внутренним литературно-поэтическим.
И когда 14 сентября стало известно, что Серёжа ушёл, я ужаснулся.
Позвонил Маше, ещё не до конца веря, она попросила помянуть его.
Серёжа, я выпил за тебя точно так же, как мы поднимали бокал, когда были вместе на твоей кухне в Екатеринбурге.
Вечная память, дорогой друг.
Я буду помнить.
Алексей Пурин, поэт, литературовед, редактор отдела критики и поэзии журнала «Звезда»:
Сергея Слепухина я знал и любил во всех перечисленных здесь его ипостасях.
Если не ошибаюсь, мы познакомились в 2001-м (во всяком случае, первая публикация Сергея в «Звезде» состоялась в конце того года). По рекомендации Геннадия Комарова у нас в редакции тогда прошла выставка Серёжиной живописи. Позже он подарил мне несколько своих великолепных больших венецианских гуашей, одна из которых украсила обложку моей книги «Неразгаданный рай» (2004), — увы, в чёрно-белом виде. В комнате, где они висят уже более двадцати лет, окон на их число больше, чем на самом деле.
Кажется, у меня есть все или почти все его книги с дарственными надписями. Люблю его стихи и эссеистику. Горжусь тем, что наш журнал практически ежегодно печатал его произведения. В альманашной серии Urbi вышла одна из его стихотворных книг — «Осенний покрой» (2003), — за счёт автора, к сожалению (спонсор нашего альманаха был небогат).
Сергей тоже печатал и издавал мои стишки и переводы в своём альманахе «Белый ворон». На моё шестидесятилетие он сделал мне роскошный подарок — издал книгу моих итальянских стихов «Ведуты» (2015) со своими прекрасными цветными иллюстрациями.
И ещё Сергей был заботливым другом. Последнее, о чём мы разговаривали (буквально за несколько дней до его скоропостижной смерти я приезжал в Екатеринбург на книжный фестиваль) и переписывались по и-мейлу, было мое здоровье: Сережа советовал, как жить с моими болячками. А он уже к этому времени перенёс вторую операцию на сердце.
Соболезную Сережиным близким. Нам всем будет его не хватать.
Алёна Бабанская, поэт:
Знакома с Сергеем Слепухиным со времён ЖЖ, не помню как, но помню, что он предложил печататься в «Сетевой Словесности» и написал эссе о моей первой книге «Письма из Лукоморья». Потом мы общались во времена его журнала «Белый Ворон». И тоже подхватывал, холил, лелеял и заботился. У него было большое сердце. Он искренне любил поэзию и поэтов. Последнее наше активное общение длилось с ноября прошлого года по поводу издания «Медведей средней полосы» в «Евдокии». Опять — это была его идея — напечатать книгу… Созванивались по несколько раз в неделю, долго беседовали, обнаруживали много общего, я его грузила всякими проблемами, болезнями папы, ему очень нравились стихи, посвящённые папе. Он никогда ни на что не жаловался. Делился дружбами и контактами, был уверен, что мы сделали мою лучшую книгу. Начитал на аудио чуть не половину «Медведей». Одаривал своими рисунками и книгами. Было ощущение, что он стремится сделать максимально много. Было ощущение, что спешил. Предлагал иллюстрировать книги в его издательстве. Не успели. Казалось, что поэт Слепухин был в тени издателя Слепухина.
Шуточно перебрасывались стихами:
Алене Бабанской
Над рощей луна не висит, а качается,
Наверное, смерть никогда не кончается.
Стихия ревёт за окном безглагольная,
И — камнем с моста, бесприданница вольная.
Сквозь фистулу рыканье чревовещателя,
Ревнителя жизни и веры старателя:
Знай: Бог — лишь соитие праха с фантазией,
Ленивые мухи в саду над мальвазией.
Тюмень заоконная, темень заплечная,
Дорога железная, грусть бесконечная…
Костра уголек, пятна туши и сепии,
Где нам умирать в неизбывной Совдепии.
Стога за окном, как отметины вечности
Нескорый, неспешный — к тебе в бесконечности…
Сергею Слепухину
Луну мне дарили без рода и племени,
Она и висит над пристанищем временным,
Где вольные птицы, где птицы невольные,
Где осень, как пьяный, стоит малахольная.
Где стадо овец выпасает бессонница.
Где страшные сны ненароком исполнятся.
Но вроде живешь, раз бранишься и каешься,
Уральским хребетом хрустишь, затекающим.
И делишь зачем-то Евразию поровну.
А Бог все равно не глядит в твою сторону.
Для меня смерть Сергея Слепухина — колоссальная потеря. Я благодарна ему за участие в моей поэтической жизни, за мягкое присутствие, за сердечность и внимание, за рисунки, за душевную щедрость, за «Медведей». Мы ни разу не встречались в реале, но он и теперь здесь, за моей спиной. Уже из вечности.
Елена Семёнова, поэт, журналист, сотрудник «НГ Ex Libris» (приложения к «Независимой газете»):
С Сергеем мы общались немного, поэтому, боюсь, я не могу дать объективный ответ на этот вопрос. Я, наверное, даже отвечу сразу на два вопроса. Могу рассказать именно то, что было. Сначала я узнала, что он художник, что живёт в Екатеринбурге. У нас в «НГ Ex libris» было интервью с ним, из которого я узнала, насколько он многогранен — и поэт, и критик, и художник, и редактор, и издатель. Он делал обложки для поэтической книги Бориса Кутенкова, а также (вместе с дочерью Евдокией) для 1 тома антологии «Уйти. Остаться. Жить». Обе обложки выполнены очень креативно, стильно и конгениально содержимому книг — в частности, на обложке антологии была отражена тема времени в виде старинных величественных часов. Потом Сергей неожиданно сам вышел со мной на связь (написал по эл. почте или на Фейсбуке*) и стал предлагать для нашей газеты поэтические рецензии, сделанные на книги, выходившие в его издательстве «Евдокия». Я всегда их с удовольствием принимала и публиковала. Это были статьи его пера либо других поэтов и критиков. Могу сказать, что изданные книги принадлежали несомненно талантливым и неординарным авторам, а рецензии были сделаны на высочайшем профессиональном уровне. Местами это уже были не просто статьи про книгу, а философские эссе, обнаруживающие глубокое и тонкое понимание поэтического таинства. Кроме того, хочу отметить, что, по сравнению с другими авторами, он наладил со мной не сухие, деловые, а очень дружеские и тёплые отношения.
Я никогда не встречалась с ним лично, видела только фотографии, но у меня было ощущение, что у меня появился хороший друг. Помнится, я показывала Сергею свои стихи для детей, он хорошо о них отзывался. Сергей захотел сделать мой портрет и сделал его по фотографии. Это талантливая работа, и вообще, я очень отличала его как художника. Трогательно было то, что он написал портрет и прислал мне его почтой, приложив к нему ещё милый натюрморт (ваза с цветами в голубых тонах). Портрет висит у меня на шкафу (всё никак не соберусь вставить его в раму), а натюрморт — стоит на полке шкафа. Мне жаль, я, наверное, не очень внимательно и пристально относилась к нашему общению. С какого-то момента Сергей перестал писать, присылать статьи для газеты, а я не поинтересовалась, почему. Может быть, его что-то расстроило, ну а может быть, просто отвлекали другие дела. Да, еще раз замечу, я никогда его лично не видела, но по фотографиям Сергей всегда казался мне похожим на одного моего давнего знакомого — очень волевого, мужественного, красивого мужчину. И отчасти я переносила это отношение на Сергея.
Что касается роли Сергея Слепухина в моей жизни, можно было бы обозначить это как «ощущение дружеской теплоты, но и незавершенности, недосказанности». Но это моё субъективное ощущение. А в целом не сомневаюсь, что его поэтическая, культуртрегерская деятельность — материал высшей пробы.
* Принадлежит компании Meta, деятельность которой запрещена в России, организация признана экстремистской. — Прим. ред.
