Небольшой по объему, но очень плотный и страшный текст Анны Ширминой. История, которую мог бы экранизировать Роман Полански времен «квартирной трилогии». Дочь, мама, бабушка. И глаза. Большие и одинокие.
Евгений Сулес
Анна Ширмина родилась 29 мая 1995 года в Москве. Окончила факультет русской филологии Московского государственного областного университета (МГОУ) по направлению «Педагогическое образование» и факультет гуманитарных наук НИУ ВШЭ (магистерская программа «Литературное мастерство»). Автор поэтического сборника «Время закрытой одежды» (2021), финалист Всероссийского фестиваля молодой поэзии имени Л.А. Филатова, фестиваля поэзии имени В.В. Маяковского, Лауреат всероссийского литературного форума им. Н. С. Гумилёва «Осиянное слово», участник поэтической мастерской «Снег», участник Зимней школы поэзии в Сочи.
Анна Ширмина // Посмотри на себя
…кого ты вырастила! — Маше смешно, как бабушка ругается с мамой. Бабушка злится, скособочилась в тесном коридорчике их двухкомнатки и тычет в Машу пальчиком с ногтем, белым, будто в замазке. Вопреки бабушкиному приказу, мамочка смотрит не на себя, а на Машу.
У Маши правый ботинок на левой ноге, а левый — на правой. А куртка вообще задом наперёд и набок. Маша знает, как всё исправить, но ей не хочется. Больно смешно мамочка с бабушкой ссорятся.
Мамочку Маша любит, а вот мамочка Машу — нет. И Маше обидно, и хочется крикнуть бабушке: «Сама на себя посмотри, кого вырастила!»
Но бабушка старенькая, и скоро умрёт, поэтому бабушке на них кричать можно, а им на бабушку — нет.
И смотреть на бабушку тоже не надо. Старики всегда так: худеют, бледнеют, сутулятся, становятся меньше ростом. Потом ходят прозрачные-прозрачные, как сосульки, а к весне тают. И если не обращать на стариков внимания и вовремя подтирать за стариками их лужи, то не заметишь, как высохнет всё на ближайшие сорок лет, пока мамочка не состарится.
Дедушка быстро-быстро растаял. Бабушка не наподтиралась за ним. Теперь компенсирует семейными походами на кладбище.
Маша не любит дедушкиной могилы. Плита далеко от дороги, а берёзы над ней похожи на великаньи кости.
Бабушка с Машей и мамочкой приезжают после обеда. Хлопочут, пока не стемнеет. Мамочка за оградкой, а бабушка — возле плиты. Маша чертит глазик носком ботинка, чтобы не видеть страшных костей-берёз. Бывает, два часа, бывает, что и четыре. Смотря что Маша выдумает, чтобы попозже выехать.
— Заставь её переобуться. Да не сама! — бабушка бьёт мамочку по рукам, потому что на корточки опускаются только перед избалованными детьми.
Чтоб не встречаться с мамочкиными пустыми глазами, Маша дорисовывает на обоях зрачки и реснички, зрачки и реснички. И весь коридор ей шуршит и подмигивает.
Когда дедушкина могила утомила и бабушку, бабушка выдумала, что у Маши проблемы с общением. И отправили Машу на арт-терапию.
Мамочка тоже о Маше вспомнит только тогда, когда высохнет всё после бабушки.
«Посмотри на себя, кого ты вырастила!»
Мамочка с бабушкой ночью обклеивают Машины картины белыми рамками. Завтра у Маши просмотр. Пальцы у Маши в клею и порезах от ножниц. Мамочка режет, а бабушка клеит, Маше снова нечем заняться, как возле дедушкиной могилы.
Бабушка бесится, что арт-терапия не помогает. И рисовать Машу не научили. Будь её воля, она бы все Машины картины в клочки искромсала. Но мамочка ножниц из рук не выпустит — не хочет, чтоб Маша ещё порезалась.
Бабушка морщится, обклеивая глаз формата А3, глаз с человеческим туловищем, глаз с крохотным мальчиком возле зрачка.
— Солнце, ты что, влюбилась?
Маша тоже соринка в мамочкином глазу, а мамочка — бабушкино бревно.
Маше не нравится арт-терапия, потому что там учат неправильно. Глаз в профиль не существует. Глаза отовсюду смотрят. Математический значок «больше» или «меньше» с дугой между рожками и точкой внутри это не глаз, это бабушка за оградкой.
В Древнем Египте уже были в курсе и рисовали правильно. Глаза на их фресках сами себе отращивали лбы и щёки, причёску и плечи, чтобы не все догадывались, как пристально смотрят за ними.
Мальчик с картины растрепал-разбросал по всей школе Машин учебник истории. После уроков пришлось собирать египтян по всей раздевалке.
Маша вернулась домой на два часа позже в левом ботинке на правую ногу и в правом на левую. С порванным рюкзаком.
Маша забыла, что лужи за бабушкой высохли, и некому крикнуть на мамочку: «Посмотри на себя, кого ты вырастила!»
Маша рисует глаза, когда волнуется или боится. Маша рисует глаза постоянно. Пока бабушка не начала таять, то запирала Машу в ванной и наказывала темнотой. Маша чертила ресничного друга пальцем на плитках. Мамочка оттирала красные пятна под бабушкино ворчание.
— Солнце, это из носа или ты так взрослеешь быстро?
От растаявшей бабушки Маша сама запиралась в ванной. Уже со светом и рисованием.
Глаза говорить не умеют, только шипят по-кошачьи, помогая себе ресничками. Они и подмигивать перестали, стоило крови у Маши пойти не из носа.
Глаза Маша рисует по одному. Пока глаз без пары, будет смотреть на Машу с любовью, теплом и желанием. Только вымолит себе пару, всё. Теперь глаза чувствуют себя выше Маши и ведут себя соответственно. Отгоняют, шипят по-кошачьи, потому что они вдвоём, как бабушка с мамочкой, а Маша совсем одна.
Эдуард Шемяков зверски замучил десятерых людей. Глаза на воде подсказали ему, как пробраться в сверхчеловеки. Маша уверена, это враньё. Глаза немы и безобидны. И плавать они не умеют. Глаза на воде — отражение глаз Шемякова, он сам себе всё придумал.
— Посмотри на себя, в кого ты такая выросла.
Мамочку очень расстроило, что мальчик с картины Машу совсем забросил. Маша уже и забыла. Вместо работы и колледжа Маша с большим удовольствием будет ходить на тренинги по личностному развитию.
Это как арт-терапия, только красок с собой не носишь, и вместо лупоглазой толстухи — красавец-мужчина в костюме и с хвостиком.
Машин тренер знает так много полезного: во сколько вставать по утрам, что говорить себе после завтрака и как мамочке врать про вакансии.
Маше на тренингах нравится. Она постоянно путает обувь. Ведь стоит Маше надеть правый ботинок на правую ногу, а левый — на левую, и Машина точка роста возвышается горным пиком.
«Посмотри на себя, Маша, посмотри на себя с любовью!»
Иначе никто не посмотрит — этого тренер не добавляет, но Маша умеет гуглить не только истории о маньяках.
Глаза, которые Маша рисует, если переживает, смотрят на Машу с любовью, пока Маша не дарит им пару.
Маша уверена, и тренер, и мамочка тоже смотрели бы с обожанием, будь у них глаз поменьше.
Маша прячет альбом под ванную в стопку таких же глазастых, смотрится в зеркало во всю стену. Закрывает себе то левый глаз правой рукой, то правый — левой. Примеривается. Разбивает зеркало мыльницей, выковыривает кусок побольше.
Тренер советует начинать с себя. Маша закончит в ванной, заглянет к мамочке и пойдёт на занятия. Тренер её похвалит, и Машина точка роста возвысится горным пиком.
