Если в качестве художника Алексей Чудиновских — мастер коллажа, где, в классическом варианте, на крепкую основу наклеиваются разные кусочки, то в поэзии его метод другой, почти противоположный. На хрупкую основу наносится рисунок; пусть это будет стекло, стекло разбивается. Вот он «пересыпает золу / с битого зеркала — рисками трещин — в лакуны», стекляшки сдвигает; совместятся не все, какие-то перепутаются, но общая картина видна. Часть осколков улетела, но мы почти знаем, какие они, где, что на них. Белый бумажный цветок с надгробного венка убитого Михоэлса, доставшийся Фальку и запечатленный на картине, был не один. О судьбе остальных цветков мы догадываемся.
Михаил Квадратов
Алексей Чудиновских родился в 1988 году в Кирове. Окончил сценарно-киноведческий факультет ВГИКа. Работает научным сотрудником Музея кино. Живет в Москве. Стихи публиковались в интернете и журналах: «Воздух», «Флаги», «Артикуляция», «Дискурс», «полутона», «Реч#порт», «Лиterraтура», «Дегуста», «TextOnly», на порталах Soloneba, «Цирк “Олимп”+TV”» и в проекте «На языке тишины».
Алексей Чудиновских // бумажная роза соломона михоэлса
***
быть, как внезапно нависший
непроницаемый купол стратосферы
что же мы с тобой, плечо на плече
будучи на попечении у самоцветов
выспренно говорим ветхими притчами
о, твои неминуемо тронные
как шаги из песочных лап сфинкса
что будет с ними, когда не станет тебя
свет моря, свет зари
жуки-пожарники в кашемировых кофтах
выплаканные горючими слезами
крокодиловыми, тревожными сферами
играют — на солнце, на луне
крохотные роли, размером с горошины
если разожмёшь кулаки, закатятся куда-нибудь
а уснуть без них, как без чужого пульса
сколько бы ни внушали наговорённые медитации
не получится, не получится, не
***
а после комплиментов у тебя сердце саднит в нём зубная боль
говорит ухмылкой луны как после химической атаки
какие предсказания сбудутся, пока взахлёб не высохнут слёзы
ты как сердце под дождём
а дождь — что снова дождь? — в условном наклонении
тише воды и ниже
тра́вы малорослые из-под ран умысел божий хладнокровия
и не оставляет меня тревога за твою атараксию
но по твоей версии нельзя
тебя подвергать обработке
химическими средствами, а просто хватило бы пройтись немного
по спортивным магазинам, но нет — и твой дом — это аптеки
с окнами из перьев птиц жалости к себе — этот новый вид
ты выводишь, но не продаёшь — до того становятся до́роги
что пока выкармливаешь птенцами губ и не замечаешь
как вырастают
в выкрашенные пряди ноября
ещё немного и наденешь
ты их оперение
и выйдешь
прогуляться в зимнюю одежду
***
1
давай меняться
я тебе многоточие
а ты мне слово
нет, лучше два: … и …
я поменяю в них местами слоги
для коротких доброкачественных словосочетаний
а если мне чего не хватит
на незанятое место
приложу чью-нибудь фалангу, травинку
словом, подходящий предмет
как часть внешнего мира
изменчивость вещественного мира
атавизмы, сочетания атомов
друг у друга оспаривают первенство
а что если забинтовать полосатые спины кабанов?
их слепящий муар саванов
и даже один торжественный труп
сводит на нет мои зубы
2
краешком рта
из гравия кровли
бумажная роза соломона михоэлса
вонзается в масляное пространство воздуха
и мириады кубистических углов
собираются в острую клеть
собираются тучи исподлобья крыш
единым событием люди навылет
будучи таблицей умножения весны
здравым смыслом тебя заклинаю
заноженными руками
сдерживай меня
осыпа́ться каллиграфическими выражениями
***
внезапно — бисерная трава шампанского
ею присыпана молния — освещена
как развенчана в поиске сдельной работы
аспидный реализм, твой
праздный (в угаре) пересыпает золу
с битого зеркала — рисками трещин — в лакуны
наполняя зеркальную шкатулку
тихим патовым пейзажем
сангина перенасыщает лазурь
***
не переступай мертвецов
в доме повершенного
сожжённых трофеев поддерживать шнурки на коготках
что твои василиски и феникс
огнём от лампы рассечённые
надо ли собрать их темнотой, чтобы, выйдя на берег:
вот смотрите — мистерия мира сего, сойдитесь
ветвистая ласка крыла и ресница
и вверяет нарицательный реквизит
иначе уничтожит недавно обнаруженные
со вторым сердцем на ладони
обещанные закоулки, что обвешены паутинкой, ловцами слов
***
а в первый самотёчный переулок
как повернёшь
падая держись за хворостину гулага
бездомное благословение — и воздастся тебе
с мира по нитке
ссучивают нас
но кто и видит тотчас не умом, а эмпатию
через текстиль через сафьян фотографий
за ними мнительность
за теми будущее нам светит
а без них
на треть останется половина
где половицей назовут скрип
и скорее бы так
только собственность нынешних гардеробных
занавески чаяния хрущёвки
и у наших номеров
большие цифры на груди — и мы петляем
как всегда, сами на себя не совпадаем
остаёмся, никуда — не придём, на память
***
1
одинокий ветер выдувает стеклянную тару
грани её украшают послушай
воздухоплавают
перебирает в уме
распахана распахнута барахтается
что случается здесь в личном общении тебя ещё не было
если мы потеряем как сказаны ранее
то ремарками маемся или замараны будем
чужими свиданиями
а там где ты не покладая рук допустим крестьяне и монах
счищают утрамбованный камзол со смерти
как странно какое счастье: что́ ты мне сделаешь
я ступаю ногой стрекозу
и превращаюсь не как сейчас в расположение слов
и в себя
я смотрю ты двигаешься неказистой тенью полихромных изваяний по кладбищу
я подлетаю к тебе и сажусь на плечо, и я боль твою замалчиваю
2
твоих шагов неразговорчивы повечеревшие губы (как после тяжёлого сна
сбросив страницы приходят любимые), — мы цедим непогоду (послушай
ветер перебивает, а в нём
выдуваемые стеклянные рефлексы (и овощная заморозка)
мы (разбиваемся мы) машем руками от правил:
три минуты на общий обед)
в скобках думаю я заместо себя (я соглашаюсь: ступаю ногой на страницу
но и от этого ты (ищет нужное слово) шагов не услышишь
ты ответов бежишь и, пожалуй, это не
лучшее место, и другого у нас
не будет на ужин и сон)
(и мне тоже хочется сказать, вставить свои пять копеек
но я выбираю слова из тех, что есть у тебя, но они не подходят
для того, чтобы ответить именно то, что ты такое называешь (между этими людьми?)
теми словами, которые сбивают с толку и не подходят, чтобы (что бы?) вернуть
тебе твои мысли моими словами на родном твоём языке
те стеклянные
не разбитые грани невозможно заметить (нами не заменить))
