Наталия Елизарова — юрист, филолог, преподаватель. Член Союза писателей Москвы, Союза Российских писателей, русского ПЕН-центра. Автор четырёх поэтических сборников, книги прозы и двух поэтических сборников для детей, соавтор серии «Книжки-отвлекалки» редакции Аси Петровой «Волки на парашютах» («Где твоя птица?», «Где твой гриб?», «Где твоё деревце?»), а также публикаций в периодике, в журналах «Дружба народов», «Нева», «Юность», «Урал», «Интерпоэзия», «День и ночь». Автор научно-исследовательской работы и научных статей по творчеству К.Г. Паустовского. Соредактор сербского журнала «Жрнов», литературный редактор альманаха «Тургеневский бережок», ведущая поэтической рубрики в журнале «Новый Орёл+XXI век». Генеральный директор Академии изящной словесности «Орлея».
.
Елизарова Наталия // «Удушливым кашлем страдает подушка»
***
Открою я новую книжку,
но буду писать — не читать:
чуть-чуть про «козу» и «мартышку»
мне нужно для вас набросать.
Девчонки мои и мальчишки,
отгадывать будете зря,
кто это — коза и мартышка?
Моя шерстяная семья.
Пушистая кошка-глупышка
зовётся в семействе «Мартышка»,
а псица — всем кошкам гроза —
имеет прозванье «Коза»,
поколику обе дикарки.
Вот так и живём в зоопарке.
***
Удушливым кашлем страдает подушка:
её все стремятся подсунуть под ушко,
и давят, и мнут,
приминают и плющат,
пытаясь пристроить немытые уши.
И копится пыль в ней, и всякая бяка,
и выбросить хочет столетняя бабка,
и мальчик облил ежевичным компотом,
и папа прилёг с шибко въедливым потом.
А мама взяла так брезгливо за ушко
и вдруг говорит: «Фу, какая подушка,
отдать перебрать нужно пух и перо».
И стало внутри у подушки светло.
***
Света — светлые кудряшки —
ты как кукла-неваляшка.
Стоит лишь за парту сесть,
сразу хочешь пить да есть.
— Можно выйти в туалет?
— Можно в вазе взять конфет?
Можно то и можно ль это?
На урок лишь нет ответа.
***
Во дворе с утра потеха:
снегом завалило двор,
БМВ не хочет ехать, и москвич не хочет ехать —
видно, до весны затор.
Только дворник дядя Ваня
говорит тихонько маме:
«Я лопату принесу и расчищу полосу».
И довольные соседи: «Едем! Едем! Едем! Едем!»
Дядя Ваня рад помочь.
У него машины нету,
родилась девчонка летом,
он на санках катит дочь.
***
Я в новом костюме,
нарядный и важный,
с вещами на поезд
спешу двухэтажный.
И маленький есть у меня чемодан,
его я нести никому не отдам.
Тащу и качу, от натуги пыхчу,
Но сильным и смелым казаться хочу.
…Чуть-чуть отдохну и опять покачу.
Ох, как же я к папе на ручки хочу!
***
Когда мы должны на метро прокатиться,
мне мама всегда предлагает садиться,
но я без движенья сидеть не люблю,
я бабушке лучше седой уступлю.
***
Маше завели щенка,
несмышленый он пока:
туфли мамины погрыз.
Мама — ясно — сразу в визг,
папа в крик, а Маша в плач,
а виновник неудач
испугался и в углу
сделал лужу на полу.
***
Саше шесть, он приходит ко мне по средам,
Мы читаем, когда устаёт — рисуем.
Он смышлён и развит не по годам,
Любит слушать сказки, и иногда на стуле
Ёрзает, вертится, «Хотите, — мне говорит,
— я расскажу вам сказочку?» — и заводит
голосом Лунтика азбуку-алфавит,
а потом «Снегурочку» наизусть выводит,
шпарит Андерсена, Пушкина, Братьев Гримм
страшным голосом зомби из мультфильма…
И вот так мы вдвоём сидим.
Литература бессильна.
.
