Первое слово, которое приходит на ум, когда я думаю о стихах Алексея Кубрика — точность. Для меня Алексей Анатольевич — не только один из любимых поэтов, но и учитель, и именно точности он всегда ищет в стихах семинаристов; мы даже шутим, что научиться отлавливать непрочно вставшие в тексте слова значит «отрастить внутреннего Кубрика». Но прежде всего Алексей Кубрик безжалостен к самому себе, переписывая некоторые стихи спустя годы и меняя в них то слово, то два, то почти все — и да, иногда стихотворение оказывается по-настоящему написанным только после замены всех слов на другие.
В эту подборку вошли, в основном, новые стихи из будущей четвертой книги Алексея Кубрика «Рыба важнее». И вот удивительное дело: в его стихах всё как будто одно и то же — рыбалка, лес, грибы, столярные штучки, жизнь, природа, культура — но каждый раз иное. Он как бы улавливает жизнь в движении, в мелких переменах, при этом не останавливая её — «сначала там и только потом в стихах» — поэтому стихи, при всей их плотности, обладают стремительным внутренним движением и полны воздуха. И, действительно, никогда не врут.
Евгения Ульянкина
Кубрик Алексей Анатольевич (р. 1959) — поэт, филолог, эссеист. Учился в МГТУ им. Н.Э. Баумана, служил в ВС СССР связистом, окончил Литературный институт в 1988 году (поступил на семинар В.М. Сидорова, последние три года обучения — семинар Е.М. Винокурова) и магистратуру НИУ ВШЭ в 2019. Читает спецкурсы по русской поэзии XX века и ведёт творческие семинары в разных учебных заведениях. Автор ряда публикаций о поэзии русской эмиграции и современной поэзии. Стихи и эссе печатались в журналах и альманахах «Грани», «Знамя», «Новый мир», «Октябрь», «Урал», «Литературное обозрение», «Новый берег», «Homo Legens», «Волга» и др. Автор трех книг стихотворений. В настоящее время работает преподавателем литературы в Лицее НИУ ВШЭ.
Алексей Кубрик // В крапиве и лопухах
***
самолет едва не задел луну
речке жарко идёт ко дну
феи ночные белого чуть белей
две сковородки жареных окуней
бабочки лампочки шустрые мотыльки
душно их слушать в музыке есть стихи
ближе к забору в крапиве и лопухах
сначала там и только потом в стихах
***
раздельно хлюпает где пожиже
слитно чмокает где погуще
вороны ворочают что поближе
рощи и чащи тянутся в дымные кущи
галки это вороны прошедшего в настоящем
так порешили три грибника по шпалам
вышли на станцию дождались туту сидячее
бахчиванджи везущее мало помалу
бегали вместе с хлыщами от контролёров
опята для друга дождевики для тещи
зонтики для жены ну а тебе электромонтеру
тоже на выход с грибочками что похлеще
белые там подосиновики солдаты
сорок секунд на всю амуницию разом
портянка пилотка прапор смиренно датый
всё по приказу кроме любви заразы
строем по плацу всё в ионическом стиле
кто мы такие застенчивые цукаты
всё по слогам в клеточку листья плыли
в письмах домой дословно витиеватых
дембель высоцкий олимпиадные мишки
вот в девяностых думали дело в шляпе
шляпа ползла по полу незнайка был коротышкой
надо было готовить супчик родному папе
***
ну да, он оглянулся
а что ему оставалось
то, что спиной маячит
любит контровый свет
течение здесь такое
что все проплывает быстро
мяч отлетает в воду
страх, что будут ругать
помнишь, отец на свадьбе
все напились мгновенно
пели и не трезвели
а он так и не захмелел
велосипед вдоль стенки
лыжи висят чуть выше
зима поменяет вещи
выкинь хоть что-нибудь
жуки-древоточцы в книге
а по бревну – узорней
значит, читая книгу
надо смотреть на бревно
слово вспорхнет, как птица
ветка немного качнется
пока никто не вгляделся
в ровный гул из огня
улыбка во сне младенца
досталась ему от деда
что примечательно, вечер
это когда не темно
целое поле ромашек
над ним свинцовое небо
светят туда, откуда
лес и вода – одно
***
самое время пробовать козий сыр
выучить два-три слова желательно на иврите
и не звонить другу сказано было дыр
а то что было в щелях мы заделали извините
потому что ротбанд легко потом потереть
смачивая водой и костеря натуру
потому что любовь сверлила тебя на треть
помните у Редьярда про волшебную дуру
помните у Бориса всё посажено в ряд
даже нервные ноты мамы и огорода
вот и Иосиф вошёл в осторожный сад
луч и оса нежность мужского рода
самое время долго смотреть в облака
или на даль ту что с паромом вручную
монаху Иерониму за строкою строка
в душу влагает друг умерший на Страстную
***
В салтыковке на даче друга
я пытался отрезать швеллер
той болгаркой что бесподобна
если держишь двумя руками
В мастерской где в смешном рояле
мы латали деку кусками
столь же древней еловой деки
много пыли в щелях по полу
много всяких опилок разных
В эти щели искры летели
я отрезал что нужно быстро
и уехал поспать немного
после выпитого с закуской
дорогого ирландского виски
И приснилось мне что пылает
чудный домик набитый музыкой
тот где нужно протискивать боком
тело между частей рояльных
пианино и фисгармоний
В пять утра позвонил я другу
попросил посмотреть в окошко
что там чувствует мастерская
ведь фундамент мы вместе лили
вербельбанки вместе сверлили
штег пытались приклеить прочно
Не читайте друидских текстов
не глотайте ирландский виски
заедая сыром и рыбой
всё древесное в утлом теле
или в тех лабиринтах сложных
у которых размытый центр
может вам показаться пеплом
что по ветру легко летает
и на землю долго ложится
***
в приличном виде в чёрточках лица
под курточкой хромого папы карло
я чей-то нос растущий без конца
в карете проплывающий коварно
я чья-то мойка тройка минус ноль
пафнутий руку приложил часы работы
режим работы далее уволь
меня контора правильной субботы
пространным образом понятная листва
берёзовый закат заплаканная слива
черёмуха залезшая в крапиву
пейзажный холм которому трава
ползущая совсем необходима
я точный фикус постоянный хвост
кустарный дым в котором бродят дети
вопрос который тащат на погост
не сомневаясь в списанном ответе
