Стихи Марии Лобановой интроспективны, но не замкнуты на себе: скорее, их предмет — собственный взгляд на мир, способ и точка зрения. «Есть ли в поэзии то, что я не могу увидеть? / да, я не могу увидеть себя без того, кто на меня смотрит», — так это сформулировано в заглавном стихотворении цикла. Это стихи о внимательном вглядывании и о том, как много позволяет увидеть поэзия: жёлтый язык земли и чёрное тело сна, звук-нить и крадущуюся речь, полк указательных частиц и восточные вазы языков. В этом много красоты, но совсем нет деланного эстетства и позы: просто мир состоит из чудес, и их вправду можно увидеть. И услышать: Мария Лобанова — зритель с тонким слухом, и то и дело в её текстах возникают изумительные звуковые открытия. Моё любимое, пожалуй, вот это: «звенит небо через окно».
Евгения Ульянкина
Мария Лобанова живет в Москве. Изучала поэтическое письмо в Школе литературных практик, Школе искусств и креативных индустрий, Школе писательского мастерства «Пишем на крыше», а также в Московской Школе Новой Литературы (Транслит). Пишет на русском языке. Русскоязычные поэтические тексты публиковались в проектах «Ф-письмо», «Полутона», «Солонеба», «Цирк “Олимп” + TV», «Артикуляция», «Лиterraтура», «Флаги», nowarpoetry.com и ROAR, в журнале «Новая Юность» и Литературной газете, в польских журналах «Wakat» и «Drobiazgi». Тексты переведены на английский и польский языки. Ведёт телеграм-канал «Овечность — это нормально для чабана», где размещает ссылки на опубликованные поэтические тексты.
Мария Лобанова // То, что я не могу увидеть
Упор
можно посветить прожектором на луну
и в рупор позвать бога:
свет не упадёт вниз
направление пропустит его вперёд как беременную
в очереди
звук как бы подпрыгнет
и заглохнет в этом прыжке поперхнувшись
своей свободой
свободой от памяти
***
во рту земли плавает жёлтый язык
тяжёлые кости птиц не пускают его
это мать говорит со мной
абсолютно чёрное тело сна
поглощает округ
как солнце
зёрнами взгляда выкрадывая
звенит небо через окно
***
в измерении без форм
парящий язык разинут
вымолченным
скольжением
ветра
в измерении огня
ледник подтверждает
освобождение
от корня
забвения
в измерение отсутствия
затянут весь мир
как в колыбельку
ожидания
перед началом
звука-нити
прошивающей
все миры
колебанием времени
***
соловушка поёт
словно игла китайская
которой стягивают
по ночам память
постаревшие дочери
чтобы было
что надеть утром
***
Прозрачные тюльпаны —
Вот! — ответил полк указательных частиц
Мысленно — это как?
Забираю с почты Эверест
***
ткань сущего
несёт на берег
швы объятий
союз двух лун
молчанием
повелевает
крадущаяся речь
уже в пути
смотри сильнее
***
сижу на веточке своего рассудка
улыбаюсь
нежная косточка торчит из памяти
прямо над ухом
приходит олень с мягкими рогами
говорит что-то важное
не слушаю его
устала от смерти
***
нет причин
для обратного
белая вертикаль
при угнетении формы
плещется щука
нежная
кто-то идёт домой
буквы идут
в словарь
и умирают там
будто бы смерть
потешная
***
дайте
родине
нечто твёрдое
время
которое устоит
дайте
ей зеркало
наконец
То, что я не могу увидеть
хочу увидеть своё прошлое и не могу
плавают словно листья лаврушки в жидком бульоне воспоминания
одинокие душистые перчинки бьются о белую эмаль черепа
будто не было никакой меня и люди закончились когда-то
как плёнка в проекторе
если спросишь меня о детстве или о юности
или о том, кого я любила когда-то
мне неудобно будет выдумывать себя из глазастого горошка
сделаю вид, что попала ресничка под веко
мне говорили, что так бывает после сильного стресса
и надо просто время и расслабиться хорошенько
расслабиться получилось, а остальное
так и осталось за кадром за словом за дверью в осень
есть ли в поэзии то, что я не могу увидеть?
да, я не могу увидеть себя без того, кто на меня смотрит
Расстояние
цвет расстояния
свет расстояния
глаз разделения
близкое дальнее
где разрушение расстояния —
чёрный пиджак — анти —
материя
плотность прозрачность
хранилище тени
мелкозернистая почва
для странствий
Здравствуй!
между объектами
между планетами
между плакатами
между цитатами
то, что подсвечено
не оконечено
не окольцовано
временем смертных
не околечено
то, что свободно
свободно
свобо
дно
и никогда никуда
не помещено
щедро и водно
плотного стойбище
словно пустая
строка
как утроба
для головы
для щекастого
слога
то, что не спорит
не требует тьмы
не отчуждает
соринку из глаза
держит в себе
все слова и миры
и расстоянием кажется глазу
то, из чего и куда и где я
и языки как восточные вазы
и времена как игра янтаря
или как музыка — ноты и паузы
волны дрожащие
между меня
