Ксения Кормыш по первому образованию химик, по второму — маркетолог. Около двадцати лет посвятив карьере маркетолога, Ксения год назад решила вернуться к своей детской мечте и отправилась на литературные курсы CWS и LitBand. В настоящее время обучается в очной мастерской у Ольги Славниковой в CWS. Два рассказа вошли в шорт-листы конкурсов Эксмо и LitBand и ожидают публикации в тематических сборниках. В литературном журнале публикуется впервые.
Ксения Кормыш // Дед Мороз и хорошие плохие девочки
Это был уже пятый детский сад за сегодня. Петя с трудом отплясал последний хоровод и только благодаря усилию воли смог дотянуть до раздевалки. Как жарко, просто ужас. Топили в садиках вовсю, плюс синтетическая шуба создавала полноценный парниковый эффект. Благородная морозная бледность давно сошла с лица Пети, и по его лбу и щекам текли струйки пота. Светка стерва, конечно, бросила его ради этого заказа на Новой Риге. Приходится отдуваться в одиночестве — и хороводы, и елочка зажгись, и подарки из мешка — всё самому. Петя, блаженно привалился спиной к стене — сейчас детей отведут на чаепитие в столовой и можно будет потихоньку смыться. Внезапно какой-то странный шорох проник под плотную дедморозовскую шапку и достиг ушей Пети. Он понял, что в раздевалке не один.
Светловолосая девочка лет пяти забилась в угол между батареей и шкафчиком и тихо плакала, не успевая вытирать обильные слезы, стекающие по щекам.
— Почему такая хорошая девочка плачет? Кто ее обидел? — забасил Петя. Он решил держать роль Деда Мороза до конца. В свои двадцать с небольшим другого способа взаимодействия с детьми он пока не отработал.
Девочка всхлипнула и, заикаясь от слёз, пробормотала что-то неразборчивое.
— Дедушка старенький, слышит уже плохо, ну-ка скажи еще раз, — настаивал Дед Мороз.
— Денис Сидоров сказал, что я стерва.
Петя остолбенел. Подобные повороты не были прописаны в сценариях его новогодних утренников.
— Почему он так сказал? — уже нормальным голосом спросил Петя.
— Я не стала с ним танцевать танец зайчиков, потому что он противный и щипается. А он разозлился и сказал: Маринка — стерва.
Петя глубоко вздохнул, подхватил девочку за подмышки, аккуратно вытащил ее из угла и поставил перед собой. Маринка была одета в уже помятый, но еще сверкающий костюм снежинки, с ее головы криво свисала серебристая диадема, а тоненькие ноги в белых колготках заканчивались блестящими туфельками, достойными Золушки. Маленькая печальная новогодняя звездочка. Нужно было что-то делать.
— А ты знаешь, что это слово значит?
— Нет. Что-то очень плохое? Мальчишки всегда за Денисом всё повторяют, теперь они меня так будут дразнить, а я не хочууу…
Большие серые глаза наливались новой волной слёз.
— Подожди здесь. Я сейчас, — сказал Петя и отправился на поиски воспитательницы.
Очень молодая заполошная Ольга Алексеевна отреагировала на Петино сообщение широко распахнутыми глазами и громким ах!
— Вы понимаете, этот Сидоров, он всегда… Все плохие слова в группе — от него. Там и папа такой — если мы собираем денег на шторы, то мы взяточники, если просим не опаздывать с утра и соблюдать режим — то мы тюремщики. Вот он сейчас сам за Денисом придёт, я с ним поговорю, я ему покажу…
Казалось, она сама еще не до конца попрощалась с детством и Дед Мороз был для нее непререкаемым авторитетом, перед которым она должна отчитываться и оправдываться. А то дедушка решит, что девочка Оля не справилась со своей средней группой, и ничего не положит ей под елочку.
Ольга Алексеевна горячо пожала Петину руку, будто заручилась его поддержкой, и решительными шагами отправилась в сторону детских раздевалок.
Петя развернулся и пошел к кабинету заведующей. Она пообещала, что у нее он сможет спокойно собрать весь свой реквизит, и, не смущая детей внезапным перевоплощением, тихо уйти через служебный вход. Там же на столе его должен был ждать заветный конверт с гонораром.
Петя с облегчением стянул высокую меховую шапку и клокастую серую бороду и принялся расстегивать тяжелый синий кафтан с серебряными звездами. Всё давно было рассчитано — шуба, шапка и борода засовывались в мешок, который удобно вешался на плечи, и резко помолодевший Петя мог спокойно двигаться дальше по своему маршруту. И тут Петя сообразил, что оставил посох в детской раздевалке, где пытался утешать Маринку. Придется возвращаться. Он уже в джинсах и свитере, никто не обратит внимания, подумают, что чей-то задержавшийся папаша.
В раздевалке было тихо и немноголюдно — основная масса родителей и возбужденных детей схлынула, унося домой впечатления и подарки. Петя заглянул в дверной проем и уперся глазами в тонкую строгую фигуру Ольги Алексеевны. У ее ног на банкетке сидела женщина в распахнутой светлой шубке, за руку которой цеплялась Маринка, уже избавленная от новогоднего наряда и переодетая в теплый комбинезон. В противоположном углу ринга располагались их оппоненты — семья Сидоровых, как догадался Петя. Крепкого вида насупленный мужчина в туго натянутом на мощное тело пуховике и мальчик, удивительно похожий на отца нахмуренными бровями и упрямой линией сжатого рта. Петя попал на кульминацию. Он хотел деликатно отступить назад, но посох потерянно поблескивал у батареи и без него уходить было никак нельзя.
Папа что-то негромко сказал Денису, тот кивнул и развернувшись лицом к заплаканной Маринке чётко произнес:
— Марина, я всё понял, ты — не стерва.
Ольга Алексеевна ахнула, мама Маринки издала непонятное хмыкание, и Петя понял, что она с трудом сдерживает смех.
— Денис, извинись нормально перед Мариной, как мы с тобой договорились! — папа побагровел и тряхнул сына за руку. Скорее всего он подсчитывает сколько денег на шторы придется досдать, чтобы сгладить этот инцидент, — подумал Петя.
Денис снова уверенно кивнул, и, не замечая смущения отца, вынул свою руку из папиной ладони и подошел к Маринке.
— Маринка, прости меня, пожалуйста. Вот, это тебе, я там только одну шоколадку съел, — в протянутых руках Дениса поблескивал лакированными боками его новогодний подарок.
Марина шмыгнула носом, сделала шаг вперед и приняла помятую картонную коробку из рук Дениса.
Обняв мешок с костюмом, Петя дремал на последнем ряду маршрутки. Жалко, что у него нет таких оленей, как у Санта Клауса, он бы смог больше детских садов за день окучить. Хотя куда уж больше, пять — это максимум. И вообще, он — русский Дед Мороз, никаких дурацких оленей, у нас свои бонусы — молодая задорная Снегурочка. Вот только его Снегурка сегодня ему изменила. Петя улыбнулся, не открывая глаз, и подумал, что надо будет Светке так и заявить вечером, когда она припрется со своей Новой Риги. Светка, ты — стерва. Но тебе положен дополнительный новогодний подарок, иди сюда.
