Если в качестве художника Алексей Чудиновских — мастер коллажа, где, в классическом варианте, на крепкую основу наклеиваются разные кусочки, то в поэзии его метод другой, почти противоположный. На хрупкую основу наносится рисунок; пусть это будет стекло, стекло разбивается. Вот он «пересыпает золу / с битого зеркала — рисками трещин — в лакуны», стекляшки сдвигает; совместятся не все, какие-то перепутаются, но общая картина видна. Часть осколков улетела, но мы почти знаем, какие они, где, что на них. Белый бумажный цветок с надгробного венка убитого Михоэлса, доставшийся Фальку и запечатленный на картине, был не один. О судьбе остальных цветков мы догадываемся.
Михаил Квадратов
 
Алексей Чудиновских родился в 1988 году в Кирове. Окончил сценарно-киноведческий факультет ВГИКа. Работает научным сотрудником Музея кино. Живет в Москве. Стихи публиковались в интернете и журналах: «Воздух», «Флаги», «Артикуляция», «Дискурс», «полутона», «Реч#порт», «Лиterraтура», «Дегуста», «TextOnly», на порталах Soloneba, «Цирк “Олимп”+TV”» и в проекте «На языке тишины».
 

Алексей Чудиновских // бумажная роза соломона михоэлса

 

***

быть, как внезапно нависший
непроницаемый купол стратосферы
что же мы с тобой, плечо на плече
будучи на попечении у самоцветов
выспренно говорим ветхими притчами
о, твои неминуемо тронные
как шаги из песочных лап сфинкса
что будет с ними, когда не станет тебя

свет моря, свет зари
жуки-пожарники в кашемировых кофтах
выплаканные горючими слезами
крокодиловыми, тревожными сферами
играют — на солнце, на луне
крохотные роли, размером с горошины
если разожмёшь кулаки, закатятся куда-нибудь
а уснуть без них, как без чужого пульса
сколько бы ни внушали наговорённые медитации
не получится, не получится, не

 

***

а после комплиментов у тебя сердце саднит в нём зубная боль
говорит ухмылкой луны как после химической атаки
какие предсказания сбудутся, пока взахлёб не высохнут слёзы
ты как сердце под дождём
а дождь — что снова дождь? — в условном наклонении
тише воды и ниже
тра́вы малорослые из-под ран умысел божий хладнокровия
и не оставляет меня тревога за твою атараксию
но по твоей версии нельзя
тебя подвергать обработке
химическими средствами, а просто хватило бы пройтись немного
по спортивным магазинам, но нет — и твой дом — это аптеки
с окнами из перьев птиц жалости к себе — этот новый вид
ты выводишь, но не продаёшь — до того становятся до́роги
что пока выкармливаешь птенцами губ и не замечаешь
как вырастают
в выкрашенные пряди ноября
ещё немного и наденешь
ты их оперение
и выйдешь
прогуляться в зимнюю одежду

 

***

1

давай меняться
я тебе многоточие
а ты мне слово
нет, лучше два: … и …
я поменяю в них местами слоги
для коротких доброкачественных словосочетаний
а если мне чего не хватит
на незанятое место
приложу чью-нибудь фалангу, травинку
словом, подходящий предмет
как часть внешнего мира

изменчивость вещественного мира
атавизмы, сочетания атомов
друг у друга оспаривают первенство
а что если забинтовать полосатые спины кабанов?
их слепящий муар саванов
и даже один торжественный труп
сводит на нет мои зубы

2

краешком рта
из гравия кровли
бумажная роза соломона михоэлса
вонзается в масляное пространство воздуха
и мириады кубистических углов
собираются в острую клеть

собираются тучи исподлобья крыш
единым событием люди навылет

будучи таблицей умножения весны
здравым смыслом тебя заклинаю
заноженными руками
сдерживай меня
осыпа́ться каллиграфическими выражениями

 

***

внезапно — бисерная трава шампанского
ею присыпана молния — освещена
как развенчана в поиске сдельной работы
аспидный реализм, твой

праздный (в угаре) пересыпает золу
с битого зеркала — рисками трещин — в лакуны
наполняя зеркальную шкатулку
тихим патовым пейзажем

сангина перенасыщает лазурь

 

***

не переступай мертвецов
в доме повершенного
сожжённых трофеев поддерживать шнурки на коготках
что твои василиски и феникс
огнём от лампы рассечённые
надо ли собрать их темнотой, чтобы, выйдя на берег:
вот смотрите — мистерия мира сего, сойдитесь
ветвистая ласка крыла и ресница
и вверяет нарицательный реквизит
иначе уничтожит недавно обнаруженные
со вторым сердцем на ладони
обещанные закоулки, что обвешены паутинкой, ловцами слов

 

***

а в первый самотёчный переулок
как повернёшь
падая держись за хворостину гулага

бездомное благословение — и воздастся тебе
с мира по нитке
ссучивают нас
но кто и видит тотчас не умом, а эмпатию
через текстиль через сафьян фотографий

за ними мнительность
за теми будущее нам светит
а без них
на треть останется половина
где половицей назовут скрип

и скорее бы так
только собственность нынешних гардеробных
занавески чаяния хрущёвки
и у наших номеров
большие цифры на груди — и мы петляем
как всегда, сами на себя не совпадаем

остаёмся, никуда — не придём, на память

 

***

1

одинокий ветер выдувает стеклянную тару
грани её украшают послушай
воздухоплавают

перебирает в уме
распахана распахнута барахтается
что случается здесь в личном общении тебя ещё не было
если мы потеряем как сказаны ранее
то ремарками маемся или замараны будем
чужими свиданиями

а там где ты не покладая рук допустим крестьяне и монах
счищают утрамбованный камзол со смерти

как странно какое счастье: что́ ты мне сделаешь
я ступаю ногой стрекозу
и превращаюсь не как сейчас в расположение слов
и в себя
я смотрю ты двигаешься неказистой тенью полихромных изваяний по кладбищу

я подлетаю к тебе и сажусь на плечо, и я боль твою замалчиваю

2

твоих шагов неразговорчивы повечеревшие губы (как после тяжёлого сна
сбросив страницы приходят любимые), — мы цедим непогоду (послушай
ветер перебивает, а в нём
выдуваемые стеклянные рефлексы (и овощная заморозка)
мы (разбиваемся мы) машем руками от правил:
три минуты на общий обед)

в скобках думаю я заместо себя (я соглашаюсь: ступаю ногой на страницу
но и от этого ты (ищет нужное слово) шагов не услышишь
ты ответов бежишь и, пожалуй, это не
лучшее место, и другого у нас
не будет на ужин и сон)

(и мне тоже хочется сказать, вставить свои пять копеек
но я выбираю слова из тех, что есть у тебя, но они не подходят
для того, чтобы ответить именно то, что ты такое называешь (между этими людьми?)
теми словами, которые сбивают с толку и не подходят, чтобы (что бы?) вернуть
тебе твои мысли моими словами на родном твоём языке

те стеклянные
не разбитые грани невозможно заметить (нами не заменить))

 

Редактор Михаил Квадратов – поэт, прозаик. Родился в 1962 году в городе Сарапуле (УАССР). В 1985 году закончил Московский инженерно-физический институт. Кандидат физико-математических наук. Проживает в Москве. Публиковался в журналах «Знамя», «Волга», «Новый Берег», «Новый мир», «Homo Legens». Автор поэтических книг «делирий» (2004), «Землепользование» (2006), «Тени брошенных вещей» (2016), «Восьмистрочники» (2021). Победитель поэтической премии «Живая вода» (2008). Финалист Григорьевской поэтической премии (2012). Автор романа «Гномья яма» (2013). Рукопись сборника рассказов «Синдром Линнея» номинирована на премию «Национальный бестселлер» (2018).