Баллада — это когда не очень счастливая развязка, двоемирие, тайна, «нет не черный человек — а просто / темный друг среди нежилой тьмы». И в то же время сюжет почти прост, в финале приходит ясность; это смелость перед лицом земного существования. Тонкий лирик, искусный стилист, Сухбат Афлатуни — еще и отважный поэт. Часто поэзия, практикуемая в последнее время, маскируется, прикидывается, имитирует: в цене качественные тестированные наполнители. Но в этой жизни все станет явным, как ни приукрашивай, ни занавешивай; колючий ветер во дворе сомнет простыни, деревянные прищепки клацнут и полетят на затоптанную клумбу. В балладе все до конца: «приди Виноградарь светлый / сердце созрело мое / сорта изабелла / в теле осеннем моем».
Михаил Квадратов
Сухбат Афлатуни (Евгений Абдуллаев) — поэт, прозаик, критик. Родился в 1971 году в Ташкенте. Окончил философский факультет Ташкентского университета. Автор нескольких книг стихов и прозы. Лауреат «Русской Премии» (2005, 2011), молодёжной премии «Триумф» (2006), премии Anthologia (2010) и других. Живёт в Ташкенте.
Сухбат Афлатуни // Новые баллады
Баллада о сердце
мое сердце — гроздь винограда
качающаяся на ветру
не трогай его — рано
не надо
еще не поспела
стоит середина лета
горит сердцевина тела
колеблется
от ветра
сорт изабелла
а если хочу трогать
а если срывать начну
нельзя же так долго
впроголодь
держать меня
стоит середина лета
шумит сердцевина дня
кардиограммной лентой
воздушная
сквозь меня
река
удар удар как странно
пульсирует эта гроздь
в рванном этом воздухе
полнящем грудь
курят внизу виноградари
женщины разносят еду
мое виноградное сердце
плещется на ветру
осень приходит осень
пора и его срывать
видишь мухи и осы
облепили
сердце мое
видишь птицы небесные
летят его склевать —
колеблемое от ветра
наполненное огнем
скоро будут ливни
раскиснет под ними оно
от зимнего ветра станет
мертво
никто его не бросит
в точило и из него
солнечными босыми
не выжмет вино
приди Виноградарь светлый
сердце созрело мое
сорта изабелла
в теле осеннем моем
Баллада о ливне
дочь поэта
похожая на отца
как две капли воды
жила в этом
доме — вход с торца
мы были на ты
но речь не о ней
и не о ее
местночтимом отце
и не о магазине
«Женское белье»
где встречались мы на крыльце
магазин был
на первом этаже
она жила на втором
почему-то к себе
не звала — не хотела может
моей встречи с отцом
а может сам
этот дом — стоявший на
Ленина и Гулиа
не желал
видеть в себе меня
таких как я
хотя магазин
«Женское белье»
казалось слегка
сбивал его спесь
и манекен
в ажурных чулках
и светлом белье
он — точнее она —
глядела на нас
сквозь стекло
без головы — одним телом —
без глаз
и дочь поэта
сказала тогда
глядя в стекло
что лифчик чем-то
сказала — да
похож на очки
она тоже
писала стихи
как все мы тогда
и была похожа
как две капли
на своего отца
и я сказал
что хотел бы с нее
снять эти очки
но в это время
ударил гром
началась гроза
как в плохом фильме
а может и нет
и неплохом
хлынул ливень
загнав нас в подъезд —
что было потом —
неважно — остались
в памяти лишь
молнии и запах дождя
и дом поэта
выходивший углом
на Ленина и Гулиа
Баллада о тебе
черный кофе был и вправду черен
в сумерках у газовой плиты
был словно намолот не из зерен
а из заоконной темноты
медленен был
и не разговорен
ты
можно свет было включить — и сразу
всё стало бы ясным и простым
золотисто-синий танец газа
кусок хлеба — сигареты дым
свет? — но отвечал
молча отказом
ты
нет не черный человек — а просто
темный друг среди нежилой тьмы
кухня — полуосвещенный остров
сырой отсвет газовой плиты
приоткрыв окно
впускаешь мокрый воздух
ты
Баллада о памяти
а ты помнишь
как напоил ее вином
а потом
перевернул ее верх дном
и она лежала
как опрокинутый книжный шкаф
с Мопассаном внезапным
в стеклянных руках?
память — тоже книжный
шкаф женщина пироскаф
дымит себе по рыжим волнам
дым разматывая как шарф
гудит: ты помнишь?
краснея отвечаю да
и все рыжее и солонее
и выше волна
что мне делать с тобой
в какой отнести музей
этот книжный шкаф
в крови и слезах?
дым ползет над рекой
лезет в рот и нос
и в стеклянный закат
молодой сплевывает матрос
а ты помнишь
как после того
еще оставалось
чуть недопитым вино
и синеватый том Мопассана
на темном полу
и она отплывала
роняя
дым и золу?
память — от глагола «помять»
она мнет меня
как волну и книгу и черный дым
и я танцую
медленный танец стыда
а ты помнишь?
да
помню всё и вся
и глажу рукой
по полке где пыльный и мертвый
стоит Мопассан
и всё ярче сумерки над рекой
