Не зря дебютная книга Валентины Фехнер называется «Око», и не зря в название этой подборки пробрался зрачок: глаза, взгляд, зрение — одни из ключевых образов в стихах Фехнер. Эти образы вступают здесь в сложные нелинейные отношения: взгляд ограничивает всеобъемлющее зрение, а наполняющие глаза слёзы мешают и взгляду, преломляя его. Воплощение конфликта зрения и взгляда — Эдип, избавившийся от глаз, неспособных разглядеть истину; он появится в одном из стихотворений. В последние месяцы все мы немного Эдип: хочется выколоть глаза — во-первых, чтобы не видеть всей творящейся кругом боли и смерти, во-вторых, истину ими тоже не увидишь (и есть ли она вообще?). Стихи Валентины Фехнер говорят с нашей болью и тревогой, «птицей сердца» — внимательно, но не беспощадно.
Евгения Ульянкина
Валентина Фехнер — поэт. Родилась в 1989 году в Донецке. Училась в Литературном институте им. Горького. Стихи публиковались в журналах «Гвидеон», «Плавучий Мост» и др. Автор книги стихотворений «Око» (М.: Стеклограф, 2021).
Валентина Фехнер // Во царствии зрачка
*
óрган полета в небе надгробия
камень крыл в трепетании зверства
как умирает человекоподобие
в птице сердца?
горечь с печень съестной эпохи
вóроны смыслов во крохе века —
сколько в этом предсмертном вздохе
самогó человека?
голубь спотыкающийся о крылья
речь в отречении звукоряда
жажда величиной с бессилье
зренье во гробе взгляда
*
комариные крылышки боли
под зудом зеркал —
отражение выросло вдвое
пока я его называл
эта суть велика мне,
как тень поминального дня —
поместиться едва ли бы
в то, чем измерят меня
потесниться в скелете,
слезиться седым молоком,
проясниться в предмете,
просыпаться горьким пшеном —
мне тюремные дети,
в провале распахнутых лет,
процарапают контур смерти,
величиной с побег
*
Янке
Это огнь распахивает детство
В этих незапамятных глазах
То ли снова возгорится сердце
То ли муравейники ресниц влагой слезной жалобы
Затушат этот огневидящий сосуд
С первым вдохом зрение какое
От рождения зрячим нарекут
Кто слепец за дудочкой полночной
Ухвативши луч всех дней подряд
Вдруг прозреет солнечною ночью
И на черный день припрячет взгляд
*
в áтласе муравья какая величина
в крови камня сколько сизифова плача
в йорике вины имя какой войны
в гамлетовом вопросе светает проседь
мальчик биологический поизносил печаль
все ему тьма лучится
в ростке отчаяния
это растерзанный донн в колоколе коготка
по ком истекает кровь твоего вéка
*
Что мне до самого распада,
Когда в груди дневного водопада,
Мелькает луч сомнения в воде,
И мыслит он себя как боевое стадо
Вопросов, на которые не надо
Ни отвечать, ни изливаться вне
Она была слоистым небом сада,
Когда в ограде солнечной пощады,
Настала ночь, и звезды ворвались,
Как юные горячие снаряды,
Которые возможной смерти рады —
Торжественно молились и клялись
И утро, отягченное бравадой,
Мне память посылало за водой,
За воздухом, за высохшей слезой,
За речью, для которой нет возврата,
За белыми кудрями женихов —
На черные ахматовские маты
Бросало физкультурные раскаты,
Проливши пот грядущих голосов
*
в закоулках и крылах
весь игловый свет
окрыляется игла
обостряя купола
многолётных лет
кто нарядит небеса
в облачный исход —
вся иглистая слеза
одинокого труда
в нем проистечёт
и проколет до зерна
зрительный покров
и во царствии зрачка
прозревает полнота
во крови веков
*
во колхидовой памяти рóдные муравьи
чистили крылышки выкровку зари
небо одухотворенное голубым плевком
краснеешь и слезишься по ком
во сестринской колыбели закланные сердца
кукушка неужели не выкуковать глаза
поочередно чтоб постепенно познал Эдип
что у него и как ранено и болит
во солнечной свирели беснуется тетива
неба но в самом деле оптичилась голова
и напоследок головокружением крылат
недомоганьем ранен и рад
*
так что же что же и нам того же?
(Олег Юрьев)
у аппетита тоже крыла из живота —
растить себе дороже,
как окрылять врага
и кто-то, возлетевший во самого себя, —
насколько потерпевший
всех этих лет поспешных,
где голод, голубя неместный свод эпохи,
насаживает птиц на зрелище полета,
на лезвие позиций —
чьим это завещанием прикормленные лжи?
и, голодая кожей, соприкоснемся может
или продолжим жить
