В поэзии соврать нельзя. Поэзия равна правде. Интонацией. Выдохом. Светом. Поэт Григорий Медведев всегда говорит о правде. У него нет ничего ходульного и проходного. Всё равномерно и с умом (до определённой степени это «умные стихи»). Семантическая густота соответствует звуковой – редкое сочетание ума и сердца. Чувственной чистоты и временно́й честности. Он всегда прав. Он уверенно стоит здесь, в до страха и отвращения понятной действительности, и неизбежно оглядывается назад – в знакомое и родное несостоявшееся прошлое.
Василий Нацентов
Григорий Медведев родился в Петрозаводске в 1983 году, вырос в Тульской области. По образованию журналист. Стихи публиковал в журналах «Знамя», «Новый мир», «Октябрь» и других. Лауреат премий «Лицей» и «Звездный билет». Живет в подмосковных Мытищах, работает новостным редактором.
Григорий Медведев // Только воздух
***
У птичек выпуклые лобики,
их лапки скрючились, застыли.
Они лежат в открытом гробике,
как узкоплечие святые.
Не скажут, кратко или клёкотно
им умиралось, кто повинен
в том, что примериваться крохотным
теперь к просторной домовине.
В саду, под желтыми рябинами,
где тень всегда и грядки рыхлы,
всерьез, по чину воробьиному
мы их зарыли и притихли.
Прощайте же, из мира выходцы.
За той, за огненной рекою
наверное, нам не увидеться —
мне предпочтительней такое.
Но знаю: в жестяной коробочке,
давным-давно забыты всеми,
лежат почившие воробышки
и молча отмеряют время.
***
А.М.
Помнишь, как радовались каждому кругляку
медному в окиси зеленоватой,
в черном налете, с надписью по ободку
с ятями и едва различимой датой.
Чаще всего они попадались весной,
когда почва осела слегка и подсохла.
Здесь, говорят, шатался народ у пивной,
осторожней, порезаться можно о стекла.
Били бутылки, теряли копейки, потом
захлебнулись пропойцы волною Стикса.
Заведенье снесли, построили дом,
куда прадед наш въехал да пообвыкся.
Зябко в конце апреля, прозрачен сад,
неподвижны яблоня и рябина.
Двое мальчиков молча склонились над
тем, что время к берегу их прибило.
Много всякого нанесло добра:
гвозди и черепки, раковинки улиток
и, подороже золота-серебра,
горстку медяшек, листвой укрытых.
Что на эти оболы купим? Вчерашний день.
Ни рябины, ни яблони, только воздух
опустевший, только косую тень
промелькнувших ласточек острохвостых.
***
Жизнь будет легка-легка,
только с трещиной посередине,
вроде первого на реке ледка, —
ненадежна отныне.
Но срастается перелом
и вправляется ноющий вывих,
не тому ли вода подо льдом
учит нетерпеливых?
На Волхонке снежок, на Стромынке.
Пусть зима промелькнет, недолга,
нам показывая картинки
цвета низкого потолка.
Из кафешного теплого зальца
выйти как-нибудь ввечеру,
жизнь легко выпуская из пальцев,
словно перышко на ветру.
