Рабиндранат Тагор (Робиндронатх Тхакур, 7 мая 1861 — 7 августа 1941) — индийский писатель, поэт, композитор, художник, общественный деятель, лауреат Нобелевской премии по литературе.
Лучшие стихи Рабиндраната Тагора, представленные в переводах на русский, воспринимались многими как духовная поэзия, в которой автор напрямую общается с Богом. Его творчество существенно повлияло на литературу и музыку Бенгалии, стало визитной карточкой индийской культуры:
В добродетелях и пороках, в смене взлетов, падений, страстей,
О моя Бенгалия! Взрослыми сделай своих детей.
У колен своих материнских не держи в домах взаперти,
Пусть на все на четыре стороны разбегаются их пути.
Пусть по всей стране разбредутся, поскитаются там и тут,
Место в жизни пускай поищут и пускай его обретут.
Их, как мальчиков, не опутывай, из запретов сплетая сеть,
Пусть в страданьях учатся мужеству, пусть достойно встречают смерть.
Пусть сражаются за хорошее, против зла подымая меч.
Если любишь сынов, Бенгалия, если хочешь ты их сберечь,
Худосочных, добропорядочных, с тишиной всегдашней в крови,
Оторви от привычной жизни, от порогов прочь оторви.
Дети — семьдесят миллионов! Мать, ослепшая от любви,
Ты их вырастила бенгальцами, но не сделала их людьми.
Перевод Вероники Тушновой
Тагор начал писать стихи очень рано, в возрасте восьми лет. В шестнадцать поэт уже создавал новеллы и драмы и публиковал их под псевдонимом Бхану Симха (Солнечный Лев). Долгое время Тагор со своими многочисленными братьями и сёстрами выступал за независимость Индии и впоследствии основал Всемирный индийский университет и Институт реконструкции сельского хозяйства. Сегодня его стихи стали гимнами Индии:
Бенгалия! Из сердца моего
Ты рвёшься в небо, озаряя землю!
О, музыка души! О, волшебство,
Которому я, словно флейта, внемлю!
Как ароматом манговых садов
Меня волнует твой весенний ветер!
О, мать моя, я повторять готов,
Что нет родней тебя на белом свете!
Я осенью на рисовых полях
Твою улыбку вижу непременно.
О, мать моя, бенгальская земля,
Ты вечным плодородием бесценна!
Цветущих трав невиданный ковёр
Зовёт меня прилечь в тени баньяна.
Словно нектар — от рек до синих гор —
Дыхание твоё благоуханно!
Хочу, чтоб никогда тоска и боль
В твоей судьбе пристанища не знали!
О, мать моя, Бенгалия, позволь
Вместо тебя принять твои печали!
Перевод Юрия Щербакова
Рабиндранат Тагор считается не только величайшим поэтом, но и величайшим мыслителем двадцатого века. В центре его вселенной стоит человек как свободный творец вселенной, главная фигура эволюции, создатель культуры и цивилизации. При этом сам Тагор не считал себя философом и подчёркивал это в своих высказываниях: «Я не учёный и не философ. И вряд ли следует ожидать от меня плодов, собранных с обширного поля исследования, или богатств, которые представляет ум, поднаторевший в трудном деле добывания знания». Но его биограф Кришна Крипалани делает очень ценное замечание: «Он был поэтом в традиционном индийском смысле слова, kavi-провидец, посредник между человеческим и божественным». Именно поэтому тексты Тагора кажутся священными писаниями, наполненными предельным духовным откровением, в его стихах нередко появляются мысли о реинкарнации и возрождении после смерти, столь характерные для индийской философской мысли. В этом контексте жизнь обыкновенного человека становится ценной в масштабах мироздания, «поэмой из поэм»:
На закате, с палкой под мышкой, с ношей на голове,
Шагает домой крестьянин вдоль берега, по траве.
Если спустя столетья, чудом, каким ни есть,
Вернувшись из царства смерти, он явится снова здесь,
В облике том же самом, с тем же самым мешком,
Растерянный, в изумленье осматриваясь кругом,—
Какие толпы народа сбегутся к нему тотчас,
Как все окружат пришельца, с него не спуская глаз,
Как жадно каждое слово будут они ловить
О жизни его, о счастье, горестях и любви,
О доме и о соседях, о поле и о волах,
О думах его крестьянских, житейских его делах.
И повесть о нем, который не знаменит ничем,
Тогда покажется людям поэмою из поэм.
Перевод Вероники Тушновой
Особенность творческой мысли Тагора заключается в органическом сочетании религии, философии и эстетики, потому что единство истины, добра и красоты (сатьям-шивам-сундарам) — отражение извечного единства бытия. В серии своих статей «Прекрасное», «Прекрасное и литература», «Проблемы образования» (1906-1907) Рабиндранат Тагор рассуждает об поисках истины и о том, что её постижение всегда приносит настоящую радость. А что можно считать истиной? Это весь окружающий мир — от пыли и звёзд до солнечных светил, от насекомых и пресмыкающихся до человека. В итоге мистический идеал свергается на землю, а божественная красота скрыта во всём, просто нужно уметь её увидеть. Поэтому стоит дорожить каждой минутой жизни, воспринимая её как неповторимое чудо:
Знаю — виденью этому однажды конец придет.
На веки мои тяжелые последний сон упадет.
А ночь, как всегда, наступит, и в ярких лучах сиять
В проснувшуюся вселенную утро придет опять.
Жизни игра продолжится, шумная, как всегда,
Под каждую крышу явится радость или беда.
Сегодня с такими мыслями гляжу я на мир земной,
Жадное любопытство сегодня владеет мной.
Нигде ничего ничтожного не видят глаза мои,
Кажется мне бесценною каждая пядь земли.
Сердцу любые малости дороги и нужны,
Душе — бесполезной самой — нет все равно цены!
Мне нужно все, что имел я, и все, чего не имел,
И что отвергал когда-то, что видеть я не умел.
Перевод Вероники Тушновой
В творчестве Рабиндраната Тагора также сильны антиурбанистические мотивы. Поэт полагает, что с развитием цивилизации человек теряет нечто самое ценное — неразрывную связь с миром природы, а значит и духовные основы своего существования. Природа, созданная по образу и подобию высшего, небесного царства, становится единственно верным источником познания истины. Не слыша её голоса за шумом вечно строящихся городов, люди страдают от душевного разлада и отсутствия гармонии в жизни. Бог отворачивается от них, поэтому так важно вопреки всему ощущать «вечный трепет сердца вселенной»:
Лес верни нам. Возьми свой город, полный шума и дымной мглы.
Забери свой камень, железо, поваленные стволы.
Современная цивилизация! Пожирательница души!
Возврати нам тень и прохладу в священной лесной тиши.
Эти купанья вечерние, над рекою закатный свет,
Коров пасущихся стадо, тихие песни вед,
Пригоршни зерен, травы, из коры одежды верни,
Разговор о великих истинах, что всегда мы в душе вели,
Эти дни, что мы проводили, в размышленья погружены.
Даже царские наслаждения мне в тюрьме твоей не нужны.
Я свободы хочу. Хочу я снова чувствовать, что лечу,
Чтобы снова вернулись силы в сердце мое, хочу.
Знать хочу, что разбиты оковы, цепи хочу разъять.
Вечный трепет сердца вселенной хочу ощутить опять.
Перевод Вероники Тушновой
В сущности, все стихи индийского поэта — это бесконечное признание в любви к жизни, к людям. Из этого мировоззрения вырастает и классическая любовная лирика Рабиндраната Тагора. Образ его возлюбленной близок идеалу рыцарской куртуазной литературы — это обожествлённый и наделённый исключительными качествами плод художественного воображения, но в то же время и существо реального мира, в котором мужчина, наделённый духовной красотой, сумел увидеть образец подлинной чистоты и гармонии:
Ты не только творение бога, не земли порожденье ты,—
Созидает тебя мужчина из душевной своей красоты.
Для тебя поэты, о женщина, дорогой соткали наряд,
Золотые нити метафор на одежде твоей горят.
Живописцы твой облик женский обессмертили на холсте
В небывалом еще величье, в удивительной чистоте.
Сколько всяческих благовоний, красок в дар тебе принесли,
Сколько жемчуга из пучины, сколько золота из земли.
Сколько нежных цветов оборвано для тебя в весенние дни,
Сколько истреблено букашек, чтоб окрасить твои ступни.
В этих сари и покрывалах, свой застенчивый пряча взгляд,
Сразу ты недоступней стала и таинственнее стократ.
По-иному в огне желаний засияли твои черты.
Существо ты — наполовину, полувоображение ты.
Перевод Вероники Тушновой
Тагор очень много путешествовал, между 1878 и 1932 годами посетил более тридцати стран на пяти континентах. Эти путешествия во многом сформировали его политическое мировоззрение и убедили в том, что нельзя делить людей на касты и расы. Он был последовательным сторонником равноправия, тщательно изучал всевозможные религии и упрекал Ганди за высказывание о землетрясении 15 января 1934 года в Бихаре, повлёкшее тысячи смертей: Ганди считал, что катаклизм был послан свыше в наказание за угнетение касты неприкасаемых. Конечно, в творчестве Тагора нашла своё отражение и тема сопротивления индийцев европейцам-завоевателям:
Индиец, ты гордость свою не продашь,
Пусть нагло глядит на тебя торгаш!
Он прибыл с Запада в этот край,—
Но шарфа ты светлого не снимай.
Твердо иди дорогой своей,
Не слушая лживых, пустых речей.
Сокровища, скрытые в сердце твоем,
Достойно украсят смиренный дом,
Венцом незримым оденут чело,
Владычество золота сеет зло,
Разнузданной роскоши нет границ,
Но ты не смущайся, не падай ниц!
Своей нищетою будешь богат,
Покой и свобода дух окрылят.
Перевод Николая Стефановича
Но не только тематическим многообразием отличается поэзия знаменитого бенгальского литератора. Его творчество — это бесконечное поле эксперимента. Тагор пробует себя в разных стилях и жанрах — от классики до модернизма. Его произведения становятся более зрелыми после знакомства с народной музыкой Бенгалии, например с балладами певцов-мистиков. Поэт также открыл и сделал широко известными гимны Картабхаджи, в которых основное внимание уделялось внутренней божественности.
Также Тагоров было написано восемь романов, множество поэм и рассказов, около 2230 песен, созданных в традиционных индийских стилях. В числе стихов об эфемерности жизни и всех земных достижений можно назвать «Золотую ладью» — одно из самых известных произведений Тагора:
Хлещет ливень, и мрак небеса заволок.
Я стою у реки. О, как я одинок!
Мой урожай был к сроку сжат,
У ног моих снопы лежат.
Река размыла перекат,
Блещет стремнины клинок.
Хлещет ливень. Я жду. Я до нитки промок.
Я один на пустынном прибрежном лугу.
Что на том берегу — разглядеть не могу.
Чуть вырисовывает мгла
Штрихи деревьев у села,
А хижины заволокла.
Здесь, на этом пустом берегу,
Ни души. Я один на прибрежном лугу.
Чу! Над бездной реки чья-то песня слышна!
Я узнал эту песню! Все ближе она.
Над лодкой парус распростерт,
Он реет, он полетом горд.
Бессильно бьется в твердый борт
Речная волна.
Эта песнь мне знакома! Все ближе она!
Друг мой, в какой направляешься край?
Погоди! Прошу тебя — не уплывай!
Хотя б на миг причаль! Постой!
Возьми мой урожай с собой!
Потом отчалишь в край любой.
Только мой золотой урожай
Ты в ладью забери. Хочешь — людям отдай!
Все возьми. Все тебе до зерна отдаю.
Погляди, нагрузили мы лодку твою,
Я здесь трудился столько дней!
На ниве я стою своей,
Ни колоска теперь на ней.
Я один у причала стою.
Ты возьми и меня в золотую ладью!
Места нет, места нет, слишком лодка мала,
Много места поклажа моя заняла.
Наш край безмолвен, а над ним
Клубятся тучи, словно дым.
Над полем я стою пустым,
Все я отдал дотла.
Далеко золотая ладья уплыла.
Перевод с бенгальского А. Ревича
Тагор также известен как художник, в его наследии около 2 500 рисунков. Любопытно, что дебют Рабиндраната Тагора в качестве художника состоялся в Париже. В некоторых пейзажах поэта ощутимо влияние импрессионизма. В то же время Тагор, по мнению художественных критиков, исследовал эстетические возможности и ремесел севера Ирландии, и резьбы народности хайда с западного берега Канады (Британская Колумбия), и ксилогравюр Макса Пехштейна. Есть теория, что Рабиндранат Тагор страдал дальтонизмом, этим отчасти и обусловлены особенности композиции и цветовых решений его работ. Поэт нередко использовал геометрические фигуры, угловатые, вытянутые формы, устремлённые вверх линии… Поздние работы Тагора характеризуются и гротескностью, и драматизмом, хотя остаётся непонятным, отражают ли они боль Тагора за свою семью или за судьбу человечества в целом. Как бы то ни было, в своей живописи поэт выражал те же мысли и чувства, что и в стихах. Так, линия в рисунке для него была аналогом ритма в звуке, представляла собой «отражение игры создателя»:
Из тьмы я пришел, где шумят дожди. Ты сейчас одна, взаперти.
Под сводами храма своего путника приюти!
С дальних троп, из лесных глубин принес я тебе жасмин,
Дерзко мечтая: захочешь его в волосы ты вплести?
Медленно побреду назад в сумрак, полный звона цикад,
Ни слова не произнесу, только флейту к губам поднесу,
Песню мою — мой прощальный дар — посылая тебе с пути.
Перевод Юлии Нейман
Последние четыре года своей жизни Тагор серьезно болел и страдал хроническими болями. Неудивительно, что в поэзии последних лет ключевым является мотив смерти. Рабиндранат Тагор скончался 7 августа 1941 года в возрасте 80 лет в имении Джорасанко. Вся Бенгалия оплакивала уход поэта. Последним, кто видел Тагора живым, был Амия Кумар Сен, записывавший под диктовку последнюю его поэму.
Приди, о буря, не щади сухих моих ветвей,
Настало время новых туч, пора иных дождей,
Пусть вихрем танца, ливнем слез блистательная ночь
Поблекший цвет минувших лет скорей отбросит прочь.
Пусть все, чему судьба — уйти, уйдет скорей, скорей!
Циновку ночью расстелю в моем дому пустом.
Сменю одежду — я продрог под плачущим дождем.
Долину залило водой, — неймется в берегах реке.
Как вздох жасмина, голос мой летит, теряясь вдалеке,
И как бы за чертою смерти проснулась жизнь в душе моей.
Перевод Марии Петровых
Влияние творчества Рабиндраната Тагора на мировую литературу трудно переоценить. Его известность простиралась от Европы до Америк. Он оказал существенное влияние на таких представителей испаноязычной литературы, как Пабло Неруда, Хосе Ортега-и-Гассет, Хуан Хименес и его жена Зенобия Кампруби, Габриела Мистраль, мексиканский писатель Октавио Пас. Многие стихи Тагора известны сейчас как популярные песни. В честь поэта был назван кратер на Меркурии — и школа с углублённым изучением иностранных языков в Санкт-Петербурге. Подобные факты можно перечислять бесконечно долго — важно, что своим творчеством поэт сделал популярной выдающуюся культуру Индии во всем мире:
В этом солнечном мире я не хочу умирать,
Вечно жить бы хотел в этом цветущем лесу,
Там, где люди уходят, чтобы вернуться опять,
Там, где бьются сердца и цветы собирают росу.
Жизнь идет по земле вереницами дней и ночей,
Сменой встреч и разлук, чередою надежд и утрат, —
Если радость и боль вы услышите в песне моей,
Значит, зори бессмертия сад мой в ночи озарят.
Если песня умрет, то, как все, я по жизни пройду —
Безымянною каплей в потоке великой реки;
Буду, словно цветы, я выращивать песни в саду —
Пусть усталые люди заходят в мои цветники,
Пусть склоняются к ним, пусть срывают цветы на ходу,
Чтобы бросить их прочь, когда в пыль опадут лепестки.
Перевод Нины Воронель
Многим читателям хорошо знакомо имя Рабиндраната Тагора благодаря одному только выдающемуся произведению, известному под названием «Последняя поэма». Но далеко не все знают подлинную историю это текста: у поэта нет стихотворения под названием «Последняя поэма». В песне к кинофильму «Вам и не снилось» использованы фрагменты стихотворения из одноименного романа!
В романе речь идёт о двух возлюбленных — юноше Омито и девушке Лабонно, которые в конце повествования понимают, что земная любовь между ними невозможна, однако при этом уверены, что незримая связь между их сердцами не исчезнет никогда. Омито решает жениться на девушке по имени Кетоки, он любит её не так, как Лабонно: «То, что привязывает меня к Кетоки, — любовь. Но эта любовь — как вода в сосуде, которую я пью каждый день. Любовь к Лабонно — это озеро, которое нельзя вместить в сосуд, но в котором омывается моя душа».
Вот полный текст стихотворения:
… Слышишь ли шорох летящего времени?
Вечно его колесница в пути…
Сердца удары нам слышатся в небе,
Звезды во тьме колесницей раздавлены, —
Как не рыдать им у тьмы на груди?..
Друг мой!
Время мне бросило жребий,
В сети свои захватило меня,
Мчит в колеснице опасной дорогой,
Слишком от мест, где ты бродишь, далекой,
Там, где уже не увидишь меня,
Там, где неведомо, что впереди…
Кажется мне: колесницей захвачена,
Смерть уже тысячу раз победив,
Вот я сегодня взошла на вершину,
В блеске зари обагренно-прозрачную… —
Как не забыть свое имя в пути?
Ветер ли старое имя развеял?
Нет мне дороги в мой брошенный край…
Если увидеть пытаешься издали, —
Не разглядишь меня…
Друг мой,
Прощай!
Знаю — когда-нибудь в полном спокойствии,
В позднем покое когда-нибудь, может быть,
С дальнего берега давнего прошлого
Ветер весенний ночной принесет тебе вздох от меня!
Цветом бакуля опавшим и плачущим
Небо тебя опечалит нечаянно, —
Ты погляди, не осталось ли что-нибудь
После меня?…
В полночь забвенья
На поздней окраине
Жизни твоей
Погляди без отчаянья, —
Вспыхнет ли?
Примет ли облик безвестного сонного образа,
будто случайного?…
…Это не сон!
Это — вся правда моя, это — истина,
Смерть побеждающий вечный закон.
Это — любовь моя!
Это сокровище —
Дар неизменный тебе, что давно еще
Был принесен…
В древний поток изменений заброшена,
Я уплываю, — и время несет меня
С края на край,
С берега к берегу, с отмели к отмели…
Друг мой, прощай!
Ты ничего не утратил, по-моему…
Вправе и пеплом и прахом играть —
Создал бессмертной возлюбленной образ, —
Блеск и сиянье бессмертной возлюбленной
вызвать из сумрака можешь опять!
Друг!
Это будет вечерней игрою,
Не помешает меня вспоминать…
Жадным движеньем обижен не будет
Трепет левкоев на жертвенном блюде.
Ты обо мне не печалься напрасно —
Дело достойное есть у меня,
Есть у меня мир пространства и времени…
Разве избранник мой беден? О нет!
Всю пустоту я заполню опасную, —
Верь, что всегда выполнять я намерена
Этот обет.
Если же кто-нибудь, озабоченный,
Ждать меня будет с тайной тревогою, —
Счастлива буду — вот мой ответ!
Из половины светлой месяца в темную
половину вынеся
Благоухающий сноп тубероз, —
Кто — пронеся их дорогою долгою,
В ночь теневой половины месяца
Жертвенный мог бы украсить поднос?
Кто и меня увидал бы в радости
Безграничного всепрощения?..
Соединятся злое и доброе, —
Им на служенье себя отдам!
Вечное право я получила,
Друг мой, на то, что сама отдала тебе…
Ты принимаешь мой дар по частям.
Слыша печальных мгновений течение,
Ими наполни ладонь — и напейся:
Сердце мое, как пригоршню, любовно
Я подставляю твоим устам…
О, несравненный!
Я дар принесла тебе:
Все, что дарю, — мне тобою даровано:
Сколько ты принял — настолько должницею
Ты меня сделал…
О друг мой, прощай.
Перевод Аделины Адалис
Однако русскоязычному читателю и слушателю эта поэма запомнится благодаря прекрасной песне в исполнении Ирины Отиевой:
