Птицы — души людей, видящих в этот момент сны или глубоко задумавшихся над книгой. И наблюдать за птицами может только человек вовлечённый и настроенный поэтически. Стихи Антона Евсеева, бёрдвотчера, наблюдателя — добрые стихи человека, не разучившегося удивляться, в наше время таких мало. Сами же пернатые почти исчезли из городов, живут на дальних остановках электрички, туда и отправляются бёрдвотчеры. А когда исследователь возвращается домой, его встречает котик, который всё понимает и внимательно смотрит на хозяина.
Михаил Квадратов
Антон Евсеев (1973) — прозаик, поэт, зоолог, натуралист, бёрдвотчер, фотограф-анималист. В детстве был членом кружка юных биологов Московского зоопарка (КЮБЗ). В 1997 году закончил Московский государственный университет по специальности «Зоология». Работал во многих зоологических экспедициях, преподавал биологию в школе в биологических классах, вёл на телевидении программу о животных «Лапы, крылья и хвосты», писал научно-популярные статьи в различные издания. Анималистической фотографией увлекается с 2017 года. В 2021 году в издательстве «Прогресс» вышла его книга «Птицы большого города» — сборник рассказов о встречах с пернатыми обитателями Москвы.
.
Антон Евсеев // Станции и котики
.
Станция Луговая
Осенью этого года
Хмурым дождливым утром
Поехали с Сашей Курбатовым
На станцию Луговая
Но вовсе не за грибами
Хотя их было навалом
Саша хотел показать нам
Поселок при институте
А институт основал тот
Сам академик Вильямс
Работали в нем агрономы
Растили корма для скотины
Скотины вокруг хватало
Она по полям бродила
И жрала все, что давали
Теперь ее, правда, нету
Хотя все поля на месте.
По тем полям мы бродили
И видели остановку
Куда в 30-е годы
Слетались порой полеводы
Мы видели водокачку
Которую Шухов построил
Она собой представляет
Правильный гиперболоид
И бомбоубежище видели
Где хоронилась картошка
Когда ее злые люди
Весной посадить хотели.
И в самом конце похода
Нас Саша привел на делянку
Откуда в давнее время
Сбежал борщевик Сосновского
И захватил всю Россию
Его приручить пытались
Растили на корм скотине
Но борщевик обманул всех
И вырвался на свободу
На месте этой делянки
Теперь футбольное поле
Какие-то стрёмные дядьки
Там весело мяч гоняют.
Когда я ехал обратно
То мне представлялась картина
По всей бескрайней России
Борщевики шагают
И тихо шепчут друг другу
«Не забудь — станция Луговая».
.
Станция Владыкино
Ты — дерево, твое место в саду
БГ
.
Однажды
Хмурым ноябрьским утром
Я сел в электричку
С весенним названием
«Ласточка»
И поехал на фотопрогулку
В Главный сад
Ботанический
Что имя Цицина носит
Сошел, как всегда
На Владыкино
Потом по главной аллее
Дошел почти до туевника
И тут увидел бердвотчеров
Они оживленно снимали
Владыку осеннего леса
Грозу мышей и синиц
Не просто сыча, а самого
Самого воробьиного
Из всех воробьиных сычей
И я к ним пристроился рядом
Но только навел объектив
На эту важную птицу
Как сыч на меня посмотрел
И пискнул:
ЗАБАВНОЕ ДЕРЕВО!
ЖАЛКО, ЧТО НЕУДОБНОЕ!
Скажу вам честно — меня
Это немного расстроило
Что же выходит — я дерево?
К тому же еще неудобное?
И место мое — в саду?
В Главном саду
Ботаническом
Что имя Цицина носит?
Домой я приехал грустный
Но мой вислоухий котик
Серый шотландец
Который
Был назван в честь
полководца
Эпохи Сэнгоку Дзидай
Почувствовал,
Что хозяин
Нуждается в утешении
Ко мне подошел поближе
Лизнул меня прямо в темечко
Поставил мне лапы на плечи
И промурлыкал в ушко:
ХОЗЯИН!
НЕ ВЕРЬ ЭТИМ ГЛУПЫМ
ЛЕСНЫМ СЫЧАМ ВОРОБЬИНЫМ
НУ ЧТО ОНИ ПОНИМАЮТ?
ТЫ — НИКАКОЕ НЕ ДЕРЕВО
А ЛУЧШАЯ В МИРЕ ПОДУШКА!
.
Воспоминание о продолбанном лете
Лето — как малая выпь
Что сначала орет дурниной
Из сухих тростников
С середины
Мутноватого месяца мая
Но как только ты подойдешь
Неожиданно замолкает
И потом в кустах исчезает
Через речку
Перелетая.
Сколько ты за волчком не гоняйся
Все равно его не увидишь
Разве только случайно встретишь
Например, спугнешь с ветки ивы,
Подойдя неожиданно близко,
Или вдруг он тебя не заметит
И опустится рядом на ветку
Отдохнуть и почистить перья
Но как только к нему повернешься —
Сразу жопу тебе покажет
И умчится куда подальше
Ты же только успеешь увидеть
Темно-синий рисунок крыльев,
Черный хвост и желтые лапы.
Только раз тебе вдруг повезет
И среди стеблей тростника
Телевик твой случайно найдет
Притаившегося волчка.
Но лишь только начнешь фотосъемку
Как поднимется сильный ветер
И тростник начнет шевелиться
Директрису перекрывая
Тут же злобная хищная птица
Пролетит — и волчка напугает
Тут же тучи закроют солнце
Тут же сильный ливень начнется
Грянет гром, и земля затрясется…
И в итоге из всей фотосессии
Только пара снимков найдется
На которых издалека,
Силуэт заметен волчка.
А когда через две недели
Ты на то же место придешь
То уже волчков не найдешь
И поймешь, что они улетели.
И у зарослей тростника
Ты стоишь, весьма озадаченный:
Продолбал ведь не только волчка
Но и целое лето в придачу.
Примечания автора:
Волчок — народное название малой выпи, Ixobrychus minutus.
Директриса — имеется в виду воображаемая линия, идущая от центра объектива фотоаппарата к объекту.
.
Станция Подольск (Песнь о несостоявшемся)
Когда-то давным-давно
Недалеко от Подольска
Решили устроить море
Поскольку подольским заводам
Уже воды не хватало
А местные жители летом
Хотели хоть где-то купаться.
Плотину построить успели
И даже соорудили
Огромные гидрозатворы
Как вдруг закончились деньги
И море не состоялось.
Чуть позже в самом Подольске
Жилой стали строить комплекс
Назвали его «Ренессансом»
Наверное, полагали,
Что это огромное здание
Подольск возродит из праха
Разрухи и запустения.
В нем этажей было двадцать
А также двадцать подъездов.
Однако когда строительство
Уже почти завершилось
Стал «Ренессанс» разрушаться —
Грунты под ним слабые были
Работы все прекратились
И стройку остановили
Так возрождение Подольска
Опять-таки не состоялось.
Сейчас в городе Подольске
На остановке автобуса
Рядом с Дубровицкой церковью
Неведомый бог обитает.
У всех, кто порой ночною
Автобуса ожидает
Он просит любви, сочувствия,
Воды, сигарет — но никто
Даров ему не приносит
И бог, разозлившись, грозится
Всех-всех уничтожить
Однако
Он сразу же признается
Что этого сделать
Не в силах
И видят все, что в Подольске
Бог тоже не состоялся.
Когда я в Подольск приезжаю
То мне почему-то хочется
Учитывать птиц, а также
Определять насекомых
А после писать отчеты
И защищать диссертации
Еще мне в Подольске хочется
Разыгрывать пантомиму
Плясать и петь под гитару
Аккордеон и челесту
И я тогда понимаю
Что это — подарок Подольска
Встречаюсь я в городе этом
Со мной, что не состоялся.
.
Маленький Мяв
Я — кот-триумфатор,
Который
Смотрит на фараона
Когда мой хозяин вечером
Слезает со своего трона
Берет меня на руки, гладит
И говорит мне негромко:
«Скажи мне, Маленький Мяв,
Что нам ответить послам
Далекого Хеттского царства?
И как поступить с кушитами,
Что вечно голодны и злобны?
И право, меня беспокоит
Что жители Шарухена
Налоги платить перестали
Следует ли покарать их?
Что ты мне на это скажешь?»
Я долго смотрю на владыку
Долины и Дельты Нила
И говорю ему «МАУ!»
А он отвечает: «Прекрасно!
Мы именно так и поступим».
Но все давно это было
Теперь же и я, и хозяин
Упрятаны в подземелье
От глаз любопытных подальше
Когда вылезает владыка
Из своего саркофага
Идет он к моей гробнице
Негромко шурша бинтами
Он гладит то, что когда-то
Было роскошной шерстью
(я даже пытаюсь мурлыкать)
И говорит мне беззвучно:
«Ты знаешь, в последнее время
Меня иногда беспокоит
Что к нам не заходит Анубис
И Тота давно не видно
Владыки загробного мира
Возможно, о нас забыли
И что же теперь с нами будет?
Скажи мне,
Милый Та-Миу!»
А я совсем еле слышно
Ему отвечаю «МАУ!»
«Спасибо, — мне скажет хозяин. —
Ответ твой меня успокоил».
Примечания автора:
Та-Миу ( имя можно перевести как «Маленький Мяв») — кот наследника престола в Древнем Египте, похороненный вместе с ним, но в отдельном саркофаге, на котором было написано «Я сам помещен среди нетленных, что в небе, / Ибо я — Та-Миу, Триумфатор». Это случилось в 1500 г. до н. э.
Шарухен — древний город в пустыне Негев.
.
