Виктория Орлова. Как бы писатель, типа драматург. Участник семинара молодых авторов «Детгиза» (2013), лауреат Волошинского драматургического конкурса (2014), финалист конкурсов «Евразия», «Литодрама», «Время драмы», «Исходное событие XXI век» и др. Публиковалась в журналах «Современная драматургия», «Кольцо А», альманахах «Заповедник сказок», «Согласование имен», «Русский стиль», «Литеры» и др. Родилась в Алма-Ате, закончила филфак в Екатеринбурге, потом занималась всякими делами, в том числе преподавала литературу в школе. А потом решила, что хватит, и стала сочинять сказки.
Виктория Орлова // Великая тайна мироздания
De rerum naturae
— Господи, ну что за гадость ты опять приволок, Гриииша? — мама, брезгливо морщась, держит двумя пальцами (но довольно крепко) линялую, грязную тряпку, на другом конце которой висит мальчик лет восьми. Мальчик запрокидывает вверх лохматую голову и, глядя на мать дерзкими зелеными глазами, опушенными густющими ресницами, с достоинством поясняет:
— Это, мамочка, не гадость, это плащ-невидимка. Он, мамочка, обладает волшебными свойствами. Если его накинуть на плечи и три раза повернуться вокруг своей оси, станешь невидимым. А то, что он грязный такой, совсем неудивительно — вещь на помойке неизвестно сколько пролежала. А до этого ей, может, злой волшебник пользовался. Или бродячий эльф какой-нибудь. Они разве стирать умеют? А вот ты, как мудрая женщина, вместо того, чтобы выбрасывать нужную вещь, лучше бы привела ее в порядок!
На протяжении этой тирады мать и сын стараются вырвать друг у друга предмет дискуссии, и мать уже близка к цели, но последняя фраза заставляет ее открыть рот и ослабить хватку. Побеждает риторически подкованная молодость. Но у зрелости свои аргументы.
— В общем, так, — взяв себя в руки, говорит зрелость. — Или ты немедленно выбрасываешь эту дрянь в мусоропровод — я проконтролирую! — или поездка в пещеру отменяется. Навсегда.
Поездка в карстовую пещеру в соседнюю область на летних каникулах была обещана еще в Новый год, и под это дело Грише пришлось закончить первый класс почти на одни пятерки (четверку по физкультуре мама снисходительно простила) и целые полгода каждый вечер мыть посуду. Но оно того стоило! Гриша был уверен, что в пещере обязательно встретит гоблинов. Ну, на крайний случай, гномов. Или хотя бы, если уж совсем не повезет, парочку летучих мышей-вампиров.
— Ну, мам! — в голосе мальчика слышится отчаяние. — Ну, неужели ты не понимаешь? Это же настоящая волшебная вещь! Ты ее только постирай, и сразу увидишь! Она просто нестираная не работает, понимаешь?
— То есть, ты в пещеру не хочешь, а хочешь, чтобы я стирала эту пакость, я правильно поняла?— вежливо, но холодно уточняет мама.
— Ну, я могу сам постирать… —решительно предлагает Гриша.
— Ты постираешь, а я потом стены в ванной отмывай? Нет уж! — мама непреклонна.
Гриша молчит. Одной рукой он держит тряпку, а второй размазывает по щекам слезы. Слезы льются обильно, но не омывают чумазых щек, а, напротив, дают руке возможность украсить эти самые щеки новыми разводами.
— У тебя есть пять минут, чтобы принять решение, — ставит точку мама и удаляется на кухню, прикрыв за собой дверь.
Гриша задумывается. Плащ-невидимка, конечно, штука незаменимая. Особенно в пещере. Вдруг гномы людям показываться не захотят? А Гриша тогда наденет плащ и станет невидимым. И останется в пещере на ночь. И уж тогда обязательно увидит и гномов, и даже гоблинов! А если плаща не будет, то, конечно, это вряд ли. Только если очень повезет. Но, с другой стороны, если плащ будет, то в пещеру они не поедут, он маму знает. Тут даже папа не поможет. А значит, шансов увидеть гномов никаких вообще. До тех пор, пока не вырастет и сам в пещеру не съездит. Но это еще когда будет!
Мама возвращается. Стоит на пороге комнаты, молча смотрит на Гришу.
— Ну ладно, — бурчит Гриша. — Раз ты такая, я его отнесу. Только не в мусоропровод, а туда, где взял! Вдруг кому пригодится. Хорошая вещь, нужная!
— Нужная вещь — это папин зонтик, который ты вчера взял поиграть в мушкетеров и благополучно посеял, — ехидно замечает мама, — Пойдешь относить свой плащ-невидимку, загляни туда, может, там свежие зонтики уже взошли, сорви парочку, для папы и про запас.
Гриша понуро бредет к двери, волоча за собой потенциальный артефакт. Хлопает дверь. Мама хватает ведро и тряпку и начинает драить пол, что-то ворча себе под нос.
***
Уложив Гришу спать, родители пьют на кухне чай.
— Сладу с ним никакого нет, — трагически шепчет мама. – Сегодня принес какую-то вонючую мешковину и пытался заставить меня ее стирать, представляешь? Говорит, плащ-невидимка. Еле уговорила выбросить.
— Ну что ты так кипятишься, — успокаивает ее папа, — У ребенка развито воображение, разве это плохо?
— Ну конечно, развито воображение! Только оно куда-то не туда развито. Вчера я выкинула облезлое деревянное яйцо — а в яйце, видите ли, Кощеева смерть была, и если Кощей теперь объявится, виновата я буду. А неделю назад он вообще мышь полудохлую приволок — у нее, говорит, хвост-компас! Если ее, говорит, вылечить, она хвостом клады показывать может!
— Ты подумай, клады хвостом! — восхищенно крутит головой папа.
— Ну конечно! — вспыхивает мама — Тебе легко говорить. Ты неделями его не видишь, уходишь – он еще спит, приходишь — он уже спит. А я, конечно, не мать, а изверг рода человеческого. А ты подумал, где он все это берет? По каким помойкам он лазает? Заразу какую-нибудь подхватит, бегай потом по врачам… — мама вдруг начинает шмыгать носом.
— Ниночка, ну что ты так нервничаешь! Все мальчишки лазают по помойкам, а некоторые еще и дерутся, это нормально! — папа берет ее за руку, ласково заглядывает в глаза. И вдруг хихикает:
— Кощеева смерть! Ты подумай!
— Вот от кого он набрался! Я с вами, Серёгины, с ума сойду! — мама всхлипывает обнимает папу за шею. Серёгин-папа гладит ее по голове и что-то шепчет на ухо. Мама затихает и через несколько секунд начинает хихикать
***.
Туристический автобус останавливается, и из него вываливается пестрая толпа туристов.
— Господа, не расходимся! — кричит экскурсовод, длинный худой студент-геолог. — Нам предстоит подъем к пещере. Следуем за мной вот по этой тропинке так, чтобы видеть спину впереди идущего. Замыкающим назначаю Вас! — он тыкает пальцем в здоровенного дядьку в полосатой майке. Дядька надувается и важно кивает.
Гриша идет в середине цепочки, между папой и мамой. Он совершенно счастлив. Плащ, конечно, пришлось положить обратно, под куст на пустыре за домом. Там, за домом, чего только не валяется — все из окон туда зачем-то всякие полезные вещи бросают. Но зато на том самом месте, куда он его положил, лежала штука куда более подходящая – волшебные очки! Правда, без стекол, но это совсем не обязательно, они и так работают, Гриша прямо там проверил: посмотрел на плащ и увидел, что на самом деле он из серебряной парчи с шитым золотом узором. Гриша аккуратно сложил плащ и удобно устроил его под кустом сирени, прикрыв сверху ветками, чтобы посторонние не нашли. А уж тот, кому плащ предназначен, обязательно его найдет, Гриша был уверен. Очки он забрал, тщательно вымыл вечером, когда купался — чтоб мама не ругалась, когда он их достанет – и спрятал в рюкзачок, который намеревался взять с собой в пещеру.
И вот они на площадке перед пещерой. Экскурсовод проводит последний инструктаж. Папа и мама крепко хватают Гришу за руки, но он выдергивает ладошки:
— Я сам, я уже большой! — гордо говорит Серёгин-младший и водружает на нос волшебные очки.
— Боже мой, а это еще что такое? — спрашивает мама?
— Мам, ты только не думай, я их помыл! С мылом! Они волшебные, я через них гномов увижу!
Мама набирает воздуха для возмущенной тирады, но папа легонько касается ее руки и почти незаметно качает головой. Мама вздыхает, машет рукой, и все направляются в пещеру.
В пещере горят маленькие лампочки, подвешенные к потолку. Гриша вертит головой по сторонам, незаметно трогает руками пол и стены пещеры. С потолка свисают известковые сосульки. Студент говорит, что они называются «сталактиты». Грише очень хочется потрогать и их, но ему не хватает роста дотянуться. Группа выходит к подземному озерку. И вдруг Грише кажется, что в углу пещеры мелькает тень. Мальчик всматривается изо всех сил, и вдруг замечает маленького человечка с бородой, осторожно наблюдающего за людьми.
— Гном! Мама, там гном! — изо всех сил кричит Гриша, показывая пальцем в угол. Вся группа поворачивается к нему, а экскурсовод, дядька-замыкающий и мама возмущенно шипят: «ТССС!». Мама еще на всякий случай дергает Гришу за курточку.
— Мальчик, я же предупреждал, в пещере шуметь нельзя! — громким шепотом говорит экскурсовод! Камнепад может начаться.
Гриша ясно видит, что никакого камнепада не намечается, но что с них возьмешь, с этих взрослых, у них ведь нет волшебных очков. Он снова переводит взгляд на гнома. Гном крутит пальцем у виска и показывает пальцем на свод пещеры. Там подрагивает огромная сосулька, и Гриша понимает, что опасность вполне реальная. Он испуганно смотрит на гнома, а тот беззвучно хохочет, потом показывает язык и исчезает. Гриша счастлив. Но, на всякий случай, отодвигается из-под сосульки (ста-лак-ти-та!) поближе к маме. Мама легонько обнимает его за плечи. Все движутся дальше.
Когда они наконец выходят из пещеры, Гриша трещит без умолку:
— Мам, пап, я правда его видел! Маленький такой, с бородой! Но только мне показалось, что он мальчик еще. А борода у гномов, наверное, с детства растет!
— Ну, допустим, ты его видел. А он сказал тебе что-нибудь? — спрашивает папа.
— Нет, но когда я крикнул, он мне показал ста… слакт… сосульку, в общем, большущую! Она прямо надо мной висела и качалась! И если б я еще стал кричать, она бы обязательно отвалилась! Но гном меня предупредил, и я не стал, правда, здорово?
— Ну конечно, здорово, малыш. Пойдем, перекусим, мама сосиски в термосе с собой взяла.
Домой Гриша ехал в очках и видел всякие чудеса по дороге — маленьких крылатых эльфов, игравших в прятки в придорожных кустах, кикиморок, выглядывавших из заболоченного прудочка, мимо которого шел автобус — много всякого. Он рассказывал про все это взрослым, но взрослые слушали невнимательно, мама так и вовсе уснула, и только одна старушка на переднем сидении недовольно сказала:
— Ну надо же, какая неуемная фантазия у мальчика! Наверное, писателем будет, — и добавила осуждающе: — Нынче каждый в писатели лезет! За станками стоять некому, а они все «эльфы, гоблины»! Тьфу просто!
Гришка обиделся и хотел дать старушке очки, чтобы она сама увидела эльфов, но папа твердо взял его за руку и велел сидеть на месте. Гришка обиделся и на папу, отвернулся к окну, и вскоре заснул. Снился ему давешний знакомец, гном. Они вместе гуляли по пещерам и купались в подземном озере. Отличный парень оказался этот гном!
***
Это не мальчик, это подарок просто! И маманя у него отличная.
Я тут вообще случайно оказался — заклинанием не туда занесло. Поглядел вокруг — расстроился. Ну, думаю, ничего мне тут не светит. Мир весь на технике держится, магические вещи если и есть, просто так под кустом не валяются. Ну, думаю, ладно, отдохну и дальше двинусь. Сижу под кусточком, отдыхаю. И тут рраз — прямо с неба мне в руки падает мышь-компАс! Полудохлая, правда, но это ничего, у меня с собой зелье чудодейственное было, я ее живо на ноги поставил! Думаю, э, нет, надо посидеть тут, подождать, что дальше будет. Просто так в этой жизни, да и в других тоже, ничего не бывает. Если мышь тут упала, так, глядишь, и кот-баюн сюда же свалится! Сижу, жду. Три дня сидел, жрать охота, а уйти боюсь, вдруг чего пропущу. Через три дня слышу — ругаются где-то. Баба орет. И малец какой-то ей отвечает, дерзко так, меня маманя бы за такое из окна бы выбросила — я всегда был не маленький, так и маманя-то у меня была из великанш, так что это запросто у нее бы вышло. Ну, гляжу, что дальше будет. Слушаю. Малец орет:
— Мама, не надо! Это же смерть Кощеева! Пусть тут лежит, он ее не найдет, я ее в коня спрячу! А выбросишь — точно подберет и все, пиши пропало!
Ну, я уши навострил, как про Кощея-то услыхал. Вообще-то, за этого поганца такая награда положена, что, если правда у мальчишки в руках его смерть, так он до своей собственной смерти точно безбедно жить сможет, в каком-нибудь раеподобном мирочке. Прикупит мирочек — и будет жить. На такие-то деньжищи.
— Да сколько ж можно мусор в дом таскать! — это мамаша уже разоряется. — Сил моих больше нет! Ты все окрестные помойки скоро домой перетащишь! Все, я тебя последний раз предупреждаю: с улицы в дом ничего не таскать, иначе на все лето в лагерь отправлю, ты меня понял?
И на этих словах из окна на третьем этаже какая-то штука вылетает. Окно захлопывается, потом снова открывается, и из него высовывается малец — рыжий такой — и давай внимательно землю внизу оглядывать. Я притаился – я, когда захочу, очень хорошо прятаться умею, не разглядишь. А он, видать, увидал ту штуку – и исчез. Побежал, значит, вниз, искать. Ну, я бегом туда, где она упала. Схватил — точно, смерть Кощеева! Пообтрепалась, конечно, но узнать можно. Вот повезло так повезло! Вдруг гляжу — из-за угла выворачивает тот самый малец. Пошарился-пошарился под окнами — и ко мне. Дяденька бомж, спрашивает, вы не видели тут яйцо деревянное? Из окошка вылетело, я его вроде разглядел, а найти теперь не могу. Нет, говорю, не видел. Ну извините, отвечает, а сам уже носом хлюпает — расстроился. Мир, поди, спасти хотел. А может, про награду знал, кто их, здешних, разберет.
Он домой пошел, а я проследил. И давай за ним ходить. И не зря ходил, я вам скажу! Позавчера он плащ-невидимку нашел, прямо под кустом рядом с тем, где я на ночлег пристроился. Я — под окно, ждать, когда плащ вылетит. Но нет, не вылетело ничего, зато малец сам появился и плащик обратно положил. Посидел пару минут — и обратно пошел, радостный такой. Я гляжу, а в руке у него — очки волшебные, ну, чтоб невидимый мир проявлять! Не иначе, под этим кустом какой-то другой бродячий маг схрон оставил. Еле дождался, когда малец за угол завернет — и туда. Лежит мой плащик, меня дожидается! Схватил я его, в торбу аккуратненько сложил и думал уж было дальше двигаться, как вдруг такая жаба меня придавила — сказать страшно. Придавила и шепчет: неужто ты, добрый молодец, очочки несмышленышу оставишь? Ему для баловства, а тебе для дела пригодятся. Ты уж посиди, погоди, когда мамаша его полоумная из окна их выбросит, а тогда уж можно и в путь. Ну и я остался. Три дня сидел — и дождался-таки! Вылетели, родимые, из окна как стемнело совсем.
Подобрал я очки — и задумался: а не рано ли я собрался? Ходили у нас слухи, что меч-кладенец там же лежит, где и плащ-невидимка. Вот бы мне его раздобыть, и стал бы я тогда первый парень во Вселенной, с такими-то цацками, да с такими-то деньжищами!
И пришло мне в голову вот что: похожу-ка я еще за мальчишкой. У него ведь нюх на артефакты — не мне чета. Таких нюхачей на всю Вселенную от силы штуки три. Ну, четыре. Мышь-компас нашел, Кощееву смерть нашел, плащ-невидимку, и тот нашел! Если здесь меч, найдет он его, как пить дать найдет. А как его к рукам прибрать, уж я придумаю. Недаром меня называют Дон Койот Обманщик! А теперь пусть еще зовут Везунчик! Редко кому такая удача в жизни выпадает! А малец… да мальцу они все равно не нужны. Да и вообще, в этом мире они никому не нужны. Абсолютно ненужные и совершенно бесполезные вещи.
Великая тайна мироздания
Летний полдень. Жара. Алька одиноко бродит по двору, пиная мелкие камушки.
Альке скучно: все ее друзья-приятели разъехались. Андрюшка улетел с папой на море, Сонечка с бабушкой на даче… Алька тоже очень хочет на море. Ну, или хотя бы на дачу. Но мама работает, и отпуск у нее только через месяц. Надо ждать. И Алька терпеливо ждет. Мама хотела было взять Альке путевку в летний лагерь, но Алька категорически отказалась. А когда мама попыталась давить авторитетом, сказала решительно: «Убегу». И мама сдалась. Только переживает теперь очень. И поэтому звонит Альке через каждые полчаса на мобильник, который висит у Альки на шее в маленьком симпатичном кошелечке. Вместе с ключами. Мама говорила, что у нее раньше ключи так же на шее висели, только без мобильника. Потому что мобильников тогда еще не было. «Другие настали времена», — вздыхала мама. Алька никак не могла понять — почему мама вздыхает. Без мобильников ведь нельзя было звонить каждые полчаса, и мама беспокоилась бы целый день.
Алька устала. Но идти домой не хочется. Ну что дома — комп? Так она дала маме слово, что больше часа играть не станет. А слово Алькино — кремень! И сегодняшний лимит уже исчерпан. Книжки? Читать Алька любит, только всё, что дома есть, уже читано-перечитано (кроме верхних полок, конечно), а электронную читалку мама ей никак не соберется купить — боится, что Алька тут же ее посеет. Если признаться, правильно боится. Сеять Алька мастер — за недолгую свою жизнь уже три мобильника посеяла и два ключа. Ну и прочего по мелочи. Алька не нарочно! Просто растяпа. Она очень старается ничего не забывать, но получается у нее плохо. На свете столько интересного, разве упомнишь тут про какое-то пальто или малюсенький мобильник!
Алька вздыхает и присаживается на ухо слона — не настоящего, конечно, деревянного. Видно, вчера поставили для малышей — трёх маленьких слонов и посерёдке большую ярко-голубую черепаху. Ну, то есть как большую: черепаха размером со слона — это, безусловно, очень большая черепаха. Но слоны-то были маленькие! Всего-навсего Альке по пузо. Альке такое давно неинтересно — она уже совсем взрослая. И сидеть неудобно.
Но только Алька собирается пересесть на лавочку, как деревянное ухо под ней вздрагивает, и она плюхается на песок детской площадки.
Потирая ушибленное место, Алька ошарашено глядит на ухо: ну не могло оно шевельнуться! Или отвалилось бы вместе с Алькой. А оно не отвалилось. Зато прямо на глазах у Альки снова шевельнулось. Вслед за ухом шевельнулся хобот — и Алька услышала, как кто-то тихо, но отчетливо пробасил: «Извините. Я не нарочно. Просто очень уж щекотные у вас кружавчики на юбке!»
Алька вытаращила и без того круглые глазищи. И на всякий случай шепотом спросила:
— Это вы?
— Я, — скромно, но с достоинством ответил деревянный слон и слегка покачал хоботом – видимо, чтобы развеять последние Алькины сомнения.
— Но вы же деревянный! — Алька всё-таки чуть-чуть сомневалась.
— Это я притворяюсь, — вздохнул слон.
— Зачем? — удивилась Алька.
— А вы представьте себе, что ни с того, ни с сего посреди вашего двора вдруг появились три живых слона и черепаха, — перешел на шепот слон.
— А они, — Алька кивнула в сторону черепахи — тоже живые?
— Ну конечно, мы живые, — черепаха повернула голову. — Здравствуй, девочка. Как тебя зовут?
— Здравствуйте, — Алька поднялась с песка. Потом подумала и села обратно — так было гораздо удобней разговаривать. — Я Алька. Александра, — поправилась она.
— Очень приятно, — чуть улыбнулась черепаха. — Знавала я одного Александра. Фамилия его была Македонский. Слыхала про такого?
— А как же! Я книжку про него читала. Только он же тыщу лет назад жил!
— Три, — поправила черепаха.
— Ой, это вам уже целых три тыщи лет? — ахнула Алька.
— Не три, а гораздо больше, — черепаха приосанилась.
— А сколько?
— Дамам таких вопросов не задают, разве ты не знала? — укорил Альку слон. Алька смущенно помотала головой.
— Оставьте девочку, Джумбо, — мягко сказала черепаха. И добавила: — Я и сама, по правде сказать, счет годам потеряла, поэтому не сумею ответить на ваш вопрос.
— А откуда вы тут взялись? — Алька совсем освоилась.
Черепаха переглянулась со слонами.
— Думаю, ей можно сказать, — выразил общее мнение Джумбо. — Тем более, она и так уже многое знает.
— И никому ничего не скажет, — сказал вдруг второй слон.
— А если даже скажет, ей все равно никто не поверит! — подвел итог третий слон.
— Ну, слушай, — начала Черепаха. — Когда-то на нас держался мир.
— Целый мир? — ахнула Алька.
— Целый, — авторитетно подтвердила Черепаха.
— А какой? — поинтересовалась Алька.
— Ваш, человеческий, — ответила Черепаха.
— Земля, что ли? — недоверчиво уточнила Алька.
— Земля.
— Да ладно! На вас, на таких маленьких?
— Это мы тут маленькие.
— А, притворяетесь! — догадалась Алька.
— Точно.
— А на чем теперь держится наш мир?
— Теперь? Теперь ни на чем. Теперь Земля круглая и вращается вокруг Солнца в космосе. А раньше она была плоская, Солнце было прикреплено к Небесному своду, слоны стояли на моей спине, и мы вместе держали эту хрупкую конструкцию.
— А я читала, что ничего подобного не было. Что просто это были такие представления у древних людей! — Алька была очень начитанным ребенком.
— Так и есть. Пока люди представляли себе Землю плоской и покоящейся на трех слонах и черепахе, так оно и было. Но людям перестала нравиться эта картина, и они придумали другую.
— Про космос? – догадалась Алька.
— Про космос. И про Землю, которая вращается с другими планетами вокруг Солнца. И с тех пор мы свободны. Землю больше не надо поддерживать. Поэтому мы просто по ней путешествуем.
— Получается, мир такой, каким мы себе его представляем? — задумалась Алька.
— Какая умная девочка! — сказал Джумбо.
— Очень умная, — поддержал его Второй.
— Такая умная, что даже жаль с ней расставаться, — сказал Третий.
— А зачем вы собираетесь со мной расставаться? — опечалилась Алька. — Мы же уже почти подружились. И с вами так интересно! Вам разве у нас не нравится?
— Очень нравится! Но ведь на свете еще куча мест, где нам нравится! И во всех надо бывать хотя бы иногда, — улыбнулась Черепаха.
— А я никогда нигде не бывала, — вздохнула Алька. — Только с мамой в прошлом году ездила в дом отдыха.
— Как же так? — огорчился Джумбо. — Такая хорошая девочка, и нигде не бывала!
— Мы должны ей помочь! — решительно сказала Черепаха.
— Пусть посмотрит, как прекрасен ее мир! — сказал Второй слон.
— Все равно она ничего не запомнит, — хохотнул Третий.
— Это я не запомню? – обиделась Алька. — Да у меня самая лучшая память в классе! Только я все равно не смогу — мама будет волноваться…
— Мы обещаем, к вечеру ты будешь дома! — торжественно сказала Черепаха.
— Соглашайся! — шепнул Альке Джумбо.
— А то без тебя уйдем! — сказал второй слон
— Мы-то все равно уйдем, — сказал третий. — А она пусть тут сидит. Раз боится.
— Кто боится? Я боюсь? — и Алька решительно уселась на спину Джумбо. — Поехали! Только маме сейчас напишу.
Алька достала мобильник и отправила маме сообщение. Потом аккуратно убрала мобильник в сумочку на шее и скомандовала:
— Поехали!
И они поехали. А потом полетели. Джумбо впереди, Второй и Третий позади, а Черепаха посередке. А Алька то на Джумбо, то на Черепахе. Чтоб они не уставали. А когда приземлялись, шла пешком. Чего только Алька не повидала за это длинное путешествие! Они плыли морем, брели джунглями, летели над горами (Алька даже немножечко замерзла — так высоко они летели). Видели леса, степи, даже в пустыню заглянули на минутку! Алька смотрела — и удивлялась: какая она красивая, наша Земля! Так она и сказала Черепахе, когда вся компания неслась высоко в небе. И Черепаха с ней согласилась.
А потом добавила:
— Только нам пора возвращаться. А то у вас во дворе уже вечер.
— Как вечер? Но ведь солнышко еще сияет вовсю! — удивилась Алька.
— Это потому, — вмешался Джумбо, — что мы все время двигались на запад, вместе с Солнцем.
— Тогда, конечно, скорее домой, — заерзала Алька. — Мама же волноваться будет!
И они повернули обратно.
***
Приземлились на детской площадке. Сгущались сумерки. Обычно в это время в песочнице еще копошится детвора, но сегодня никого не было.
— Всё, приехали. Слезай, — сказала Черепаха.
Алька послушно слезла.
— Спасибо вам большое, — вежливо сказала она. — Можно, я вас всех обниму?
— Конечно, можно! — улыбнулся Джумбо.
— Почему бы нам и не обняться на прощание? — сказал Второй.
— С хорошими девочками обниматься даже полезно, — подвел итог Третий, и слоны подошли к Альке. И только тут она с удивлением заметила, какие они стали большие! Просто огромные! А уж какая большущая стала Черепаха! Алька рядом с ними выглядела совсем малюсенькой. И все-таки она обняла каждого из слонов за хобот, а Черепаху за шею, и все они ласково обняли ее в ответ.
— Ну, вот я и дома, — вздохнула Алька, — А вы еще придете?
— Конечно, придем. Только ты тогда будешь уже совсем взрослой.
Черепаха помолчала. И все помолчали.
Потом Черепаха легонько подтолкнула Альку:
— Ну, иди. Мама ждет. И помни: мир таков, каким ты его себе представляешь.
Алька молча кивнула. Потом сделала шаг вперед, обернулась, чтобы помахать новым друзьям — и… увидела детскую площадку, полную карапузов, песочницу, карусель. Ничего необычного. А слонов и черепахи не было — ни огромных, ни маленьких. Кончилось волшебство, поняла Алька.
И тут на нее налетела мама. Она прижала Альку к себе и заплакала.
— Живая… — повторяла она, — доченька моя, живая!
Потом мама немножко успокоилась и строго спросила:
— Ты что мне написала? Ты меня перепугала до смерти! «Уезжаю с Джумбо и Черепахой в кругосветное путешествие, не волнуйся, вернусь к вечеру». Это что? И мобильник выключила! Я чуть с ума не сошла! — мама опять всхлипнула.
— Ну я же сказала, вернусь к вечеру! — Алька даже немножко рассердилась на мамину бестолковость. — Когда я тебя обманывала?
— Никогда, — улыбнулась мама сквозь слёзы.
— Вот! И вообще, я теперь знаю один секрет: как сделать так, чтобы всё всегда было хорошо!
— Ну и как? — спросила мама.
— Надо просто представить это хорошенечко! И всё! — выдала маме великую тайну мироздания Алька. — Потому что, знаешь, оказывается, мир всегда таков, каким мы себе его представляем!
