Узнаваемое бормотание Максима Глазуна продолжает традиции «нового скептицизма». В этом смысле поэт органично развивает линию Пригова, по отношению к которому, как известно, Михаил Эпштейн писал о произрастании «из сора дремучего, почти бессознательного народного любомудрия», «из той точки, где мыслительство еще не отделилось от урчания в животе и от почесывания в затылке». В то же время было бы неверно считать экзерсисы Глазуна только разновидностью такого «любомудрия»: здесь можно найти и остроумную жанровую работу — скажем, с традицией басни или народной сказки, — и даже отсылки к подзабытым поп-песням. Архетипичность, отражённая в спектре обобщённо понимаемой автором «народной» культуры, свойственна этой поэтике на всех уровнях; но в широком смысле преломлением её становится новостная сводка, по отношению к которой чуть юродствующий голос выполняет функцию остранения. Отсюда много деклараций, органичных в «полупьяной» лирике Глазуна с её субъектом, будто бы осознанно выбравшим для себя функцию приглушённого комментатора. Потоковостью целого — порой до нерасчленимости — эти стихи напоминают Леонида Губанова. Находиться в этом «новостном» потоке и увлекательно, и весело, порой тревожно, но весьма часто успокаивающе — во времена сомнений и хаоса здешний голос знает «истину» и способен с интонацией юродивого из «Бориса Годунова» говорить её царям.
Борис Кутенков
Максим Глазун родился в городе Ступино Московской области в 1996 году. Дипломант премии «Филантроп». Лауреат премии Рождественского 2018 года. Публиковался в журналах «Новый мир», «Формаслов», на порталах «Прочтение», «Артикуляция», «Русский пионер», «Полутона», в альманахе «Пашня» CWS Майи Кучерской и др.
Максим Глазун // тетя родина уборщица
***
и море чисто и звезда
лучиста и черна
что под ногами известь да
претензия одна
не извазюкайся совсем
в строительной грязи
не называй себя сосед
иди сюда и зырь
из моря выпадает свет
горячий вверх несёт
луны оплывший силуэт
не героина сорт
не героический пейзаж
романтика внутри
не проникай мне за глаза
в глаза мне говори
тебя смывает не спеши
течению отдать
себя в котором ни души
ему где ни когда
не причаститься к чистоте
себя не отстирав
черты не те черты не те
исчезни ты не прав
ты волк исчезни высший суд
сравнявшийся с землёй
ты лев тебе еду несут
но берег не далёк
***
весь заросший как лобок
в дом вернулся колобок
сильно повзрослевший
зря ты дед переживал
я их всех пережевал
бабушка хоть вешай
я с начинкою мясной
я готовый ваш сынок
заводите печку
всё я понял мать отец
вы наешьтесь наконец
тейсти обеспечен
нагулял в лесу жирка
как вы жили живы как
не святым же духом
мы друг друга ели сын
смотрит предки мертвецы
смерть его старуха
я не буду я назад
поздно дал по тормозам
дед его потянет
тянет вытянуть не сил
у него тяжёлый сын
формы идеальной
колобок его и съел
есть же жалости предел
больно было видеть
с песней укатил в леса
унеси меня лиса
раскуси всё выйдет
***
перекати-коллектив
рухнут ступени голов
бога в себе воплотив
вверх пирамида лети
супер смотри свысока
только последний герой
нас покидаешь сократ
что это шум сквозняка
не обещай повторить
глухо полёта режим
рай выбирай или рим
третий народный порыв
трупный его запашок
лёг на плечо пассажир
долго до солнца ещё
шпала похожа на шов
мячик земля не мечта
воют земляне кишат
поезд бесчувственный такт
бабичевский четвертак
всё не берёт высоту
не покидающий шпал
лучше бы с пиками стул
сердца биенье во рту
***
тяжело звезде на ёлке
в грязь лучами не упасть
освещая коммуналки
мятый вывернутый лес
загораживая стрелки
время смотрит сверху вниз
хочешь красные осколки
действуй отвернись от нас
***
вороне как-то бог
а может и не ей
но выяснять слабо
сойдёмся на вороне
послал сигнал лети
на скалах прометей
твой вечный аппетит
он печенью затронет
не кончится запас
храни его храни
судьба связала вас
питанья красной нитью
но дело на неё
из города ни-ни
ворона слёзы льёт
вместо кровопролитья
за нею бог следят
невыездна она
но может погодя
вердикта оглашенья
но бог ей не судья
да и найдутся на
такое дело я
уверен слышишь щебет
колибри прилетит
из печени попьёт
заправка по пути
да он не профпригоден
но много птиц ещё
одна найдёт своё
вороне как-то чёрт
и вот не на свободе
***
наша госпожа
жмёмся урожай
жирный солнца блин
плоский пластилин
голод подавай
жалкий каравай
солнце поделись
в клочья подрались
помешались ждём
чтобы нас с огнём
вот и стали хлеб
вот мы на столе
подходи бери
родина внутри
завтра будешь сам
крошкой на усах
наша госпожа
режет без ножа
***
тупеет берег над рекой
с резиновыми лебедями
из летних вырезаны шин
ушли машины на покой
нас одолевшие с годами
себя восставшие нашли
в глуши увязший городок
отброшенный к песку и камню
врастает в берег рыболов
всё-всё хранивший гуглдок
в правительстве не отыскали
и мэр использовал предлог
как солон первобытный быт
вода сладка и акварельна
животные в лесу вкусны
оторванные как грибы
мы засыхаем на тарелке
разбиты разъединены
кислотно-щелочной состав
реки кислотно-доминатный
немного оставляет лет
умрут сначала рыбаки
мы будущие экспонаты
на нас и мы оставим след
***
мы не дадим этому кончиться
нам не хочется перемен
тётя родина уборщица
поднимает пыль с колен
с батарей сдувает лопнувших
хлопнувших могильных плит
оседающее прошлое
будущее не пылит
будущее это прошлое
но стерильный вариант
в настоящем предположенный
вызывающий ура
затерялась память детская
пара пазлов на руках
кто тебя придумал дерзкую
действовал наверняка
шваброй дело заминается
осторожно мокрый пол
нечто не запоминается
держится воспроизвол
не мешаем делу тётину
путину и всем-всем-всем
с историческими тёрками
в обозримой полосе
льдина тонкая мультяшная
на титаника пути
скользкая работа тяжкая
тех чьи помыслы чисты
***
презренье к малому добру
в огромных зреет городах
гигантских зданий полный рост
бесчеловечный
истории обрубок груб
тотемов видится размах
наполеоновский невроз
в москве невечной
неверной малому москве
великое хотя бы что
какие-нибудь буквы три
и три сгодится
ты что такое мать на свет
побойся бога уничтожь
я паника себе утри
слезу-сестрицу
большое страшное добро
беззвёздный медлит медный дым
густая серая листва
в лесах уставших
ракеты это серебро
кто помнит золото орды
кто помнит равные права
никто не страшно
умри сначала а потом
ты родину увидишь там
где ваш возможен разговор
и невозможен
ты атомам скажи о том
что между ними пустота
что был исполнен приговор
и танец тоже
инициация прошла
убогий выделен клочок
в песочных солнечных часах
ищи оазис
но близость маленького зла
но к близости тебя влечёт
а ты поверил в чудеса
не побоялся
***
вова вова чума
оба дома
виновата сама
что ведома
очень странный чувак
век случайный
не на чем почивать
мы в начале
вова вова отстой
это сверху
снова снова восток
крепнуть меркнуть
не бывать не бывать
сладкой вате
след на вате кровав
вова хватит
