Роман Ненашев. Человек в квадрате: Общественная организация «Dzejnieku klubs Stihi.lv» (Рига, Латвия), издательство «АураИнфо» (Санкт-Петербург, Россия)
У книги, которая, как следует из выходных данных, является детищем двух издателей, много достоинств: во-первых и в-главных, это действительно хорошие стихи, во-вторых, она изящно исполнена, ее приятно держать в руках, формат удобен для чтения. Аннотация сообщает, что издание осуществлено в рамках серии «Поэтический альбом», в которой представлены сборники участников поэтических конкурсов «Кубок мира по русской поэзии» и «Открытый чемпионат Балтии по русской поэзии» — обладателей Приза симпатий портала Stihi.lv. Книга снабжена предисловием доктора филологических наук, профессора Георгия Хазагерова. Однако биографической справки об авторе стихов мы не найдем. Также отсутствует год издания и другие выходные данные вроде тиража. Жаль, мне кажется, эта информация была бы нелишней.
На московской презентации Роман, объясняя название, сказал: «Книжка квадратная, на ней моё фото — вот вам и человек в квадрате». Что ж, возможно, это что-то вроде поэтического кредо — способность видеть мир, как он есть, не прибегая к помощи метафизических «розовых очков». Конечно, можно подойти к названию с другой стороны, и трактовать его всё-таки не так буквально. «Человек в квадрате» — значит, человек удвоенный, дважды человечный.
Вообще главная проблема, так сказать, сверх-идея стихов Ненашева, на мой взгляд, как раз мировоззренческая, даже онтологическая. И она близка — внезапно! — философам-экзистенциалистам. Взгляд Ненашева на происходящее с человеком и вокруг него — сугубо пессимистичный. Автор из тех людей, чей стакан, если можно так выразиться, всегда наполовину пуст. Герой Ненашева — «маленький человек» (да, несомненно несущий на себе бремя главного мученика русской литературы) лицом к лицу с собственной жизнью и своей внезапной смертностью. Он ищет чего-то превосходящего по важности его личное существование, но ищет безуспешно, небеса пусты:
…смастерил качели для детишек,
покормил воробушка с руки,
алкогольный выплеснул излишек
жгучему желанью вопреки,
никаких разборок и дебошей,
никаких скандалов не чиня.
Господи, какой же я хороший!
Жаль, что ты не смотришь на меня…
И это может показаться странным поверхностному читателю, потому что стихи Ненашева вызывают смех. С чувством юмора, как и с чувством языка, у автора всё в порядке. Есть у него и чисто юмористические произведения, без трагической подкладки, но чаще всего всё-таки это даже не смех сквозь слезы, это скорее слёзы сквозь смех. Одно отделить от другого попросту невозможно, и это тоже одна из ключевых характеристик поэтического мира Ненашева. Например, стихотворение памяти поэта Василия Бородина, которое многими было воспринято как кощунственное (не в последнюю очередь из-за выбранного ритма — «веселенького» хорея). Но здесь ирония не снимает трагизма, а, наоборот, углубляет, подчёркивает его. Это, несомненно, стихотворение мемориальное, никакого ёрничанья тут нет:
Спит земля, еще вращаясь,
под землёю — пустота.
Жизнь течет в неё, кончаясь,
красной струйкой изо рта.
Показательно, что многие персонажи, населяющие книгу, имеют реальные имена и фамилии: Цепляев, Скорин, Семёнов, Крылов. Их действия привязаны к точным адресам, фактическим деталям (Ковров, Хорошёвское шоссе, Свечной, Лиговский и так далее). Это еще раз акцентирует укорененность в реальности. Нет ничего иного, ничего спасительного, ждущего «за гранью». Более того, многих постигает горькое разочарование даже после смерти: существование за гробом очень напоминает жизнь при жизни, как у Блока — «Умрешь — начнешь опять сначала…» Иррационального, высшего нет и там. Внезапно погибший курьер и после смерти не находит упокоения, не может избавиться от своей профессиональной роли и долга:
… Всю ночь по городу пустому
в тревожной липкой тишине
бродила тень от дома к дому
с тяжелой ношей на спине.
А вот, например, повествовательное стихотворение о Павле Петровиче Скорине, из которого мы узнаем различные биографические подробности его личной и общественной жизни — скучные подробности скучной жизни, в которой единственный яркий момент — неожиданное исчезновение. Завскладом посылает «привет» с того света — является во сне коллеге Нине:
…гуляет будто она за речкой,
вокруг — сады,
а Пал Петрович сидит со свечкой
вблизи воды.
Бормочет тихо, кривясь от боли,
над кипой смет:
«Все цифры, Нина, сегодня в сборе,
а смерти — нет…»
Обернувшись кем-то вроде мелкого беса, он пытается утянуть Нину с собой, но даже это у него не выходит. Еще одна показательная черта одномерности мира — даже черти здесь слишком ничтожные, по-земному бессильные. Да что бесы, даже светлые силы в этом мире, «тени бескрылые», больше напоминают «садовых приставов с сучкорезами наперевес». Так что порой трудно отличить Спасителя от спасателя.
Если озаботиться поисками литературных предшественников Ненашева, возможно, стоит посмотреть в сторону обэриутов. К примеру, «Семёнов» мне напомнил (даже ритмически) «Лодейникова» Николая Заболоцкого. Герой Ненашева тоже прозревает истинный ход вещей. Конечно, абсолютно иной, чем у Заболоцкого: к нему снова и снова является «одна из этих вымышленных тварей / с крючком стальным в разорванной губе». Семёнов отказывается жить в одном мире с ней, открывает окно и выходит в «чёрный космос». Некоторые стихи интонацией и вниманием к бытовым деталям напоминают Сергея Чудакова.
И тем не менее, несмотря на весь пессимизм Романа Ненашева, есть в книге стихотворения, герои которых, вполне отдавая себе отчет в том, какова окружающая жизнь, находят силы стоически радоваться малому, светлому. Вот старичок несёт домой последнюю, девятую звездочку, из упавших на землю. Восемь сгинули, а одна осталась:
Там никто его не встретит,
там давно уже мертво.
Вот она ему и светит,
вот и радует его.
Хорошо же? И мы порадуемся.
Анна Трушкина
Анна Трушкина — поэт, критик, филолог. Родилась в Иркутске, окончила филологический факультет Иркутского государственного университета. Защитила диссертацию в Литературном институте им. Горького. Публикации в журналах «Грани», «Интерпоэзия», «Новый мир», «Знамя», «Дружба народов», «Новая Юность», «Сибирские огни», «Плавучий мост». Живет в Москве.
