В стихах Евгения Обжарова — перемещения архетипов в некоторой изначальной среде, всякому покажется своё, кого-то это просто напугает. Кого-то развеселит. «Вот уж и ночь близка. / Чёрная как поролон. / Чистая как река». Скажем, вот для гностика время — тюрьма, пространство — коварная ловушка искры божьей, порождение несовершенного и злого мира. Чёрный поролон, бетон — символы материи. Река — символ времени. «Чёрный пойдёшь искать поролон, / Да и нет его. / Двое бросят месить бетон / И найдут третьего». Конечно, София, мировая душа, всё-таки выйдет из плена. «Девочка, что жила в клетке, / Летает теперь на свободе / И мечтает о хорошей погоде». «Гусеницы танка / Становятся мотыльками». Вообще, у каждого свой путь, право глядеть по сторонам или даже вглубь. «Сколько их, прошедших над этим телом, / В небеса по лестнице улетело. / Туда, где космос не низок и не высок». Ну, или про что-то другое стихи. Каждый видит своё.
Михаил Квадратов
Евгений Обжаров родился в декабре 1966 года во Владивостоке. Окончил МФТИ (инженер-математик), РАНХиГС при Президенте РФ (финансы и кредит). В 1990-е годы посещал встречи молодых поэтов при Приморском отделении Союза писателей России под руководством Владимира Тыцких, впоследствии вместе с другими участниками встреч стал членом неформального поэтического объединения «Серая лошадь», участвовал в выпуске одноименных альманахов. Публиковался в журналах «Дальний Восток» и «Формаслов»; антологиях «Сто лет поэзии Приморья», «На переломе эпох»; альманахах «Серая лошадь» и Российского союза писателей. Финалист литературных премий «Наследие» 2022, «Русь моя» 2023, 2024, «Поэт года» 2023, 2024. Автор книг «Не кантовать!» (1995), «Гора Небо» (2012). Живет в Москве.
Евгений Обжаров // Чёрный поролон
***
Чёрный пойдёшь искать поролон,
Да и нет его.
Двое бросят месить бетон
И найдут третьего.
Без закуски, да на пеньке.
С козырем — без виста.
Встал бетон. Да вода реке
Всё равно вода.
До горизонта бежит уклон.
Вот уж и ночь близка.
Чёрная как поролон.
Чистая как река.
***
Речка промёрзла до самого дна
Так, что галька на дне видна.
И всё ходят по кромке двое,
Ищут что-нибудь там живое.
И бродят видно они не зря,
Утром лёд поджигает заря,
Искрятся как звёзды потоки лавы,
Нисходя на странные наши забавы:
Лететь на инея хрупкий свет,
В сад, где ни лета, ни Леты нет,
И на ветках, сколь ни тряси, ни шарь,
Но у яблони, боже! Неурожай…
Ночь танкиста
Спит в каптёрке дневальный ночной,
В гаражах цепенеют моторы.
Словно просится в мир иной
Тот — железный мираж который.
Всё никак не уснёт солдат,
Это ж сколько ушло солярки,
Чтобы месяц такой был яркий.
В папироску скрутив закат,
Починяет на сердце ранку,
Раскатывает брони оригами.
Гусеницы танка
Становятся мотыльками.
Озарив мир рукопашный,
Уносят в облако башню.
RефлексиЯ
— Весь мир театр, ты актёр.
Мой психиатр был хитёр.
Но-я то всяко был хитрее,
Залез рукою брадобрея
В его стиральные мозги.
Теперь слова мои близки
И сердцу, и дыханья ритму.
Пусть психопат ломает бритву
О скулы звёздной щетины.
Пройдя порог сверхтишины,
И ты поймёшь, о млечный плеск,
Стихи — дыхательный рефлекс.
***
Сидят двое на кухне.
Один говорит другому, потухни.
Другой отвечает, с какого хрена,
Течёт по мне два литр-ампера,
Значит придётся всю ночь светить,
Пока не порвётся накала нить.
Перегорает на кухне лампа,
В углу всё больше пустого хлама,
Утро у звёзд вырубает ток.
Спит на диване ночной собутыльник,
Искрит и щёлкает сердца рубильник,
Сидит человек, как луна одинок.
Всё думает он, как оно этак вышло,
Что солнце всё ярче, что солнце всё выше.
***
Сгорел мой бонус.
Всё сгорело
В печи неоновой.
Но тело
Всё душу теплит.
И свеча,
В глазах всё так же горяча.
Летят на свечку мотыльки,
Их крылья так невелики,
Так скоротечны.
Что ты кладёшь мне плед на плечи.
Поклажа эта нелегка
Для мотылька.
***
Девочка, что жила под лестницей,
Оказалась девственницей.
Лестница вела вверх слишком.
Об этом сотовым вышкам
Насвистела синица на ветке.
Девочка, что жила в клетке,
Летает теперь на свободе
И мечтает о хорошей погоде.
Сколько их, прошедших над этим телом,
В небеса по лестнице улетело.
Туда, где космос не низок и не высок.
Тени лампочки бьются о потолок
Мотыльком, разрушая прогноз погоды.
Ночь принимает месяца роды.
Чьё-то сердце бьётся под лестницей
И поёт колыбельную месяцу.
***
Вот и смерть за мной пришла,
А меня и не нашла.
Потому что я не лох,
Я давно уже подох.
Да жив я, жив. Не плакай обо мне,
Не поднимай навстречу муть со дна.
Я пригожусь ещё натянутой струне.
Я сам струна.
