Ольга Аникина — удивительный автор. Ей в равной мере удаются как поэтические, так и прозаические тексты, что встречается в литературном мире не так часто, как хотелось бы. Ольга Аникина отлично умеет передавать не только образ, но и эмоцию — независимо от формата, в котором она работает. Ее слог всегда предельно точен, картина четко прорисована до деталей. Одним из несомненных достоинств не только стихов, но и прозы Ольги Аникиной я считаю умение говорить на чистом, правильном русском языке, пользоваться всеми его возможностями. Когда строки струятся как шелк, образы встают перед глазами в том виде, в котором их хотел показать автор, а глаз не цепляется за какие-нибудь инверсии — это особое удовольствие для редактора. Любовью к слову пронизано здесь каждое стихотворение: «Слово-слово, звёздный свет. / Нет звезды, есть только след. / Слово-слово, сладкий сок — / откуси ещё кусок».
Яна-Мария Курмангалина
.
Ольга Аникина — поэт, прозаик, переводчик, эссеист. Окончила Новосибирский медицинский институт, Литературный институт им. Горького, программу дополнительного образования Европейского университета в Петербурге. Училась в аспирантуре Литературного института им. Горького на кафедре зарубежной литературы. Член Союза Писателей Санкт-Петербурга. Автор пяти книг стихов, четырёх книг прозы. Стихи переведены на английский, французский, испанский, корейский, болгарский языки, а также на иврит и фарси. Проза переведена на китайский и итальянский языки. Член оргкомитета и один из создателей литературной премии «Антоновка 40+». Редактор отдела малой прозы в журнале «Эмигрантская лира» (Бельгия). Дипломант (2015) и лауреат (2022) премии им. Н.В. Гоголя. Лауреат премии журнала «Зинзивер» (2016), Волошинского конкурса (2021). Переводила с английского (тексты песен Боба Дилана, стихи и прозу Шервуда Андерсона), с идиша (еврейский фольклор, стихи Л. Квитко, И. Мангера, А. Суцкевера, прозу Л. Шапиро и др.). Стихи, проза, переводы, критические эссе опубликованы в периодике: журналы «Новый мир», «Знамя», «Волга», «Аврора», «Сибирские огни», «Зинзивер», «Дети Ра», «Этажи» и др. Кандидат медицинских наук, работает врачом с 1999 года по сегодняшний день.
.
Ольга Аникина // Когда ель становится ивой
.
I
ещё одна маленькая весна
в дачном посёлке на финском заливе
солнце превращается в огромного пса
с тёплой шерстью
светло-песочного цвета
с прошлогодним репьём в нечёсаной гриве
он прячется где-то
а потом выбегает из леса
лес зовёт его на все голоса
под лапой земля неровно прогрета
и мёрзнут в земле
оттаявшие семена
сгребаю ломкие серые листья
под листьями мох и черничник
я живу здесь на птичьих правах
до меня в этом доме жила лисоглазая пифия
тоже на птичьих
чик-чирик
а ещё жил старик
костлявые руки в клетчатых рукавах
опирались на эти перила
он вытаскивал стул на крыльцо
и полупрозрачное тело
сидело на старом крыльце
словно царь во дворце
ожидало пришествия пса
а крыльцо неизменно на свалку
смотрело
и мусорный холм
возвышался, мозолил глаза
старик, человек невелик
стал домовым пауком
тихонько уполз в деревянный прощёлок
оттуда на свет
глядит его чёрный зрачок.
остатки от мусорной кучи
засыпало слоем сосновых иголок,
и новым жильцом задышал
маленький дом
и когда я весной
разбивала цветник
разгребала листву
и рыхлила сырую тяжёлую землю
я вдруг откопала всё то,
что ещё не истлело дотла
все корявые ржавые гвозди,
покрышки, жестянки,
пузырьки и пакеты, подмётки и тряпки,
и тайную россыпь стекла
я порезала палец
и долго стояла смотрела,
а кровь и текла и текла
из чёрной щели под крыльцом
глядел не мигая зрачок,
и смеялась лиса,
в тонкой лапе вертя косячок
и кто-то огромный с шерстью цвета морского песка
нёсся ко мне прямиком
сквозь сосны и облака
и мой палец укутанный мантией алой
шершавым лизнул языком
отражаясь во тьме языка
.
II
Слово-слово, звёздный свет.
Нет звезды, есть только след.
Слово-слово, сладкий сок —
откуси ещё кусок.
— Что такое?
— Просто сло…
— Где взяла?
— Вон там росло.
.
III
вопросительный птичий напев
вовсе не о серьёзном
глупые вопросы высоки и прекрасны
один за другим целятся в центр
солнечного латунного таза
лунной никелированной плошки
не достигают стекают
с листьев прохладных
с терпеливых стволов
за долгие годы
лес ко всяким вопросам привык
спрашивай беспокойная горихвостка
про новый тинь-тинь
и про то что что что
ищет в наших местах
этот царь этот царь
и почему такие смешные
слова застревают в его бороде
.
IV
прыгает по веткам
птица ножевая
чуть накроют сеткой —
выскользнет, живая
прыгает чирикает
сутки напролёт
клювиком по мелочи
в точечку клюёт.
вьётся лунь над полем, в травах ловит мышь
небу строит рожки беспокойный стриж
сторожит добычу
в листьях неясыть
а у этой служба —
память разносить
и глотать осколки
битого стекла
коготки иголки
острие крыла
маленькая птица,
пой мне что-нибудь
и не дай забыться,
и не дай уснуть
ухо терпеливое,
слушай свист и крик
пташечка ты пташка,
чик-чирик-чирик.
.
V
в мутное оргстекло
крыши моей террасы
сучат иголки дождя
за каждой долгая нить
а изнутри
мелкие осы
бьются в прозрачную крышу
не могут пробить
тук-тук-тук-тук
тук-тук
вы к нам никак
и мы к вам никак
иглы стекаются в желоб
тяжести
силе
покорна плавильня воды
в тревожное небо
колотятся осы-дробины
их головы спины
и животы
но мы-то с тобой не такие
мы видим
прямую дорогу
из тех что легки и просты
давай же
кто из нас пробует первый
может быть я
может ты-ты-ты-ты
.
VI
на цыпочках
по мокрой черепице зеркальных листьев
пугливое подкрадывалось солнце
садилось на рябину
и рябина
то возносилась белыми клубами
то кулачками
зелёными
от ветра защищалась
куда глядела я, каким ненужым делом
поглощена была — когда рябина зрела,
копила жёлтый жар
и молча слушала, что шепчет
жёлтый шар —
о сполохах костра из варанаси
о марокканском золоте пустыни
и бетеле на дёснах королей
дни потускнели, стали ночи длинны —
но цвета переход
но жар горячей глины
чем больше скрыт от глаз
тем жжёт меня сильней
.
VII
когда ель становится ивой
она опускает ветки
к воде, которой не было прежде
когда ель становится ивой
её длинные слабые пальцы
гладят и гладят ветер
сосны бессильно оскалили
зубы смолистые шишки
в прозрачной клейкой слюне
черёмуха нервно таращит зрачки
акация вяло шевелит
сухими усами
каштан отодвинул пугливые ветки
рябина краснеет
отворачивается
так тянутся, тянутся дни
никуда, замедляя дыхание
закругляя иглы острие
и час настаёт
когда ель превращается в иву
зимы ожидая
