Автор «Мадса и Мити», Егор Фетисов, живет на острове Зеландия. Это не Новая Зеландия, которая рядом с Австралией, а самая что ни на есть обычная Зеландия, небольшой датский остров. Там часто дует сильный ветер, все ездят на велосипедах, а детям до восьмого класса не ставят в школе оценки. Потому что плохие оценки детей расстраивают, а от хороших они зазнаются. У этого писателя четверо детей, которые любят пошалить, так что недостатка в забавных историях у него, слава Богу, нет. А если вдруг новая смешная история никак не происходит, он пишет книжки для взрослых, всякие там романы и рассказы. И даже стихи. Хотя для детей писать интереснее, чем для взрослых, он в этом совершенно уверен.
Егор Фетисов // Забавные истории про близнецов из книги «Мадс и Митя» («Время», 2021)
Двойняшки с острова Зеландия
Остров Зеландия о-о-очень большой. Но и он где-то заканчивается. Там, где он заканчивается, начинается пролив. Это такая огромная полоса воды. Как река, только ещё шире. И там, за этим проливом, совсем другая страна — Швеция, где живут совсем-совсем другие люди, шведы. Если стоять с папой на самом берегу этого пролива, который папа называет Эресунн, то видно эту другую страну. Правда, шведов не видно, но папа уверен в том, что они там есть. Они едят шведские макароны со шведским сыром и шведские фрикадельки, и папа обещал поехать туда с Мадсом и Митей на поезде, когда у него будет время. А пока у папы времени нет, они никуда не поехали и продолжают жить в городе Копенгагене, на самом краю этого большого острова Зеландия.
Как ты уже понял, их зовут Мадс и Митя. Они двойняшки. Это значит, что они очень похожи друг на друга. Хотя их папа и мама ну совсем ни капельки не похожи. Их мама родилась в Дании и поэтому называется датчанка, а папа родился там, где кончается даже Швеция, которую видно, если стоять с папой на берегу пролива. А потом кончается ещё какая-то Финляндия, в которой всегда холодно и бродят северные олени, совсем как в Копенгагене в зоопарке. Там, где всё это кончается, родился папа. На севере страны, которая называется Россия. В городе, который называется Санкт-Петербург. Поэтому папа совсем не похож на маму. Во всяком случае, так сказал один раз Петер в их садике, а Петеру можно верить, потому что его папа работает в телевизоре и всё-всё знает.
Чтобы все кругом понимали, что Мадс и Митя — это два разных мальчика (хотя у них одинаковые ноги, и руки, и даже головы, по крайней мере снаружи, ведь внутрь никто не заглядывал), папа предложил одного назвать датским именем Мадс, а другого русским — Митя. Маме было трудно спорить, потому что она только что родила Мадса и Митю и очень от этого устала. Поскольку Мадс и Митя с виду совсем одинаковые, то Мадс ходит во всём красно-белом, а Митя в сине-зелёном, чтобы остальные люди понимали, какие они на самом деле разные. Правда, иногда Митя надевает красный свитер Мадса с белыми штанами и красными кроссовками, и все думают, что он Мадс, а Мадс надевает синюю кепку и зелёную жилетку Мити, и все думают, что он Митя. Даже папа с мамой так думают. И только Мадс и Митя всегда знают, кто из них кто.
Мадс и Митя летят на самолёте
У Мадса и Мити два набора бабушек и дедушек. Один — в Дании, а другой — в России. К датским бабушке и дедушке Мадс и Митя ездят на поезде, потому что датские бабушка и дедушка живут в датском же городе Орхусе. А к русским бабушке и дедушке нужно лететь на самолёте. Сейчас у мамы как раз отпуск, и они все едут в аэропорт, чтобы лететь на самолёте в Петербург. Это город в России, где живут русские бабушка и дедушка.
Сначала нужно сдать чемоданы в багаж. Тогда чемоданы не нужно будет таскать самим, а таскать их будут специально обученные дяди. Папа, мама, Мадс и Митя стоят в очереди, потому что многие люди хотят, чтобы их чемоданы таскали дяди. Хотя это папа и мама стоят в очереди, а Мадс и Митя в очереди… бегают. Можно даже сказать, носятся сломя голову. Так говорят про людей, которые куда-то быстро бегут — сломя голову. Наверное, потому, что так можно упасть и сломать голову. Не знаю.
Папа специально несколько раз проверил, что их чемодан весит двадцать килограммов, потому что если он весит больше двадцати килограммов, то специально обученные дяди считают его слишком тяжёлым и за него надо платить деньги. Папа ставит чемодан на специальные весы, и тётенька говорит:
— Тридцать пять килограммов! Вам нужно доплатить!
Это значит, что чемодан слишком тяжёлый.
— Как?! — удивляется папа. — Дома он был почти в два раза легче!
— Ничего не знаю, — говорит тётенька.
И это чистая правда.
Тут папа замечает, что Мадс сидит на весах вместе с чемоданом!
— У меня ножки устали, — говорит он.
— Ах ты… — говорит папа и снимает Мадса с весов. Теперь чемодан снова весит нормально, и папе ничего платить не надо.
Потом они идут к специальным воротам, сквозь которые нужно проходить. Когда через них проходишь, то тебя буквально видно насквозь. И плохие дяди и тёти ничего плохого не могут пронести в самолёт.
Папа кладёт свой рюкзак на специальную движущуюся ленту, и специальные дяди смотрят, что у него в рюкзаке. Но у папы в рюкзаке ничего нет. Кроме книжки, рубашки, носков и, конечно, пистолета! «Что такое! — скажешь ты. — Откуда у папы пистолет и зачем папа взял его в самолёт?!» Но папа не брал в самолёт никакого пистолета. У него и нет пистолета. Зато у Мити есть. Совсем как настоящий. Стреляет шариками и при этом очень больно. Митя положил его в папин рюкзак, когда папа собирал чемодан, поэтому папа ничего не заметил.
— Это не мой пистолет… — растерянно говорит папа.
— Все так говорят! — строго заявляет дядя.
Папа крутит пистолет в руках и радостно говорит:
— Это же ненастоящий пистолет! Он игрушечный!
И в качестве доказательства даже нажимает на курок, чтобы показать дяде, что пистолет не стреляет. Но пистолет стреляет! И ещё как!
— Ау! — говорит дядя, в которого папа попал шариком. — Вы не только пистолет везёте, но и пытаетесь меня из него застрелить!
И у папы ещё долго проверяют все его вещи. И носки, и рубашку, и книжку. Книжку даже читают.
— Ладно, — говорит дядя, — идите, но больше так никогда не делайте!
— Не буду, — говорит папа.
Он идёт в магазин, который называется «дьюти-фри». Мама уже взяла себе духи, и папа встаёт в очередь к кассе, чтобы заплатить. Тут к нему подходят Мадс и Митя с пакетом круглых шоколадных шариков, которые называются «Эмэндэмс». Мадс и Митя их очень любят.
— Папа, можно мы купим «Эмэндэмс»? — спрашивают Мадс и Митя.
— Нет! — говорит папа.
Он всё ещё сердится из-за чемодана и пистолета.
— Хорошо, — говорят Мадс и Митя.
— Это потому, что вы плохо себя вели, — говорит папа.
— Окей, — говорят Мадс и Митя. — Тем более что глупо платить просто за пакетик. Там уже почти ничего не осталось.
— Что?! — спрашивает папа.
Только теперь он замечает, что рты у Мадса и Мити перемазаны в шоколаде.
— Я же сто раз говорил вам, что в магазине сначала нужно заплатить денежку, а потом уже есть то, что ты купил, — говорит папа в сто первый раз.
— Мама брызгала на себя из бутылочек, — сказал Митя, — и сказала нам, что тут всё можно пробовать. Иначе купишь что-то, что тебе не нужно. Вот мы и попробовали, чтобы не купить ненужное.
— Ах вы… — говорит папа и платит за «Эмэндэмс». Он очень недоволен.
— Взрослые не всегда говорят то, что думают, — объясняет папа. — Иногда они специально говорят что-то не так. Это называется шутить. Так вот, мама пошутила.
— А… — говорит Мадс.
— Но! — говорит Митя.
«Но» по-датски значит: «Ах вот оно значит как… Теперь буду знать».
Потом они летят на самолёте, и это здорово. Потому что закладывает уши, как на аттракционах, и папа даёт Мадсу с Митей конфеты, которые нужно сосать, чтобы уши не закладывало!
В Петербурге они спускаются из самолёта по лестнице, которая называется трап, и идут на паспортный контроль. Там у мамы, папы и даже у Мадса и Мити проверяют документы. Потому что вдруг это другие люди летят, которые просто сказали, что их зовут папа, мама, Мадс и Митя. А на самом деле это нехорошие люди, которые задумали что-то плохое.
Мама показывает свои документы первая, потом папа идёт с Мадсом и Митей.
— Смотрите вверх, в зеркало, — говорит папа.
— Ух ты, зеркало в потолке, да ещё и висит криво! — говорит Митя и показывает в зеркало язык.
Тётя, которая проверяет документы, улыбается и говорит:
— Какие милые дети!
Папа тоже улыбается тёте, но видно, что он так не думает. Это потому, что он сердится из-за пистолета и «Эмэндэмс».
— Ты Митя? — спрашивает тётя Митю, который уже перестал показывать язык и просто таращит глаза в зеркало.
— Да, — говорит папа.
— Нет, — говорит Митя. — Я Мадс.
Тётя подозрительно смотрит на папу.
— Вы не отличаете собственных детей? Вы же их папа! — говорит женщина.
— Это не мой папа! — заявляет Митя.
— Что?! — спрашивает женщина и выходит из своей кабинки, чтобы лучше видеть папу, Мадса и Митю.
— Это наш дедушка, — подтверждает Мадс.
— А где ваш папа? — спрашивает тётя.
— Его задержали в Дании, потому что он вёз пистолет, — говорит Митя.
— Так… — говорит тётя и звонит кому-то по специальному телефону, который называется рация…
Папу опять долго проверяют: его носки, рубашку, читают его книжку и долго не хотят отдавать ему его паспорт. Но потом всё-таки отдают, хотя так и не могут понять, кто Мадс, а кто Митя.
— Ах вы… — говорит папа на улице, пока они ждут такси.
— Ты же сам сказал, что так надо шутить, — говорит Митя. — Говорить не то, что на самом деле!
И ты был прав, папа. Это действительно очень, очень смешно!
В зоопарке
Сегодня суббота, и папа, мама, Мадс и Митя идут в зоопарк.
В зоопарке можно не только смотреть разных зверей из самых далёких, тёплых, холодных и всяких других стран, но и участвовать в конкурсах и состязаниях. Сегодня дети соревнуются, кто быстрее и лучше сможет ухаживать за животными.
— Сначала выясним, кто быстрее наденет специальную форму работника зоопарка, — говорит девушка, на которой такая форма уже надета, потому что она и есть работник зоопарка.
Рядом с ней высокий молодой человек, на котором тоже надета специальная форма. Потому что он тоже работник зоопарка. Его зовут Тим. А девушку неизвестно как зовут. Потому что она сказала только: «Это Тим!» А как её саму зовут, она сказать забыла.
Нужно несколько добровольцев. Мадс и Митя тянут руки изо всех сил, и девушка приглашает их в числе других участников.
— Три, два, один, начали!
Все очень-очень быстро снимают с себя куртки и свитера и надевают специальные футболки, специальные рубашки, специальные куртки, специальные брюки и специальные кепки. Мадс первым делом надел кепку, и теперь на него ничего уже не налезает: ни футболка, ни рубашка, ни куртка. Митя, наоборот, надевает всё довольно быстро и выигрывает соревнование.
— Ура! — кричат мама и папа.
Мадс очень рассержен. Он разделся, стоит в одной футболке и в кепке сотрудника зоопарка. А осенью так стоять холодно. Мадс крайне недоволен и кидает остальную одежду в лужу, чтобы показать всем, как он расстроен. Маме и папе стыдно за Мадса. Они извиняются перед девушкой и Тимом. Те говорят: «Окей!» Это значит: «Всё в порядке».
Но на самом деле совсем не всё в порядке. Остальные дети уже переоделись обратно, но только не Митя.
Он наотрез отказывается снимать специальную форму сотрудника зоопарка и надевать свою одежду.
— Эту форму нужно сейчас снять, но, когда ты вырастешь и будешь работать в зоопарке, ты получишь такую же, — говорит девушка.
— Я пойду в ней домой и буду в ней спать! — говорит Митя.
— Ах ты… — говорит папа и снимает с Мити форму.
Мама и папа извиняются перед девушкой и Тимом. Те говорят: «Окей!» Это значит: «Всё в порядке».
Но на самом деле совсем не всё в порядке. Потому что конкурсы ещё не закончились. Теперь нужно кидать яблоки, лук и картошку в пасть бегемоту. Не настоящему, конечно. Настоящему бегемоту страшно кидать что-то в пасть, потому что она очень-очень большая, и Митя с Мадсом могут поместиться в ней вместе и целиком.
Осенью холодно, и детей в зоопарке не очень много, поэтому девушка вынуждена опять пригласить Мадса и Митю участвовать в конкурсе. Но видно, что она не слишком этому рада.
Мадсу достаётся картошка, Мите — лук, ещё одной девочке — яблоки.
— Когда я сосчитаю до одно… — начинает говорить девушка. Она хочет сказать, что, когда она сосчитает до одного и крикнет: «Начали!» — всем нужно будет кидать в пасть бегемоту картошку, лук и яблоки.
Но она не успевает закончить фразу, потому что Мадс уже швырнул самую большую свою картофелину в бегемота. Только в пасть он не попал. Даже в самого бегемота Мадс тоже не попал. Он попал в ухо. Только не в ухо бегемота, а в ухо девушки, которая стоит рядом с бегемотом и забыла сказать, как её зовут.
— Ау! — говорит девушка, и все думают, что это сигнал к старту.
В бегемота и девушку летят картошка, яблоки и лук! Если бы это был живой бегемот, то он просто умер бы от страха.
Когда обстрел заканчивается, папа и мама извиняются перед девушкой и Тимом. Только на этот раз Тим и девушка уже не говорят: «Окей!» Они говорят, что папа и мама срочно должны забрать своих мальчиков и увести подальше отсюда.
Теперь уже папа говорит:
— Окей.
Это значит: «Всё в порядке». Но на самом деле совсем не всё в порядке. Потому что Мадса нигде не видно.
— Митя, где Мадс? — спрашивает папа.
— Пошёл гладить собачек, — невозмутимо говорит Митя. (Невозмутимо — это значит совсем-совсем спокойно. Ты, конечно, можешь говорить «спокойно» вместо «невозмутимо», но если ты хочешь понимать, что говорят взрослые, то тебе пора запоминать всякие сложные слова. Взрослые пользуются именно ими.)
— Каких собачек?! — почти кричит папа. Он где-то потерял свою невозмутимость. (Видишь, теперь ты понимаешь, о чём речь.) — Откуда в зоопарке собачки?!
— Это собачки прерий. Так тётя сказала, которая в зоопарке работает, — невозмутимо продолжает объяснять Митя.
— Это же луговые собачки! — кричит мама. — Что-то типа сурков или сусликов! Они наверняка кусаются! И после них может быть бешенство или столбняк!
И папа с мамой бегут к вольеру, больше похожему на песочницу. Мадс уже забрался туда и гоняется за собачками. Они почти все попрятались в норки, и Мадс не знает, что делать.
Зато папа знает, что делать.
Он перешагивает через оградку и выносит оттуда Мадса за шиворот.
— Ах ты… — говорит папа.
Он всегда так говорит, когда чем-то недоволен.
— Что ты так расстраиваешься? — говорит мама. — Он же не к крокодилу залез.
И папа моментально вспоминает, что Мадс мог залезть и к крокодилу. И сразу успокаивается. И спрашивает у какого-то другого папы, где тут разрешено курить. Это значит, папа таки успел разволноваться.
Всё-таки это очень нервное занятие — ходить в зоопарк!
Великий сказочник
Мама уехала в мокандировку, тьфу, то есть в командировку, конечно. Опять забыл, как правильно говорить это слово. А правильно нужно говорить командировка, а не мока… Не буду даже произносить, как неправильно говорить это слово, а то ты так и запомнишь, как неправильно, а как правильно, не запомнишь. Или забудешь, если уже запомнил.
В общем, мама уехала по работе, и папа сегодня укладывает Мадса и Митю спать. И конечно, читает им перед сном книжку.
— Какую книжку мы будем читать? — спрашивает папа.
— Про машины, — сразу говорит Митя и достаёт из-под кровати книжку про машины.
— Но… эммм… — говорит папа, — это книжка с картинками, и тут совсем ничего не написано. Её нельзя читать на ночь.
— Можно! — говорит Митя. — Мама нам её читала.
— Эмм… — говорит папа. — Наверное, мама умеет читать картинки, а я не умею. Я только текст умею читать. Слова всякие. А картинки я умею только смотреть.
— Ладно, — говорит Митя. — Давай будем смотреть картинки.
— Но тогда вы не уснёте, — говорит папа. — Ведь чтобы уснуть, нужно лежать с закрытыми глазами, а картинки надо смотреть с открытыми глазами.
— Тогда давай книжку про то, как играют в футбол! — говорит Мадс.
Он очень любит разные игры с мячом.
Но у папы нет такой книжки.
— У нас нет такой книжки, — говорит папа.
— Тогда включи мультфильм про футбол! — говорит Мадс.
— Нет, — строго говорит папа. — Я должен читать вам, чтобы вы заснули побыстрее. Так мама сказала.
А если я включу мультфильм про футбол, вы вообще никогда не заснёте!
— Когда-нибудь заснём, — обещают Мадс и Митя хором.
— Нет! — решительно говорит папа. — Я сам выберу книжку. Мы будем читать… Эээ… Эммм… Вот! Андерсена! — радостно говорит папа. — Андерсен — это лучший датский сказочник, его обожают все дети. Я сам, когда был маленький, очень-очень любил читать Андерсена.
Мадс и Митя послушно надевают пижамы и забираются под одеяло.
Папа приносит книжку и открывает на первой сказке.
— Вот, — говорит папа, — эта сказка мне очень нравилась. Она называется…
— Я хочу пить! — говорит Митя.
— Ты же пил, — пытается возразить папа.
Он хочет уже начать читать.
— А я ещё хочу! — начинает хныкать Митя.
— Ну хорошо! — говорит папа и приносит из кухни чашку.
— Что это? — спрашивает Митя.
— Сок, — говорит папа.
— Какой? — спрашивает Митя.
— Яблочный, — объясняет папа.
— Я не хочу яблочный сок! Я хочу молоко! — говорит Митя.
— Я уже принёс сок, пей, и будем читать, — говорит папа.
— Хочу молоко! — плачет Митя, и папа идёт на кухню за молоком.
Через минуту он возвращается с другой чашкой.
— Оно холодное! — говорит Митя. — Я хочу тёплое.
— Оно нормальное, — говорит папа.
— Нет, холодное! — говорит Митя и начинает хныкать.
— Ладно! — говорит папа и идёт на кухню.
Через три минуты он возвращается с тёплым молоком.
Митя уже хочет сказать, что молоко слишком горячее, но смотрит на папу и понимает, что лучше ничего больше не говорить. Потому что папа уже рассердился. Он пьёт молоко и отдаёт папе чашку.
— Уфф, — говорит папа и открывает книжку снова. — Так вот, сказка называется…
— Я тоже хочу пить! — говорит Мадс.
— Почему ты сразу не сказал?! — говорит папа.
— Тогда я не хотел. Почему Мите можно пить, а мне нельзя? — начинает хныкать Мадс.
— Хо-ро-шо! — говорит папа. — Что соизволите заказать — воду, сок, какао, молоко, пиво… Нет, пиво тебе ещё нельзя, — быстро поправляется папа.
— Сок, — говорит Мадс.
— Какой сок? — спрашивает папа.
Видно, что ему не хочется сто раз ходить на кухню.
— Яблочный, — говорит Мадс.
— Может, подогреть или сахару насыпать? — спрашивает папа.
Это он так шутит.
Наконец Мадс выпивает сок, и папа открывает книжку.
— Сказка называется…
— Я хочу писать, — говорит Митя.
— Что?! — говорит папа.
— Я хочу писать, — объясняет Митя. — Я напился твоего тёплого молока и теперь хочу писать.
Папа хватается за голову.
— Идите оба писать! — говорит он. — Так мы сэкономим время. Иначе вы никогда не ляжете.
— Когда-нибудь ляжем, — обещают Мадс и Митя хором.
Они идут писать, возвращаются и ложатся под одеяло.
— Так вот… — говорит папа. — Сказка называется…
Он делает паузу и ждёт, что кто-то обязательно его прервёт, захочет пить, или петь, или какать, или гулять. Но Мадс и Митя послушно лежат под одеялами и ждут, когда папа наконец скажет, как называется сказка.
— Сказка называется «Огниво», — говорит папа и начинает читать. — Шёл солдат по дороге…
— А что такое «аниво»? — спрашивает Митя.
— Да, что такое «агивы»? — спрашивает Мадс.
— Огниво… Это… Эээ… Эммм… — говорит папа. — Это такая вещь… Как зажигалка.
— А что такое зажигалка? — спрашивают Мадс и Митя.
— Это такая вещь… — снова говорит папа, — когда чиркаешь, летят искры и горит огонёк.
— А что такое «чиркаешь»? — спрашивают Мадс и Митя.
— Ну… Это… Проводишь так пальцем по специальному колёсику…
— Как у машины? — спрашивает Митя.
— Что как у машины? — не понимает папа.
— Колёсико, — говорит Митя.
— Нет, — говорит папа.
— Почему? — спрашивает Митя.
— Что почему? — не понимает папа.
— Почему не как у машины? — спрашивает Митя.
— Не знаю! — говорит папа. — Не мешайте читать, а то вы так никогда не уснёте.
— Когда-нибудь уснём, — обещают Мадс и Митя хором.
— Ладно, — говорит папа. — В общем, огниво — это такая вещь, чтобы получался огонь.
— С колёсиком? — уточняет Митя.
— Нет, — говорит папа.
— Но ты сказал, что с колёсиком, — говорят Мадс и Митя хором.
— Хорошо, — говорит папа, — пусть будет с колёсиком. Просто раньше не было спичек, а огонь как-то надо было получать. И тогда придумали огниво, это такой камень или железо, им можно было стукнуть о… не знаю обо что, и летели искры. И загорался огонь как в зажигалке или когда свечка горит. Такой же огонь. Потому что нельзя носить с собой зажжённую свечку. Поняли?
Папе никто не отвечает. Мадс и Митя уже крепко спят. Всё-таки Андерсен — великий сказочник!
