Крым — это символ, узел, золотая колыбель. Люди становятся водой: всё принимает крымская сухая почва, из всего вырастает виноград или яблоки. Вот и Ника Батхен стала частью мифологического, необъятного («Кочевник спит и видит — вечность мнима»). В её стихах много солнца и черепков, много воздуха и морского ветра. Поэзия Батхен — поток, дыхание, лёгкий всплеск на побережье. Нет ничего неизменного — но постоянство во всех. Ласточка из года в года продолжает строить гнездо («Ласточкам все равно — где война, где буря, / Кто вокруг дома ходит, хрипит и курит»).
Евгения Джен Баранова
Ника Батхен — поэт, прозаик. Родилась в 1974 г. в Ленинграде. В 1990 г. уехала с семьей в Израиль, в 1994 — вернулась. Печатает стихи и прозу с 2003 г. Училась в Литинституте в 2006–2007 гг. Лауреат Волошинского конкурса (2014), лауреат конкурса «Заблудившийся Трамвай» (2006), награждена премиями «Петраэдр» и «Золотой Жук», медалью им. Гоголя и т.д. Автор десяти книг стихов, сказок и прозы, в том числе «Снебападение», «Путями птиц», «Остров Рай» и др.
Автобиография
Ника Батхен, крымчанка по духу, матерь детей, котов и лохматой псины. Автор десяти книг и бессчетного количества публикаций, не была, не состояла, не привлекалась. Все вопросы — к стихам.
Ника Батхен // Щепки и черепки
Отражать
Я – зеркало. Холодная, чужая.
Я не свечу, а только отражаю.
Улыбку первоклассницы щербатой.
Малиновый пиджак, подбитый ватой.
Раскрашенную маску этуали —
Лицо под ней отыщется едва ли.
Предательских морщин сплошные сети.
Сомнительную сценку в кабинете.
Счастливую невесту, взгляд подружки.
Кошачий нос и розовые ушки.
Значок на рюкзаке, перо на шляпке
Сухую безнадежность черной тряпки.
Рыбешку в банке, кактус на оконце…
Во мне однажды отразится солнце,
Оставит жар, сожжет слепые пятна
И вырвется, усилясь многократно,
На белый свет. Я зеркало — не зло…
Пылает солнце. Плавится стекло.
Хронос Херсонеса
Время стирает нас в черепки и щепки,
Рушит дома, гасит плевком окно.
Мнет словно глину мягких, ломает крепких,
Были мы или не были — времени все равно.
Как мы любили… Боже, как мы любили!
Как отправляли в школу и в путь детей.
Что потеряли, что в полцены купили.
Что отпустили перышком по воде.
Дым сигаретный, злой разговор вокзальный,
Капелька пота, снег на твоей щеке.
Стук электричек… Помнишь ли — долгий-дальний.
Лето сменилось осенью, все окей.
Время возьмет наши стихи и письма,
Перетрясет простыни и шкафы.
Все мы туристы, все не навеки — присно.
Смысла ли в том, что ясен узор строфы?
Ни языка не останется, ни бумаги.
Старые книги больше не ждут костры.
Толку от нашей гордости и отваги?
Клятв и признаний, блесток и мишуры?
Пал Херсонес. Камни сереют скучно.
Кто их сложил, кто и кому служил?
Кто уничтожил город собственноручно?
Кто и зачем в этих руинах жил?
Время стирает — в крошево, до основы.
Глупая птаха над васильком поет.
Знаешь, я верю — не умирает слово.
Будет звучать над морем — твое, мое.
Кочевник
Кочевник видит вечность. Стынет чай.
Кудлатый алабай скулит — приснилось
Что он щенок. На розовых губах
Не сохнет молоко. Ладонь как милость.
Хозяин выбирает — сталью в бок,
Продать, отдать друзьям, держать при стаде.
Хозяин бог. Помилуй, бога ради!
Трещат цикады. Росно. Сон глубок.
Кочевник смотрит — волки далеко.
Пастушкина тропа по небу вьется.
Сова над шакалятами смеется.
И жить легко. И умирать легко.
Кочевнику не нужен лишний груз.
…Седло, варган, истертая овчина.
Имущество для слабых. Он мужчина,
Избегнувший цепей, тенет и уз.
Что взять с собой? Тюльпановую степь,
Призыв грозы, восторг покорной плоти,
Стрелу, что запоздала на излете,
Отцовский нож и материнский хлеб.
Улыбку друга, верность кобеля,
Изменчивый базар Эски-Кырыма…
Кочевник спит и видит — вечность мнима,
Есть день и ночь. И небо. И земля.
На смерть
Она угасла в среду. От жары
Мягчел асфальт и плавилась помада.
В Крыму разбушевались комары,
В Италии футбольная команда
Тонула в кьянти – выбили, ура.
В Твери на свет родились пятерняшки.
В Калуге хиппи пели у костра.
В Удомле Маша дергала ромашки.
Текла, пекла и ссорилась Москва,
Делили публикации пииты,
Мигранты подвернули рукава,
Собрались бить и сами были биты.
В квартире на седьмом мяукал кот,
Броском подушки изгнан с пьедестала.
В квартире на втором писали код.
На третьем пили чай… Ее не стало.
Сегодня забирают, не спросясь —
Ни тройки, ни суда, ни приговора.
Равны жена и шлюха, бомж и князь
В вонючей клетке перегретой «Скорой».
Поэтов там хватало, но призыв
Не разбирает годы и награды.
Легко ли уходить в раскат грозы,
В июльский марш московского парада?
Какой же там на небесах банкет!
Они читают — хрипло, с перехлестом.
И рвут стихи, меняя да и нет,
И кажут фиги безразличным звездам.
Ласточки
Ласточки строят гнездо из липучей грязи
Может и неприглядно, зато не сглазят.
Угол под крышей, камень из Инкермана,
Шустрые птицы трудятся непрестанно.
Пух и перо на донце, снаружи глина.
Сохлое и пустое спаяно воедино.
Дремлют в скорлупках будущие летуньи,
Кто-то над ними держит весь день ладони…
Кони кричали, крыши горели в лунном
Ясном сияньи, шпарили пулеметы,
Всех беспокойных враз превращая в мертвых.
Бились за землю, воду, чины, медали,
Дали друг другу жизни, не покидали,
Скупо делили банки, краюхи, крупы,
По шоколадной дольке — для мальчиков бледногубых.
Тише, не плачь, хату и печь отстроим,
Батька твой точно погиб героем,
Хочешь взглянуть на гнездышко? Дуры-птахи
Спачкали ворот и рукава рубахи…
Ласточкам все равно — где война, где буря,
Кто вокруг дома ходит, хрипит и курит.
Лишь бы гнездо лепилось к старой татарской кладке,
Лишь бы стоял дымный огрызок хатки,
Лишь бы из грязи, из пуховой постели
Выбрались новые птицы — и полетели!
Роза ветров
Человек уходит в горы
Неподъемно далеко.
Рисовать в снегу узоры,
Ледяное молоко
Пить, дивиться оголтелой
Семицветной синеве.
На вершине ошалелой
Написать: я жив, привет!
Человек уходит в море
Слушать верные ветра,
Побеждать в извечном споре,
Курс и траверс выбирать.
Видеть пальмы и вулканы,
За хвосты таскать китов.
Брать себе чужие страны
Лишь моряк всегда готов.
Человек в тайгу уходит
Испытать себя на прок.
Стать ключом лесных мелодий,
Стать столбом лесных дорог.
Честный нож и хлеб промерзлый,
Хриплый голос глухаря.
Если вдруг исчезли звезды —
За деревьями заря.
Человек идет навстречу
Вдох на вдох, глаза в глаза…
Ветер носит, время лечит.
Что еще тебе сказать?
Выбирая, выбирают
Не бытье, не забытье.
Только ту, с которой тает
Сердце снежное твое.
