Франче́ско Петра́рка (Francesco Petrarca, 1304-1374) — итальянский поэт, глава старшего поколения гуманистов, один из величайших деятелей итальянского Проторенессанса, ученик Варлаама Калабрийского. Римский сенат и Парижский университет в 1341 году объявили Петрарку лауреатом.
Франческо Петрарка // Формаслов
Франческо Петрарка // Формаслов

Все произведения Франческо Петрарки распадаются на две неравные части: итальянскую поэзию и разнообразные сочинения, написанные на латыни. Если латинские произведения Петрарки имеют больше историческое значение, то мировая слава его как поэта основана исключительно на его итальянских стихах. Сам великий гуманист относился к ним с пренебрежением, как к «пустякам», «безделкам», которые он писал не для публики, а для себя, стремясь «как-нибудь, не ради славы, облегчить скорбное сердце». Непосредственность, глубокая искренность итальянских стихов Петрарки обусловила их громадное влияние на современников и позднейшие поколения. В своей итальянской поэме «Триумфы» («Trionfi») поэт аллегорически изображает победу любви над человеком, целомудрия — над любовью, смерти — над целомудрием, славы — над смертью, времени — над славой и вечности — над временем.

…Зачем родиться не было дано
С тобою мне в гнезде твоем цветущем,
Хоть родину мою хулить грешно?
Но мог бы ты в огне, тебе присущем,
Не встретиться со мною, так что я
Безвестною осталась бы в грядущем».
«Нет, — молвил я, восторга не тая, —
Мою любовь подвигла третья сфера ,
А небесам подвластны все края».
Достойному к лицу такая вера, —
Сказала, — ты восторгом обуян,
И вновь тобою позабыта мера…

Все сонеты Петрарки о любви посвящены его единственной возлюбленной Лауре, с которой он впервые встретился 6 апреля в 1327 году. Замужняя женщина стала для великого поэта бессменной музой, возвышенной и недостижимой мечтой. При этом неизвестно, знала сама Лаура о его чувствах или нет.
О том, что судьбоносная встреча произошла на пасхальной службе 6 апреля, мы знаем со слов самого поэта, который оставил об этом дне не только поэтические строки, но и подробные воспоминая: «Лаура, известная своими добродетелями и долго прославляемая моими песнями, впервые предстала моим глазам на заре моей юности, в лето Господне 1327, утром 6 апреля, в соборе святой Клары, в Авиньоне».

Лаура. Работа неизвестного мастера-прерафаэлита // Формаслов
Лаура. Работа неизвестного мастера-прерафаэлита // Формаслов

Ей было двадцать лет, ему — двадцать три. Их встреча не могла стать началом счастливой истории любви: Лаура уже была замужем, а на Петрарке лежал обет безбрачия. Влюблённому оставалось лишь бросать томные взгляды на Прекрасную Даму и воспевать её в своих сонетах, канцонах, секстинах, балладах, мадригалах…

Был день, в который, по Творце вселенной
Скорбя, померкло Солнце… Луч огня
Из ваших глаз врасплох настиг меня:
О госпожа, я стал их узник пленный!

Гадал ли я, чтоб в оный день священный
Была потребна крепкая броня
От нежных стрел? что скорбь страстного дня
С тех пор в душе пребудет неизменной?

Был рад стрелок! Открыл чрез ясный взгляд
Я к сердцу дверь — беспечен, безоружен…
Ах! ныне слезы лью из этих врат.

Но честь ли богу — влить мне в жилы яд,
Когда, казалось, панцирь был ненужен? —
Вам — под фатой таить железо лат?

Образ возлюбленной в сонетах Петрарки, несмотря на искренность и глубину его чувств, создавался по определённым канонам, отчасти продиктованным наследием рыцарской куртуазной литературы, отчасти связанным с воспринятыми поэтом традициями стиля dolce nuovo, в рамках которого было создано множество образцов абстрактно-возвышенной любовной лирики.
Напомним, что куртуазная любовь выстраивалась по модели вассальных отношений: рыцарь должен был всецело поклоняться прекрасной даме и проявлять готовность в любую минуту отдать за неё жизнь — и это несмотря на то, что дама практически всегда была замужней женщиной и значит не могла в полной мере ответить взаимностью. Эти черты присущи и Лауре — возлюбленной поэта. Что касается поэзии нового сладостного стиля, то она, восприняв от трубадуров метафизическую трактовку любви, ведущей к внутреннему совершенству, создала образ женщины — символа высшего блага, олицетворения вселенской гармонии и духовности:

Когда, возжаждав отличиться много,
Я ваше имя робко назову —
ХваЛА божественная наяву
Возносится от первого же слога.

Но некий голос Умеряет строго
Мою РЕшимость, как по волшебству:
Вассалом сТАть земному божеству —
Не для тебя подобная дорога.

Так будь просЛАвлен, несравненный лик,
Услышь, к тебе с хвалою восхищенной,
Как все кругом, стРЕмлюсь я каждый миг,

Ведь Апполон не менее велик,
Когда его листве вечнозеленой
Хвалу досТАвит дерзостный язык.

Лаура. Рисунок XV века // Формаслов
Лаура. Рисунок XV века // Формаслов

Никто со стопроцентной точностью не может утверждать, существовала ли на самом деле прекрасная юная возлюбленная Петрарки. Историки склоняются к тому, что его музой была Лаура Де Нов — златокудрая дочь синдика Авиньона Одибера де Нов, мать 11 детей. Однако любовь Петрарки во многом походит на историю Данте Алигьери и Беатриче — в обоих случаях скептики сомневаются в реальном существовании Муз. По их мнению, Прекрасные Дамы были всего лишь плодом воображения романтичных поэтов. Существует также интересная версия о том, что любовь Петрарки к Лауре равнозначна его любви к славе, особенно если учесть, что в основе имени «лаура» лежит латинское слово лавр (laurus) — символ славы. В сонетах Петрарки её имя обыгрывается всевозможными способами, употребляется в сочетании с золотом, лавром, воздухом: lꞌaureo crine — золотые волосы, lauro — лавр, lꞌaura soave — приятное дуновение. Это соотнесённость с абстрактными, часто нематериальными, сущностями, ставит под ещё большее сомнение факт существования Лауры на самом деле:

Повержен Лавр зеленый.
Столп мой стройный
Обрушился. Дух обнищал и сир.
Чем он владел, вернуть не может мир
От Индии до Мавра. В полдень знойный
Где тень найду, скиталец беспокойный?
Отраду где? Где сердца гордый мир?
Все смерть взяла. Ни злато, ни сапфир,
Ни царский трон – мздой не были б достойной
За дар двойной былого. Рок постиг!
Что делать мне? Повить чело кручиной
И так нести тягчайшее из иг.
Прекрасна жизнь – на вид. Но день единый,
Что долгих лет усильем ты воздвиг,
Вдруг по ветру развеет паутиной.

Ни в одном письме Петрарки имя Лауры не упоминается (за исключением письма к потомкам, где он говорит о своей прошедшей любви, и письма, где опровергает обвинения в том, что она не реальна). Основную информацию о Лауре можно почерпнуть из собственноручных пометок Петрарки и его поэтических строк. Но достоверность образу Музы придаёт тот факт, что однажды поэт заказал камею с её портретом художнику из авиньонской курии:

Меж созданных великим Поликлетом
И гениями всех минувших лет —
Меж лиц прекрасных не было и нет
Сравнимых с ним, стократно мной воспетым,

Но мой Симоне был в раю — он светом
Иных небес подвигнут и согрет,
Иной страны, где та пришла на свет,
Чей образ обессмертил он портретом.

Нам этот лик прекрасный говорит,
Что на Земле — небес она жилица,
Тех лучших мест, где плотью дух не скрыт,

И что такой портрет не мог родиться,
Когда художник с неземных орбит
Сошел сюда — на смертных жен дивиться.

Вопреки всему, хочется верить в то, что действительно была реальная женщина, вдохновившая поэта на создание 366 сонетов, которые были объединены в «Книгу песен», прославившую не только любовь, но и саму поэзию. Воспевая чувства мужчины к женщине, а не раба к Богу, Петрарка положил начало эпохе Проторенессанса (этапу в истории итальянской культуры, предшествующему Ренессансу):

Средь тысяч женщин лишь одна была,
Мне сердце поразившая незримо.
Лишь с облаком благого серафима
Она сравниться красотой могла.

Ее влекли небесные дела,
Вся суета земли скользила мимо.
Огнем и хладом тягостно палима,
Моя душа простерла к ней крыла.

Но тщетно — плоть меня обременяла;
Навеки Донну небеса призвали,
И ныне холод мне сжимает грудь:

Глаза — ее живой души зерцала, —
О, для чего Владычица Печали
Сквозь вас нашла свой беспощадный путь?

Статуя Франческо Петрарки // Формаслов
Статуя Франческо Петрарки // Формаслов

Вероятность того факта, что Лаура существовала на самом деле, увеличивается за счёт того, что Петрарка иногда пишет о ней как о земной женщине. В частности, он говорит о том, что его возлюбленная в 41 год умерла от чумы и совершенно искренне оплакивает её смерть. Его книга песен («Канцоньере») делится на две большие части: «На жизнь мадонны Лауры» и «На смерть мадонны Лауры». Части контрастируют друг с другом настроением лирического героя, но при этом объединяются темой неразделённой юношеской любви:

Настолько безрассуден мой порыв,
Порыв безумца, следовать упорно
За той, что впереди летит проворно,
В любовный плен, как я, не угодив,

Что чем настойчивее мой призыв:
«Оставь ее!» – тем более тлетворна
Слепая страсть, поводьям не покорна,
Тем более желаний конь строптив.

И, вырвав у меня ремянный повод,
Он мчит меня, лишив последней воли,
Туда, где лавр над пропастью царит,

Отведать мне предоставляя повод
Незрелый плод, что прибавляет боли
Скорей, чем раны жгучие — целит.

После смерти Лауры Петрарка написал 90 сонетов — в них уже не столько его возлюбленная, сколько её тень является к нему по ночам, чтобы признаться в тайном чувстве, которого не могла показывать ранее. Для любящего сердца поэта отрадна мысль, что если не при жизни, то хотя бы после неё душа его избранницы будет рядом с ним вечно:

Синьор, я вечно думаю о Вас,
И к Вам летит мое любое слово;
Моя судьба (о, как она сурова!)
Влечет меня и кружит каждый час.

И жар любви все так же не угас —
Я жду давно конца пути земного,
Два светоча я призываю снова,
Как призывал их прежде много раз.

Мой господин, моя благая Донна,
Свободы мне на свете больше нет,
Собою сам навеки я наказан:

Зеленый Лавр — и гордая Колонна, —
К одной прикован я пятнадцать лет,
К другому — восемнадцать лет привязан.

Памятник Франческо Петрарке // Формаслов
Памятник Франческо Петрарке // Формаслов

Поэзия эпохи Проторенессанса была достаточно нормативной, лирика использовала более или менее ограниченный набор поэтических средств. Но сонеты Петрарки, обращенные к Лауре, отличаются богатейшими выразительными средствами. Его поэзия – своеобразный дневник переживаний и чувств. Его героиня сравнивается с цветком, жемчужиной, звездой и так далее.

Когда часы делящая планета
Вновь обретает общество Тельца,
Природа видом радует сердца,
Сияньем огненных рогов согрета.
И холм и дол — цветами все одето,
Звенят листвою свежей деревца,
Но и в земле, где ночи нет конца,
Такое зреет лакомство, как это.
В тепле творящем польза для плода.
Так, если солнца моего земного
Глаза-лучи ко мне обращены,
Что ни порыв любовный, что ни слово
То ими рождено, но никогда
При этом я не чувствую весны.

Франческо Петрарка. Сонеты // Формаслов
Франческо Петрарка. Сонеты // Формаслов

Главной жанрообразующей чертой поэтики сонетов Петрарки является метафора. Метафоризм — способ видения мира. Именно Петрарка перешел от аллегории к метафоре. Мышление Петрарки метафорично не в отдельных приемах, а по самой его сути, что вполне отвечает тому, как понимают метафору сегодня. Метафора не может рассматриваться лишь как частное уподобление одного явления или предмета другому. В самом имени Лауры земная любовь соседствует с земной славой (лавр), земным представлением о высшей ценности (золото) и природной прелестью (ветерок), а одновременно и самой жизнью, заключенной в движении воздуха — дыхании…

Когда в ее обличии проходит
Сама Любовь меж сверстниц молодых,
Растет мой жар, — чем ярче жен других
Она красой победной превосходит.

Мечта, тот миг благословляя, бродит
Близ мест, где цвел эдем очей моих.
Душе скажу: «Блаженство встреч таких
Достойною ль, душа, тебя находит?

Влюбленных дум полет предначертан
К Верховному, ея внушеньем, Благу.
Чувств низменных — тебе ль ласкать обман?

Она идти к пределу горних стран
Прямой стезей дала тебе отвагу:
Надейся ж, верь и пей живую влагу».

Петрарка не остался равнодушным ни к традиции поэтов-трубадуров, в поэзии которых есть чистая искренняя любовь, ни к литературному наследию своих предшественников, для которых женщина была небесным идеалом. Он соединил две эти традиции, поэтому его любовь является земной и небесной одновременно. В ней нет абсолютных покоя и гармонии: любовь делает его жизнь исполненной страдания, но менее всего он хотел бы излечиться от этой сердечной муки, которая делает более острым и ярким ощущение самой жизни. От предшественников поэта отличает полнота личности, сказавшейся в любви:

Я шаг шагну — и оглянусь назад.
И ветерок из милого предела
Напутственный ловлю… И ношу тела
Влачу, усталый, дале — рад не рад.

Но вспомню вдруг, каких лишен отрад,
Как долог путь, как смертного удела
Размерен срок, — и вновь бреду несмело,
И вот — стою в слезах, потупя взгляд.

Порой сомненье мучит: эти члены
Как могут жить, с душой разлучены?
Она ж — все там! Ей дом — все те же стены!

Амур в ответ: «Коль души влюблены,
Им нет пространств; земные перемены
Что значат им? Они, как ветр, вольны».

Могила Франческо Петрарки // Формаслов
Могила Франческо Петрарки // Формаслов

Петрарку с полным правом можно назвать первым человеком эпохи гуманизма, в чьём творчестве любовная лирика стала служить прославлению реальной земной страсти. Историческое значение лирики Петрарки заключается в освобождении им итальянской поэзии от мистики, аллегоризма и отвлеченности. Если на первых порах, для современников и младших гуманистов, Петрарка являлся великим реставратором, то, начиная с 1501 года, началась эпоха петраркизма, причем не только в поэзии, но и в области эстетической и критической мысли. Его художественные идеи и эстетические принципы предопределили развитие литературы и культуры на много лет вперёд:

В собранье песен, верных юной страсти,
Щемящий отзвук вздохов не угас
С тех пор, как я ошибся в первый раз,
Не ведая своей грядущей части.
У тщетных грез и тщетных мук во власти,
Мой голос прерывается подчас,
За что прошу не о прощенье вас,
Влюбленные, а только об участье,
Ведь то, что надо мной смеялся всяк,
Не значило, что судьи слишком строги:
Я вижу нынче сам, что был смешон.
И за былую жажду тщетных благ
Казню теперь себя, поняв в итоге,
Что радости мирские – краткий сон.

Елена Севрюгина. Редактор отдела #ликбез. Родилась в Туле в 1977 г. Живёт и работает в Москве. Кандидат филологических наук, доцент. Автор публикаций в областной и российской периодике, в том числе в журналах «Homo Legens», «Дети Ра», «Москва», «Молодая гвардия», «Южное Сияние», «Тропы», «Идель», «Графит», в электронном журнале «Формаслов», на интернет-порталах «Сетевая Словесность» и «Textura». Частный преподаватель русского языка и литературы.