«Красивый» — пустое слово, оно ничего не описывает: у каждого своё представление о красоте. Но ничего не поделаешь: стихи Евгении Риц именно красивы. Правда, мне кажется, здесь красота становится вполне абсолютной категорией, потому что дело — в звуке. Представьте, что вы в весеннем лесу или парке, где живёт много разных птиц. Вечером такие места наполняются их голосами: они все разные, но вместе как будто складываются даже не в один голос, но в одну песню. Стихи Евгении Риц напоминают такую общую песню, в которой летучие слова-птицы перекликаются и подхватывают друг друга, создавая тонкую звуковую вязь: «Вчерашними городами / Ноги переломали — / Поднимались выше каждого фонаря — / Свет держал, ударял, / Одарял, манил — / Ниже валялся мир, / Выше пластался дым». В этой подборке так перекликаются не только маленькие птички-слова, но и большие птицы-стихотворения — на уровне героев, сюжетов, отдельных образов. Читайте их вслух: песни существуют, чтобы звучать.
Евгения Ульянкина
Евгения Риц — поэт, литературный критик. Родилась в 1977 году в Горьком (сейчас Нижний Новгород). Окончила филологический факультет НГПУ, кандидат философских наук. Стихи и статьи публиковались в журналах «Воздух», «Новый мир», «Урал» и других, переводились на английский, немецкий, чешский, сербский и украинский языки. Автор трех сборников стихов. Лауреат поэтической премии «Anthologia». Живёт в Нижнем Новгороде.
Евгения Риц // Голосом на восток
***
Он вошёл, раздвинул занавеску,
И такая тишь кругом легла,
Что холодный взгляд его невесты
Прозвучал, как точная стрела.
Не стрела звучит, а стонет жила,
Яростная вена между век,
Мышцами которую сдавило,
Чтоб не выпустить наружу снег,
Вот он и лежит под током крови,
А потом бежит потоком в кровь
Колкой электрической основы
Меж утком из вытянутых слов.
Он, когда вошёл, плечом раздвинул
Медленный, тяжёлый кислород,
И оконный след ему на спину
Встал, чтоб выйти криком через рот.
***
Вчерашними городами
Ноги переломали —
Поднимались выше каждого фонаря —
Свет держал, ударял,
Одарял, манил —
Ниже валялся мир,
Выше пластался дым.
И он кинул руку ему с плеча —
Забирайся выше по лестнице голосов,
А чтоб было выше ещё, кричал
Голосом на восток.
А потом ступень набросилась на ступень,
И канат потёр себя о канат.
Он потел, как пел, и сопел, как мел
Весь в одышке под сводом гланд.
И фонарь погас, и другой погас,
И вечерний вдруг стал ночным,
Но насколько небу хватало мяс,
Он хватался рукой за нимб,
И рывком тянулся, и весь из нас
Полз над ним.
***
И он шагает через стену
Не сквозь, а вверх.
Какой-то бережный оттенок
Приобретает свет.
Он этот свет приобретает,
А тот об ветки обветшал,
Об ветер вытерся, как шаль,
И только кисточка витая
Елозит по другим вещам.
И только косточка литая,
Вся разлитая по лучам,
Всё разлетает здесь и там.
А он читает через стену
Не вслух, а в глаз
Такую лексику обсценну,
Что вся корнями расплелась,
А листьями и прочей хвоей
Совсем достала дна высот
И завитками на обоях
Теперь обратно лезет в рот.
***
Снимает букву знак, а знак сминает буква,
Литой тяжёлый верх, четыре колеса,
И между ними выменем нагрубла
Чернёная от гроба полоса.
Винтажный парк, где злак сменяет смоква,
Не здесь, а там, куда по кольцевой
Перебираясь, азбука намокла
Ветражным Ленинградом и Мясквой.
А здесь везде колонки и подвалы,
Печатный шаг об лестничный пролёт
Не прогремит, а слева или справа
Отсюда высший свет на снег себя прольёт.
Здесь прах выводит тень, но тень за прах выходит,
И вот уже вдвоём из-под венца
Они несут кромешный запах плоти
С избитым выражением лица.
***
Страх ночной,
Птах ручной,
Прах речной,
И проходит в зоне праха
Дно такой лучной лузги,
Что и гальку видно плохо,
И глаза невелики,
И сквозь эту шелуху
Бьются рыбы на духу,
Пьются глыбы друг из друга
В тусклой крошке ледяной
У порочного порога
За стенающей стеной
Птах земной
Поднимет тени —
Ты за мной,
Я за тобой,
Как бы вместе мы летели —
Ты за мной
И я за мной;
Прах речной песок поднимет,
Так, как ноги поднимал,
И заговорит простыми
Выдохами наповал.
Ты возьмёшь его дыханье
В шкуру дряхлую без дна —
Это новыми мехами
Наполняется вина.
Выть боишься виноватым —
Это самый главный страх.
И целует каждый атом
Новый день во всех местах.
