Ольга Олесина — участник фестиваля детских писателей вокруг Детгиза «Как хорошо уметь писать!» 2021 и 2022 гг., участник писательских резиденций в Комарово от Ассоциации союзов писателей и издателей РФ (2022), вышла в финал конкурса «Добрая лира» (2022). Рассказы для детей и для взрослых публиковались в сборниках и в журнале «Простокваша».
Ольга Олесина // Рассказы про Пашу и Дашу
Гадалка
У Даши был талант — она гадала на картах. На любых: хоть от игры «Уно», хоть на тех с динозаврами, которые дают в магазине к покупке. Можно было гадать о будущем, можно — задавать вопрос. Если карточки были с картинками, то Даша знала специальные слова: «Сейчас, через час, что было, что будет, чем дело кончится, чем сердце успокоится». Почти как «любит — не любит», но гадание на ромашках — это для малышни. Вот карты никогда не врут. Родителям Даша гадала на их скидочных картах, а друзьям в садике — на карточках с буквами:
— Вытяни одну левой рукой. Видишь «М»? Значит, тебя сегодня не папа, а мама заберёт.
— Не может быть, — хмурился Паша и рассматривал букву «М». — Она меня утром не предупреждала.
— Карты никогда не врут, — строго говорила Даша. А на пороге группы появлялась Пашина мама. К Даше выстраивалась очередь:
— А меня когда заберут?
— А кого последнего сегодня?
— Тут нужны карточки с цифрами, — отвечала Даша. Добровольцы бросались к воспитательнице за новой колодой. Карточки с цифрами тоже никогда не врали!
Когда Даша пошла в школу, то подруги по садику разнесли по всему классу, что Даша — гадалка. Пришлось каждый день носить в портфеле пачку карт от настольной игры, потому что всё время кто-то просил: «Погадай!» Третьеклассники на переменах приходили в 1 «А» гадать на оценки и приносили свои тоненькие колоды. Там заранее были оставлены только карты-четвёрки и карты-пятёрки.
— Не пойдёт, — говорила Даша и доставала свою с лягушками и ёжиками. Причём иногда пять ежей означали оценку «пять», а иногда — что кофта колючая. Но карты никогда не врали!
Однажды учительница по дополнительному английскому увидела, как Даша гадает перед уроком. Учительница была молодая и весёлая. Правда, Даша не успела запомнить её имя.
— Даша, а погадай мне? — предложила дополнительная англичанка. И протянула свою пачку карточек с буквами.
Ой-ой-ой! Из этих букв только половина была похожа на русские! А английских слов успели выучить всего ничего! Но отказать было нельзя — иначе пострадала бы гадалкинская… ретупация. Или ретапуция.
Даша перетасовала карточки:
— Вытяните одну левой рукой.
Выпала «Х». Удачно, что русская буква, и удачно, что «Х» — на эту букву они уже знали одно английское слово. «Хэллоу». Но Даша не успела предсказать «вам кто-нибудь скажет “Хэллоу”». Дополнительная англичанка увидела «Х» и сама первая воскликнула:
— Икс-рэй! Рентген! Флюшку из поликлиники забрать! Спасибо, Дашенька, а так бы я забыла!
Все одноклассники были в восторге! Дашина репатуция взлетела до небес. А Даша только улыбалась: карты никогда не врут. Сидя на уроке, она тихонько гадала сама себе по букварю о том, как зовут дополнительную англичанку.
Зеркалофон
У Паши телефон был обычный кнопочный. А у некоторых одноклассников — плоский и блестящий, как у Пашиных родителей. Самое главное, что такой телефон умел говорить человеческим голосом: «Я искусственно созданная личность симпатичной и неглупой девушки».
— Мам, — сказал Паша. — А можно мне тоже айфон?
— Ай, ну что ты, Павлуша! — воскликнула мама. — Это же ужасно дорого!
Стало понятно, почему телефон так называется: он ай-ай-ай какой дорогой.
— Но у нас в классе у всех айфоны, кроме меня! — немного приврал Паша.
— Зачем он тебе? — нахмурилась мама.
Она не понимала таких простых вещей! Паша объяснил:
— Чтобы водить пальцем по экрану.
Мама пошла поговорить с папой. Потом папа оделся и ушёл. Но вернулся без айфона. Вместо этого он принёс из машины зеркало заднего вида:
— Пока зимой никуда не ездим, вот тебе. Води по экрану, сколько хочешь. Только в школу не носи, а то потеряешь или разобьёшь.
Зеркало и правда походило на телефон: с одной стороны гладкое стекло, а с другой чёрный пластиковый как бы футляр. И размер точно такой же. Паша взял его в руку так, как держат телефон, и стал водить пальцем, как мама или папа, когда они ищут Пашину игру. Он представлял себе, будто на блестящей поверхности меняются значочки. Это оказалось весело! Найдя будто бы нужный значок, Паша нажимал туда пальцем, а потом опять листал.
И вдруг зеркало булькнуло и скрипучим голосом сказало:
— Приветствую.
— Ты кто? — изумился Паша.
— Я искусственно созданная личность ворчливого гнома.
— А почему ворчливого? — ещё больше удивился Паша.
— Потому что меня не слушают! — обиженно сказало зеркало. — А я не хуже других могу: «Через сто метров поверните направо!» А меня никто не включает!
— Давай я буду тебя включать, — обрадовался Паша. — Что ты умеешь?
— Звонильник, — стало перечислять зеркало. — Вычислятор. Направлятор. Могу поиграть с тобой в крестики-нолики.
В крестики-нолики Паша умел. Это скучная игра: там якобы надо поставить три одинаковых в ряд, а на самом деле вместо выстраивания своих нужно всё время мешать чужим, и всегда выходит ничья. Но одноклассники на своих айфонах играли в игры, поэтому Паша сказал:
— Да, давай в крестики-нолики.
— Подыши на меня, — скомандовало зеркало. Паша подышал.
— Теперь рисуй пальцем решётку: две палочки сверху вниз перечеркни двумя палочками справа налево. Это поле. Ставь в клеточку нолик.
Паша поставил, а на поле сам собой появился крестик. Зеркало совсем не старалось помешать противнику поставить три нолика в ряд, а выстраивало свои крестики совсем по другой линии. Паша выиграл! Зеркало нравилось ему всё больше. Он играл в крестики-нолики снова и снова, пока мама не позвала:
— Павлуша, уже поздно, иди чистить зубы!
— Могу проложить маршрут до ванной, — предложило зеркало.
— Давай, — обрадовался Паша.
На запотевшем стекле появилась нарисованная пальцем линия со стрелкой, и зеркало важным тоном сказало:
— Через сто метров поверните направо.
Паша на всякий случай проверил, где у него правая рука. Выходило, что зеркало ошиблось: ванная была налево.
— Нам не надо направо, — сказал он зеркалу.
— Ты скучный! — надулось зеркало. — Ты же включил направлятор, я должен тебя направлять. Когда направляют, всегда так говорят.
— А! — понял Паша. — Хорошо! Поехали!
Когда через месяц папа решил забрать зеркало обратно в машину, Паше было жаль его отдавать. Он уже считал, что зеркалофон ничуть не хуже айфона. Но они ведь расстались не насовсем — Паша тоже иногда ездил на машине. Едва машина останавливалась и родители выходили из неё, он тянулся с заднего сиденья вперёд, нажимал на зеркало и просил:
— Скажи погоду.
И зеркало сразу откликалось:
— Температура град нолюсов!
День Лайков
В первом классе Паша узнал, что с девочками нельзя дружить. Их принято или дразнить, или в них влюбляться. Лучше первое, но можно то и другое одновременно. Это было неудобно: в садике он дружил с Дашей, и она пошла в тот же класс. Но сказали нельзя — значит нельзя. Пацанам виднее. Дразнить Дашу было отчего-то неловко, и они, не сговариваясь, перестали узнавать друг друга: «Садик? Какой садик?»
С любовью тоже всё обстояло непросто. Все мальчики класса были тайно влюблены в Майю. Тайно — потому что если девочка в тебя влюблена, это круто. А вот если ты в неё, это… как там говорят… «зашкварки». Или «за шкварки», если «за» со «шкварками» пишется раздельно.
Что такое День святого Валентина, Паша тоже узнал в школе. Мама с папой у него были неразвитые и эту дату не праздновали. В подготовительной группе был какой-то утренник, где танцевали в костюмах сердечек, но возможно, то были костюмы мухоморов на День грибника. А вот в школе выяснилось, что это очень полезный праздник — День Лайков. Называются эти лайки «валентинки» в честь того Валентина, который первым придумал лайкать людей, и за это его сделали святым.
Накануне 14 февраля лайки появились в магазинах: плюшевые, шоколадные, картонные. Надутые воздухом или гелием. С глазами, руками и зубами. Но Анна Сергеевна сказала: будем делать сами на уроке технологии.
У тех, кто вырезал не по шаблону, вместо сердца получилась печень. А у тех, кто пытался изготовить лайк с глазами, — красный череп. А вот Паша обвёл выданную фигуру, и у него вышло ровненько. Ну, разве что с заусенцами, какие бывают на ногтях. Зато любовное послание он сочинил сам: «Будь красивой как сокол тысячелетия». «Будь красивой» — потому что девочкам положено такое желать, а «как сокол тысячелетия» — потому что это самое красивое, что Паша вспомнил.
Вопрос о том, кого лайкать, ой, то есть валентинить, не возникал. Майя была именно что красивая, как сокол тысячелетия, и лучше всех училась. Все собирались её валентинить, даже девочки. Девочки могли лайкать девочек, а вот мальчики мальчиков — нет. Сложная штука эта взрослая жизнь, столько правил!
Майе начали вручать сердца прямо на технологии и продолжали на физкультуре, а Паша всё медлил. Он хотел, чтобы было секретно, но чтобы Майя сама поняла, от кого ей пришло пожелание про «сокол тысячелетия». По почерку, например. И влюбилась бы в него — ну вдруг?
Он собирался тихонько подкинуть лайк ей на парту, но на переменах в классе всё время кто-то торчал. Сердце из цветной бумаги прожигало папку по технологии, но решиться Паша не мог.
Вместо последнего урока их повели смотреть праздничный спектакль, который поставили старшеклассники из четвертого «А» и «Б». Все, кто не оставался на продлёнку, взяли с собой рюкзаки и побросали их вдоль стены перед актовым залом в коридоре.
Паша ёрзал и не мог вникнуть в представление. Время шло, а завтра ведь уже День Не Лайков. В конце концов Паша отпросился будто в туалет. Он сразу заметил нужный портфель. У трёх девочек из «А» и «Б» классов были такие, с кошкой, им покупали их в «Детском мире». У Паши тоже был оттуда — с футбольным мячом. Но у Майи на портфеле с кошкой к молнии был пристёгнут брелок-сердечко, так что не перепутаешь. Паша сунул своё сердце в этот портфель и побежал обратно в зал.
Спектакль как раз закончился, и старшеклассники стали стрелять из больших хлопушек блёстками, как будто дождь. Все бросились эти блёстки поднимать. Паша тоже, но ему не досталось. Жалко.
А на следующий день он уже не хотел, чтобы Майя узнала почерк. Наоборот — боялся, что она будет смеяться. Да и если она влюбится в Пашу, то что ему с ней делать — дразнить, что ли? Плохо, что с живого человека нельзя незаметно снять лайк, если ты передумал!
Неожиданно подошла Даша, с которой они несколько месяцев не разговаривали, улыбнулась и сказала:
— Спасибо за валентинку.
«За какую ещё валентинку?» — хотел было спросить Паша, но перевёл взгляд вниз и обмер. На Дашином портфеле с кошкой болтался брелок-сердечко. Вот надо же было ему поставить лайк не той девочке!
— А почему ты решила, что это от меня? — на всякий случай спросил он.
— А ты же в садике всегда так вырезал, что край как будто мохнатый. У тебя вместо геометрических фигур выходили квадратные ёжики. И сердце у тебя получилось такое же шерстяное! И ещё помнишь, ты мне говорил, что «сокол тысячелетия» — классный корабль?
И ведь не поспоришь: и «сокол тысячелетия» — супер, и сердце — лохматое. Паша кивнул.
— Я не могу подарить тебе свою, — сказала Даша. — Я уже подарила её Майке, а она мне за это свой брелок. Но зато вот, держи, — она разжала кулак. Там была блёстка от дождя со вчерашнего спектакля. Очень плотная фольга, в конфетах такой не бывает. Надо же, и смеяться Даша не стала!
— Слушай, а придёшь ко мне сегодня? — спросил Паша. — Приноси своих девочек из «Лего Френдз», а то у меня человечки из «Лего Сити» скучают.
Удачно получилось, что он промахнулся со своим лайком.
