Стихи Дмитрия Смагина состоят из тонких движений, их главные события — маленькие и по умолчанию как бы незначительные детали жизни: яблоко, висящее вниз головой, плывущая с палкой в зубах собака, спящая поперёк кровати дочь. При этом попадание в стихи не делает эти детали больше — напротив, их маленькость бережно сохраняется и составляет их главное преимущество и вещество. Даже в текстах, где бытовая деталь открывает портал в сказку (обросший черникой пень смотрит глазами Урфина Джюса, гриб оказывается духом грибного царя), Смагин говорит: смотрите, вот из этого состоит жизнь. По-моему, очень важное напоминание в дни и месяцы, которые мы проживаем внутри большой истории и уже не знаем, куда от неё деться.
Евгения Ульянкина
Дмитрий Смагин родился в городке Воздвиженке Уссурийского района Приморского края. Окончил филологический факультет СмолГУ. Публиковался в журналах «Арион», «Новая Юность», «Звезда», TextOnly, на сайте «Полутона».
Дмитрий Смагин // Как спит канарейка?
***
Канарейка
спит,
спрятав голову
под крыло,
поджав
лапку,
вцепившись
в жёрдочку
другой,
как якорем,
чтобы случайно
не улететь
во сне.
***
— Он у нас, как яблонька,
плодоносит раз в два года, —
начальник говорит по телефону,
поглядывая в мою сторону.
Уже сейчас чувствую тяжесть
тех яблок
и то,
что лето моё пропало,
пропало лето.
***
Ещё недавно у соседки
висело яблоко на ветке.
Вниз головой оно висело
и наблюдало мир иной,
где домик на одной трубе
стоял на облаке из дыма.
***
— Когда я была в Париже…
Когда мы жили у партизан…
Пела детям старушка:
— Heute ist das Wasser warm…
***
Найду ли краски и слова —
торчит меж сосен голова
с черничной бородою.
— Поговори со мною,
поговори.
— Поговорю.
Я в лес как в зеркало смотрю
и вижу партизана,
торчит, где приказали.
Когда-то местный бог войны,
пень, что остался от сосны,
на лес взирает грустно
глазами Урфин Джюса.
О чём ещё нам говорить?
Повесил голову старик,
внизу увидел тело
и борода поспела.
***
Жила-была в банке
у деда и бабки.
Мука и тепло,
пейзаж за стеклом.
Любила одна
бродить по ночам.
Начало для сказки
о хлебной закваске.
***
— Здравствуй, здравствуй, грибной царь.
Царь грибной, сухопутный морж.
Для тебя я нож складной наточил.
Для тебя корзинка моя пуста.
День-деньской по лесу ходил не зря.
Повстречал самого грибного царя.
— Ты не режь меня, — отвечает гриб,
— и в корзинку класть погоди.
Стал я пищей другого царя, увы.
Это дух с тобой сейчас говорит.
Дух грибной, пир горой — для одних червей.
Убегай отсель на своих двоих.
День-деньской по лесу ходил грибник,
а домой принёс паутины нить.
«Ну и пусть…», — бормочет себе под нос.
Паутины нить, комариный кус.
***
Когда стою в лисичкином лесу
с невидимою нитью на носу,
а на локте — корзина,
наполненная лишь наполовину,
стою, деревьям вглядываюсь в лица:
«А что если мне с вами заблудиться?»
Был человек один в расцвете лет,
а стал вдруг недоступный абонент.
***
Человек один немаленький,
сам уходит на покой,
он устал, ему бы баиньки
под оркестр духовой.
Будет исповедь недлинною,
а глаза закроет врач,
бережно свезёт долиною
по накатанной тягач.
Встанут в очередь соратники
кинуть первый ком земли,
бородатые солдатики
в небеса начнут палить.
Будут ноги лебединые,
врио бледное лицо,
поползут с экранов длинные
речи вслед за мертвецом.
Ждёт давно его единственный
враг у Вечного огня,
только прежде перст воинственный
вдруг укажет на меня.
***
Собака к берегу плывёт
с волшебной палочкой в зубах.
Она счастливая плывёт,
под птичий всплеск, под рыбий взмах.
Она живёт, как смотрит сон.
Счастливей в мире не найти.
Хозяин снял на телефон
и ролик выложил в сети.
Его увидели друзья,
друзья друзей, и ты, и я.
Показывают палец вверх,
пророчат палочке успех.
***
На дороге лежала палка
с головой и глазами.
— Хорошая палка, —
подумал.
И пошли они дальше вдвоём,
человек и трость,
чешуя и хвост.
***
На подоконнике в горшке
живёт цветок Герань.
Его выносит подышать
хозяйка по утрам.
Он любит гладить солнца луч
зелёною рукой
и с непокрытой головой
под дождиком стоять.
Но если неба голубого
не видно из-за туч,
оставят, как ребёнка, дома
и дверь запрут на ключ.
***
Я проведу черту
меж вами и собой,
от сих до сих черту —
недрогнувшей рукой.
Останутся при мне
окно и вид в окне,
живой цветок в горшке,
стишок в моей башке
и ты, застольный друг,
зависший ноутбук.
А кто пересечёт,
на этом вот полу
в мучениях умрёт,
испачканный в мелу.
***
Упрямая,
как стрелка
компаса,
Соня спит
поперёк
кровати.
Одеяло
сброшено
за борт.
