Наверно, подобное я скажу впервые: такие стихи не нуждаются в каком-то представлении. Многое написано о творчестве Бахыта Кенжеева, многое сказано. Но каждый раз, перечитывая эти строки, чувствуешь и проживаешь их заново – настолько близка и понятна мне, автору данного краткого предисловия, такая чуткая лирика. Быть человеком, улавливающим самые тонкие звуки, чувствовать, как изменяется, истончается ткань бытия, как убыстряется и замедляется время, – сложное дело. Именно в такие моменты хочется сказать социуму – остановитесь, вслушайтесь в этот голос. Потому как их, настоящих сочинителей звезд, запускающих «живой земли голубой волчок», очень и очень немного.
Яна-Мария Курмангалина
Бахыт Кенжеев родился в 1950 году в Чимкенте, с трёх лет жил в Москве. Окончил химический факультет МГУ. Один из учредителей поэтической группы «Московское время» (вместе с А. Цветковым, А. Сопровским, С. Гандлевским). С 1982 года живёт в Канаде. Автор поэтических книг «Избранная лирика 1970–1981», «Осень в Америке», «Стихотворения», «Сочинитель звёзд», «Снящаяся под утро», «Из семи книг», «Невидимые», «Вдали мерцает город Галич», «Крепостной остывающих мест», «AMO ERGO SUN» и романов «Младший брат», «Плато», «Иван Безуглов», «Портрет художника в юности», «Золото гоблинов», «Обрезание пасынков». Член Русского ПЕН-клуба. Публиковался в переводах на казахский, английский, французский, немецкий и шведский языки.

Бахыт Кенжеев // В возлюбленном поле

Поэт Бахыт Кенжеев // Формаслов
Поэт Бахыт Кенжеев. Журнал “Формаслов”. Фото Сергея Каревского

***

снежный платочек да шарф голубой
как же давно мы не спали с тобой
грусть не топили в казенном вине
пальцев смеясь не сплетали во сне

крутится вертится шарф или шар
как же давно я летал и дышал
черное небо морозный металл
то ли состарился то ли устал

макулатура и металлолом
тополь обкорнанный дом за углом
порох бездымный бездомный ли снег
где эта улица где этот век


***

Среди длинных рек, среди пыльных книг человек-песок ко всему привык
но язык его вспоминает сдвиг, подвиг, выцветший черновик,
поздний запах моря, родной порог, известняк, что не сохранил
отпечатков окаменевших строк, старомодных рыжих чернил.

Где, в какой элладе, где смерти нет, обрывает ландыш его душа
и глядит младенцем на дальний свет из прохладного шалаша?
Выползает зверь из вечерних нор, пастушонок молча плетёт венок,
и ведут созвездия первый спор – кто волчонок, а кто щенок.

И пока над крышей визжит норд-ост, человечьи очи глотают тьму,
в неурочный час сочинитель звёзд робко бодрствует, потому
что влачит его океан, влечёт, обольщает, звенит, течёт –
и живой земли голубой волчок колыбельную песнь поёт.


***

Сердце хитрит – ни во что оно толком не верит.
Бьется, болеет, плутает по скользким дорогам,
плачет взахлеб – и отчета не держит ни перед
кем, разве только по смерти пред Господом Богом.

Слушай, шепчу ему, в медленном воздухе этом
я постараюсь напиться пронзительным светом,
камнем и деревом стану, отчаюсь, увяну,
солью аттической сдобрю смердящую рану.

Разве не видишь, не чувствуешь – солнце садится,
в сторону дома летит узкогрудая птица,
разве не слышишь – писец на пергаменте новом
что-то со скрипом выводит пером тростниковым?

Вот и натешилось. Сколько свободы и горя!
Словно скитаний и горечи в Ветхом завете.
Реки торопятся в море, но синему морю
не переполниться – и возвращается ветер,

и возвращается дождь, и военная лютня
все отдаленней играет и все бесприютней,
и фонарей, фонарей бесконечная лента…
Что они, строятся – или прощаются с кем-то?


Охотники на снегу

Уладится, будем и мы перед счастьем в долгу.
Устроится, выкипит — видишь, нельзя по-другому.
Что толку стоять над тенями, стоять на снегу,
И медлить спускаться с пригорка к желанному дому

Послушай, настала пора возвращаться домой,
К натопленной кухне, сухому вину и ночлегу.
Входи без оглядки, и дверь поплотнее прикрой –
Довольно бродить по бездомному белому снегу.

Уже не ослепнуть, и можно, спокойно смотреть
На пламя в камине, следить, как последние угли
Мерцают, синеют, и силятся снова гореть,
И гаснут, как память – и вот почернели, потухли.

Темнеет фламандское небо. В ночной тишине
Скрипят половицы – опять ты проснулась и встала,
Подходишь наощупь – малыш разметался во сне
И надо нагнуться, поправить ему одеяло.

А там, за окошком, гуляет метельная тьма,
Немые созвездья под утро прощаются с нами,
Уходят охотники, длится больная зима,
И негде согреться – и только болотное пламя…


***

До горизонта поля полыни
до горизонта поля полыни
а за полынью поля сирени
а за сиренью поля беглеца
до самой смерти попытка жизни
до самой смерти возможность жизни
до самой жизни возможность смерти
и так без конца, без конца
Я сам не знаю, чего мы ищем
паря меж городом и кладбищем
чего мы ищем о чем мы помним
когда глядим в небосвод ночной
в полях пшеницы, в полях сирени
убегают в прошлое наши тени
ускользают в прошлое наши тени
надеждой мучаясь и виной
До горизонта вместе с грозою
синие ночи долгие зори
вплоть до подземного дома грома
до расставанья а дальше врозь
дальше на выбор – свист соловьиный,
оклик совиный, явка с повинной,
в полях несжатых дорога к дому,
покуда сердце не сорвалось.
А с двух сторон, с двух сторон пригорка
снежная наземь легла скатерка,
где шелестели поля полыни.
полынья протяжная глубока.
Заснежено сердце, а в небе ночами
не замерзает речка печали –
не замерзает эта река.


***

Я не помню, о чем ты просила. Был – предел, а остался – лимит,
только лесть, перегонная сила, перезревшее время томит –

отступай же, моя Ниобея, продирайся сквозь сдавленный лес
стрел, где перегорают, слабея, голоса остроклювых небес –

да и мне – подурачиться, что ли, перед тем как согнусь и умру
в чистом поле, в возлюбленном поле, на сухом оренбургском ветру –

перерубленный в поле не воин – только дождь, и ни звука окрест
лишь грозой, словно линзой, удвоен крепостной остывающих мест.

Редактор Яна-Мария Курмангалина – поэт, прозаик. Родилась в 1979 году в Башкирии. Детство прошло в Западной Сибири, юность – в Краснодарском крае и Ростове-на-Дону. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького (семинар В.А. Кострова) и получила кинодраматургическое образование во ВГИКе им. С.А. Герасимова (мастерская А.Я. Инина). Автор пяти книг, в т.ч. сборника стихов «Спит Вероника» (Стеклограф, 2019). Стихи, статьи и переводы публиковались в российской и зарубежной периодике, в том числе в журналах: «Новый берег», «Гвидеон», «Дружба народов», «Prosodia», «Интерпоэзия», «Октябрь», «Эмигрантская лира», «Гостиная», «Этажи», «Байкал» и др. Участник программы содружества стран в области литературы «Минская инициатива», участник студии сравнительного перевода «Шкереберть» журнала «Дружба народов». Дипломант Волошинского конкурса (2015), призер поэтического конкурса «Заблудившийся трамвай», фестиваля «Петербургские мосты» (2018), победитель конкурса «Эмигрантская лира» (2018) и т. д. Заместитель главного редактора журнала «Эмигрантская лира».