Симбирская Юлия Станиславовна — детский писатель, переводчик. Автор более десяти поэтических сборников для детей. Участник семинаров для молодых писателей от фонда СЭИП — мастерская Марины Бородицкой и фестивалей «Молодые писатели вокруг ДЕТГИЗа» — мастерская Михаила Яснова. Лауреат литературных премий имени В.П. Крапивина, К.И. Чуковского. Сотрудничает с ведущими издательствами России: «МИФ», «Росмэн», «Клевер», «Лабиринт», «Волчок», «Пять четвертей», «Октопус», «Абрикобукс», «Нигма», «Качели» и др. Живёт в Ярославле.
Юлия Симбирская // Я нашла русалку в море
Я нашла русалку в море
Я нашла русалку в море.
Настоящую с хвостом.
Я нашла русалку в море.
Отпущу её потом.
Как дрожит она, бедняжка.
Без воды русалкам тяжко.
Без солёной глубины,
Где акулы не видны.
Если честно, я хотела
Взять красавицу домой.
Я мечтала о секрете,
Чтобы он был только мой.
Не живут русалки в банках
Из прозрачного стекла.
После моря эта банка
Точно будет ей мала.
Что ж, русалка, возвращайся
Вглубь к подводному царю.
Хочешь, я тебе монетку
Или жёлудь подарю?
Лодка
Ночь. Вздыхает море кротко.
Силы нет в его броске.
Перевёрнутая лодка,
Будто рыба на песке.
Море лодку подхватило,
Потянуло за весло.
Море лодку приютило.
Не украло, а спасло.
Гуляли чайки под дождём
Гуляли чайки под дождём.
Кричали чайки: «Подождём!
Подождём! Подождём! Подождём!»
— Чего вы ждёте, чайки?
— Мы ждём трусы и майки.
— И надувной зелёный круг.
— И пляжных зонтиков сто штук.
— Мы ждём арбуз, который «крак»
И распадается вот так.
— И полотенца на песке
Мы ждём в печали и тоске.
— Мы ждём большое лето.
— Зачем же вам всё это?
Ведь море есть. И скалы есть.
А рыбы столько, что не съесть.
Примолкли чайки. Шла волна.
Лизнула тихий пляж она.
И чайки улетели.
Да что мы в самом деле!
Пусть нас им лето принесёт.
Они скучают, вот и всё.
Дождь на море
Опять идёт за валом вал
И гром с утра рычит вдали.
Всё море дождь заштриховал
И, вот, добрался до земли.
Спокойное море
Бухту опять покидает баркас.
Бухта родная спокойна за нас.
Берег спокойный — домишки вразброс.
Смотрит на чаек спокойно наш пёс.
Рыба спокойно скользит под кормой.
Мы возвратимся спокойно домой.
Всё потому, что спокойное море
Вовсе не хочет быть с кем-нибудь в ссоре.
Нежится, жмурится, ластится даже.
То, что штормило недавно, не скажешь.
Пеной плевалось. И дыбом вставало.
Чёрным-пречёрным от злости бывало.
Очень хотело баркас уволочь
Волны швыряло в бездонную ночь.
Но успокоилось, угомонилось.
Что это было? Скажите на милость.
Море ответов не даст никогда.
Море ты море. Большая вода.
Да и ответ почему-то не важен.
Море ты море. Иди-ка, поглажу.
Бумажная история
Мой бумажный человечек,
Банки-склянки-морячок.
Был он весел и беспечен.
Бескозырка на бочок.
На кораблике бумажном
По волнам летел отважно.
И в бумажные моря
Опускал он якоря.
Он акулу не боялся.
И в сражении помялся.
Но зубастая сдалась!
Потому что порвалась.
Прекрасная новость
Прекрасная новость!
Сегодня июнь —
Кармашек у лета на платье.
Эй, ветер!
На чёлки нам весело дунь!
Эй, небо!
Раскрой нам объятья!
Эй, речка! Эй, поле!
Эй, велосипед!
Эй, миска клубники
На поздний обед!
Эй, клевер с ромашками!
Вы навсегда?
И шмель прогудел утвердительно:
— Дааа!
Улитка
Протиснувшись в двери с трудом,
Улитка покинула дом.
Ушла в темноту налегке,
Всю жизнь уместив в узелке.
Всё думала, тихо скользя,
Что здесь оставаться нельзя.
За хрупкое это жильё
Цеплялась прабабка её.
Какая печаль и тоска…
Улитка свалилась с листка.
Упала.
Лежит на спине.
И звёзд триллион в вышине.
И ветер качает под ней лопухи
И мир необъятный похож на стихи.
Пустая скорлупка. Остывший приют.
Здесь скатерть не стелют и кофе не пьют.
Но грустная мошка с оравой детей.
Устроится там без особых затей.
И будет она прославлять небеса,
Что не протекает сквозь щели роса.
Речка
Всем хватает здесь местечка:
Рыбке, лодке, папе, мне.
Всех купает наша речка!
Всех катает на спине!
Нам до ночи не расстаться.
И домой я не уйду,
Ведь луна придёт купаться,
Прихватив с собой звезду.
Поплывут они по речке
И уткнутся в мой живот.
Им такие человечки
Не встречались раньше. Вот!
Ой!
Свинка удивилась: «Ой!
Я кругла, как шар земной!»
Свинка восхитилась: «Ах!
Я же вся в материках!
Пятнышко — Америка,
Пятнышко — Австралия.
Нужен мне экватор —
Поясок на талии».
Где же талия у свинки?
Где-то там — посерединке.
Музыкальная история
Огромный, словно материк
Он неожиданно возник
В двухкомнатной квартире.
И папа наш, созвав друзей
Кто поплечистей, посильней
Командовал: «Второй подъезд,
Квартира сто четыре!»
Настройщик долго колдовал,
Стучал, тихонько напевал,
Испытывал педали.
А нам казалось, что сейчас
Он, посильней нажав на «газ»
Умчится на рояле.
Лошадь
Дышит лошадь боками.
Над лошадью пар облаками.
У лошади есть подковы.
Попон запасных штук шесть.
И трензель почти что новый.
И я у лошади есть.
Доисторическая жизнь
Доисторическая жизнь
Была такая, что держись!
Тираннозавр ростом с дом
Огромный хвост таскал с трудом.
Там хвощ достал до облаков,
Пророс сквозь них и был таков.
Стоял повсюду рёв и вой,
И дым летел над головой.
Пыхтел вулкан, бурлил поток
И вылуплялся диплодок.
За веком торопился век.
Образовался человек.
Без чешуи и без хвоста.
Да, жизнь теперь уже не та.
Фея и кофейник
Фея пришла на блошиный рынок.
Купила: гармошку, свисток и ботинок,
Кактус, платочек и чайную ложку,
Пояс без пряжки, вторую гармошку.
Всё разместила в большом рюкзаке.
И собралась уходить налегке.
Очень-преочень довольная фея,
Вдруг увидала отличный кофейник:
— Жизни теперь без кофейника нет!
И отсчитала две горсти монет.
Ей улыбнулся в ответ продавец:
— Сварите кофе себе, наконец!
Дальше беседа была бесполезна.
Фея проворно в кофейник залезла.
Круглый рюкзак пропихнула с трудом.
И обустроила быстренько дом.
Тысячу лет без забот прожила.
Кстати, и кофе частенько пила.
Ветер
Ветер долго бродил
По знакомым местам.
Он ерошил затылки
Кудрявым кустам.
И в трубе водосточной
Тоскливо гудел,
А на памятник
Чью-то панаму надел.
В подворотнях весь день
На прохожих ворчал
И боялся признаться,
Что очень скучал.
Это грустно всё время
Летать одному.
Мы воздушного змея
Подарим ему.
Сквозняки
Никто не любит сквозняки.
Куда им деться от тоски?
Им говорят: «Какой в вас прок?»
И не пускают на порог.
Но между рамами в окне
Хватает места им вполне.
А ветру те изгнанники
Внучатые племянники.
И в щёлочку худую
Они на шторы дуют.
Туман
Тишина. Туман вокруг.
Я шепчу туману: «Друг,
Что ты сделал? Как ты мог?
У меня ни рук, ни ног,
Ни спины, ни живота.
Я как будто бы не та.
Сарафан в горошек тоже
Потерял меня похоже.
Вот попала я в беду!
Как же я себя найду?»
Дунул ветер что есть сил.
Следом дождь заморосил.
А туман прокрался в лес.
Я нашлась. А он — исчез.
Не сбылось
— Вот бы соль
Упала с неба
Вместо дождика и снега.
Сколько бы
На-
сы-
па-
лось, —
Размечтался
В чаще лось.
— Море, пляж…, —
Подумал лось
И это тоже
Не сбылось.
В октябре
Лужами заляпана
Площадь там и тут.
Клёны машут лапами,
Зонтики цветут.
В городе со вторника
Листопад везде.
У большого дворника
Звёзды в бороде.
Классики начерчены.
Пусто во дворе.
Льнут к ногам доверчиво
Листья в октябре.
Тучи над бульварами.
Памятника тень.
Скачут галки парами
В классики весь день.
У Пушкина
Осыпались листья и яблоки тоже.
В Михайловском всё в предвкушеньи зимы.
Спросили мы там у вороны прохожей:
— Ворона, ты чья?
— Да из Пушкиных мы.
Ворона
Летние рамы.
Тонкие стёкла.
Ходит ворона.
Ворона промокла.
Дождь барабанил.
Окна дрожали.
Люди не мешкали
И уезжали.
Люди носили
Корзины, баулы.
Люди уехали.
Дача уснула.
Вслед поглядела
Ворона украдкой.
Клювом копнула
Остывшую грядку.
Вот и осталась одна
Для пригляда.
Вот осталась.
Значит, так надо.
Листья
Листья сбиваются
В пёстрые стаи.
Листья с насиженных мест
Улетают.
И, прерывая полёт и кружение,
В лужах качают
Свои отраженья.
Стоит на миг замереть
И тогда
Лужа покроется
Корочкой льда.
