Чхоёп Ким. Оранжерея на краю света / Пер. с корейского Е. Похолковой, Е. Мавлеева. М.: АСТ, 2022. 320 с.
Даже не открывая книгу, можно предположить, что современная южнокорейская фантастика — вещь весьма экзотическая. В конце концов, как и в случае с Японией, мы же имеем тут дело отчасти с литературой будущего — страна далеко ушла в своем экономическом, социальном, да и каком угодно развитии. То есть перед нами — почти дважды фантастика.
Хотя уже с жанровыми определениями не все так просто. Фантастика? Киберпанк? Постапокалиптика? Беллетризованный трактат по экологии? Да еще и с феминистским уклоном?
Все это разнообразие, как и некоторая неспешность первых десятков страниц, не должны пугать. Не то чтобы потом начнется детектив, боевик и прочий голливудский экшн. Просто действие усложнится, разветвится по разным темпоральным направлениям, линии в итоге будут пересекаться, переплетаться…
Как лианы. Ведь оные — собственно и есть драйвер текста. В весьма отдаленном будущем местные власти и ученых смущает некоторая растительность, слишком уж буйно она разрастается, ничему не поддается. Да и генетический код у нее подозрительный — выдает искусственное происхождение. Но при этом лиана не простое биологическое оружие, а что-то загадочнее. Ищущие правды энтузиасты в прошлом и настоящем начинают охоту за истиной. Которая, как сказано еще в «Секретных материалах», «где-то там».
И надо сказать, что прошлое тут (оно же — одно из времен действия «Оранжереи») — это где-то после 2050-х годов, в так называемую эпоху Пыли. Когда человечество почти погубила эта самая пыль, выжили далеко не все: кто-то оказался резистентным к ней, кто-то спасался в городах и поселениях под куполами, кто-то же влачил дикую во всех смыслах жизнь вне этих оазисов. Наши героини относятся к последним, им совсем не повезло — они живут там, где хоть сейчас снимай «Безумный Макс», «Дюну» или «Дорогу» (по книге Кормака Маккарти, музыка Ника Кейва и Уоррена Эллиса, отец и сын идут в никуда среди заброшенного мира и выживших в нем вандалов).
Как обычно и бывает в киберпанковских вещах, детального и линейного рассказа об апокалипсисе, его нагнетания в книге нет. Все дается посредством постепенно сообщаемых деталей, которых в принципе — хватает. Люди ходят исключительно в защитных костюмах, питаются из капсул, воспоминания умершего выдаются родственникам в виде запароленного чипа. Роботы уже настолько инкорпорированы в жизнь, что даже отчасти запрещены: человекоподобные роботы, бывшие домашние помощники, участвовали в войне, посему вне закона, никаких антропоморфных машин. Героиня же подростком играет с роботом-щенком, тот вызывает даже не умиление, а — некоторое удивление, зачем, почему?
Потому что в будущем абсолютно не осталось места вещам, которые выходят за рамки любви к самому себе. Какие там еще эмпатия, альтруизм и прочие устаревшие понятия?
И то, что эти темы автор дает походя, как очевидную черту этого далекого будущего, действительно свидетельствует о мастерстве молодого, судя по всему, автора. Не нагнетать, не анализировать даже, а просто показать — такое вот оно, не очень прекрасное далеко. А что ж, вполне возможно, если этак вокруг посмотреть… Но не отвлекаюсь.
Итак, героини хотят выяснить правду. Полностью представлять их не буду, дам только две детали. О национальности и соответственно месте действия — как в какой-нибудь очередной серии франшизы вроде «007» или «Миссия невыполнима», в романе по-настоящему экзотический сеттинг: кроме самой Кореи Эфиопия и Малайзия. И про героинь — героев Ким вообще, как бы это сказать, не предусмотрела. Один муниципальный глава на очень второстепенной роли, еще, кажется, директор НИИ по изучению биологии эпохи Пыли на правах уже совсем административного свадебного генерала. Кажется, никого не забыл. Героини, глава общины поселка, скрывающегося в далеких малазийских лесах от преследований городов-куполов и просто мародеров, загадочная исследовательница, снабжающая эту общину созданными ею любыми полезными злаками, — это все женщины, it’s a woman’s world.
И опять же про то, как сделана эта книга — не плакатно, не манифестами, не крупным кеглем, но — крайне нежными и незначительными, как на восточной гравюре, мазками кисти. Да, здесь действуют исключительно женские персонажи, ни одного значимого героя-мужчины. Раздражает ли это в качестве модной и уже изрядно утомившей феминистско-политкорректной повестки? Да нисколько. Вот такой он, мир будущего, это данность. Интереснее, что там у этих героинь произойдет дальше (или — раньше, ведь речь чаще об изысканиях в прошлом).
А происходит — так же тихо, подспудно, как само собой разумеющееся — весьма многое. Все эти заросли лиан, убивающих прочую экосистему, с таинственным синим свечением и какими-то духами, бродящими в лесу и по саду, все это далеко не сразу, но объясняется. Строго научным образом, прямо в духе классической sci-fi. Они призваны были спасти мир. Они его и спасли. И если в классической максиме Элиота мир умирал тихо и прозаично, «не взрывом, но всхлипом», то здесь ровно так же произойдет его спасение, ни грамма пафоса и фанфар. Вполне в духе даосского, восточного этоса — абсолютно не выпячивая себя, свои заслуги и авторство, полностью анонимно.
После многих лет состоялось то, что сейчас в культуре телеграм-каналов называется деанон. Человечество не сразу, нехотя, с нападками, но узнало и признало своего спасителя. То есть, конечно, спасительницу. Впрочем, людей спас робот — с женской сущностью своих 70% неорганических и 30% органических компонентов.
Люди настолько были заняты непонятно чем, что спасать мир и пришлось бионическим созданиям.
Александр Чанцев
Александр Чанцев родился в 1978. Литературный критик, эссеист-культуролог, прозаик. Закончил Институт стран Азии и Африки МГУ, стажировался в буддийском университете Рюкоку (Киото, Япония). Кандидат филологических наук, автор первой отечественной монографии о Юкио Мисиме. Автор семи книг, более 300 публикаций в российской и зарубежной периодике. Лауреат Премии Андрея Белого, Международного Волошинского конкурса, премия журнала «Новый мир», диплом «За новизну и метафорическую емкость прозы» Международной премии имени Фазиля Искандера, премия журнала «Дружба народов». Произведения переведены на английский, японский, сербский и другие языки. Работает в сфере российско-японской бизнес-дипломатии
