Скоро, наконец, весна. А, значит, и 8 марта – с цветочно-конфетными подношениями, выдумыванием подарков и ворчанием по поводу того, что это не праздник, а черти что, и лучше бы народ больше работал, чем носиться со всякими феминистическими идеями. Поскольку редакция отдела поэзии “Формаслова” на текущий момент полностью состоит из женщин, мы знаем не понаслышке, как это бывает и тяжело, и прекрасно – просто быть женщиной. Предлагаем Вам топ стихов современных поэтов-женщин на эту тему.
Мария Ватутина
Юрию Кублановскому
Я над бренным пыжилась, как умела,
Полагала в вечность войти поспешно,
Совершенствовала безуспешно тело,
О предавших плакала безутешно.
Головою билась в закрыты двери,
Болтовню грехом полагала страшным.
То есть прока в жизни, по крайней мере,
Было вровень с убылью и пустяшным.
Я ждала прибытка с небесных пашен,
Собирала дань с подземельных вотчин.
Говорили люди, что гнев мой страшен,
Да шептались боги: характер прочен.
Тишиной, спасибо, дарили власти,
Смысловая нить побеждала бредни.
Мамки сиднем сидючи пряжу прясти
Поучали, да все почили намедни.
И когда становишься старшей рода,
На себя пенять остаётся только:
Что не лезла в воду, не зная брода,
Отступала быстро, рвала, где тонко,
Что, таская правду по жарким тёркам,
Разводила в стороны рукавами,
Словно пугало, что гремит ведёрком,
Да не может выразиться словами,
Что в дверях не треснула лба скорлупка
Ради жизни выданной оправданья —
Что была от нас, о, душа-голубка,
Хоть какая польза для мирозданья.
Лилия Газизова
Буду смотрительницей маяка,
Нет, лучше женой смотрителя маяка.
Буду вставать на рассвете
И готовить ему простую еду.
Буду смотреть, как он ест,
Молча и неторопливо.
Буду приходить к нему днем
С термосом горячего кофе.
Буду смотреть, как он пьет его,
Вглядываясь в горизонт.
Буду замечать, как меняется цвет его глаз
В зависимости от его настроения
Или времени суток.
Буду мало знать про него
И не буду стремиться узнать больше.
Вечером буду засыпать в одиночестве,
Не дождавшись его.
Буду видеть сны о кораблях,
Унощих меня прочь
От чертова маяка…
Буду вставать на рассвете.
Ганна Шевченко
Пыли дорожной нечистые танцы,
слева подсолнухи, справа картофель,
я позабыла название станций —
помнится шахты египетский профиль.
Помню, что воздух полынный был горек,
простыни в крошеве угольной пыли,
крышу сарая и маленький дворик,
где мы белье по субботам сушили.
Помню подвал и на полках — бутыли,
мусорник, старую каменоломню,
место роддома, который закрыли,
а вот причину рожденья — не помню.
Помню в окне своего кабинета
обруч копра, исполняющий сальто,
щелкали счеты, вращалась планета,
и не сходилось конечное сальдо.
Дальнее время, начало начала,
стертые знаки забытого мига,
необратимость того, что умчалось,
но отразилось в бухгалтерской книге.
Так и живу по привычке, иначе
мир не докажет свое постоянство.
Все мы наполнены космосом, значит,
я говорю не в пустое пространство.
Анна Маркина
Для чего была? Для чего? Для…?
Слышать – рядом с овцами воют шакалы,
видеть во сне, что надвигаются скалы
на корпус долгожданного корабля,
жалеть времени, которого недостанет,
чинить набойки на башмаках,
считать монеты, брошенные в фонтаны
и трещины на руках.
Если все, как надо и поделом,
если завязывается манка из облаков,
поить молоком, закрывать крылом
любимых, сбитых из крови и мотыльков.
Раздать вишню из сада, калитку открыть-закрыть,
вытащить того, кто не должен был быть спасен.
Стоя на разломе земной коры,
верить, что это еще не все.
Это еще не все.
Не все.
Ната Сучкова
Притормози слегка, раскручивая глобус:
Вот – море, вот – река, полей кривой отрез,
Старухи едут в рай, набилися в автобус,
Водитель ждет старух, кондуктор ждет чудес.
Прекрасно и легко все в этой мизансцене –
Их лица не видны, но пестро от платков,
И выцвела давно вторая часть «Райцентра».
Старухи едут в рай – не очень далеко.
И он спешит туда – в засаленной спецовке,
С нехитрым барахлом на собственном горбу,
Оставь его стоять на этой остановке,
Он постоит, ему – не скучно одному.
Он постоит еще, его надолго хватит,
Пусть держится на нем вот этот край небес,
Пришли за ним потом воздушный самокатик
Или заставь идти на лыжах через лес.
Лена Элтанг
у нас на полушку надежды,
любви на пятак серебром,
а можно я стану, как прежде,
твоим, моя радость, ребром?
дивина в отставке, ундина
на суше, чтоб мне не пропасть,
прими меня в область грудины,
желательно в левую часть
шальную, как пуля, походку,
последний, как воля, глоток
сменяю в лабазе на водку,
на хлеб и на черный платок,
привыкну, что пьется мне горько
и в крошках моя простыня,
а ты, поскользнувшись на горке,
возьмешь и сломаешь меня
Евгения Риц
Она всё время дышит и молчит,
Как будто пишет и молчать не хочет.
И позвоночник, зябкий, как графит,
У ней в душе так яростно стрекочет,
Как будто по-турецки говорит.
И стряхивая крошки на подол
И капли разовые с отзвуком фаянса,
Она умеет так себя бояться,
Как будто это дождь в неё ворвался
И там внутри намеренно пошёл.
Евгения Джен Баранова
Тихие дни в Москве
Любим любимой тихо говорил,
что не хватает в номере чернил.
Ну, как тут не повеситься Любиму?
Такие дни стоят, что хоть в Клиши,
хоть в Лобне о незнаемом пиши.
Пищи, покуда часть неотделима
от целого.
Как выдумать закат,
когда лишь снег, хитер и ноздреват,
является за мартовской зарплатой?
Не вымечтать тропическую чушь.
Здесь тихо так, что даже чересчур.
Не поискать ли в небе виноватых?
Не спиться ли, не спятить ли, не спеть.
Мне кажется, я снежная на треть,
на две другие – сахар и позёмка.
Осталось подождать, авось вернёт
брильянтовую зелень белый йод,
авось отыщет в женщине ребёнка.
Ольга Аникина
Царь
И я во сне подумала: ребёнок?
Пересчитала – нет, не может быть,
конечно, может – мне сказали там,
в ворсинчатой пульсирующей тьме.
Такая плодородная земля
в твоём подвздошье, реками омытом,
на берегах сосудистого русла
и золото и ониксы лежат.
Мне сорок лет – сказала я тогда.
Весь прошлый месяц мне лечили сердце.
В Кунсткамере я видела уродов.
Поверь, царица, сын твой будет царь,
Урука и Ниневии правитель,
бог на две трети, человек на треть.
Но кто же без меня мой труд продолжит –
Оставь свой труд и нам роди царя,
Последнего в династии.
Солёный
тяжёлый ветер прыгнул со скалы
и с грохотом обрушился на камни.
Растрёпанная птица оседлала
на берегу белеющий скелет
огромной рыбы,
утренний трамвай
моё на вздохе горло перерезал,
а добрый врач сказал: не бойтесь, детка,
для вас все страхи кончились давно,
да и царей на свете больше нет,
последнего, по счастью – расстреляли.
Екатерина Вахрамеева
когда везёт во всем подряд
завоешь от тоски
положишь нервный звукоряд
на нежные виски
сбежишь от жизни под пальто,
где порванный подклад,
работать волком в шапито
за маленький оклад
дружить с тобой опять хотят
совфед, театровед,
трамвайный путь, больной закат
и чёрный пистолет
и жизнь шипит: давай дружить
отступницу прости
пока твои попытки жить
на пять из десяти
представь что снова новый год
дк в снегу ослеп
тебе фонд класса выдаёт
твой новогодний хлеб
и ты сжираешь натощак
конфету «Красный мак» –
ты Им отмечена вот так,
отмечена вот так.
Александра Лисица
Как я покупала пальто
Я прихожу покупать верхнюю одежду
(иногда промежуточную, а нижняя – для отдельного текста)
И консультантки как одна (а их не одна)
Поют мне сейчас сейчас
Несу сорок шестой
Вот и сегодня
Несу несу
(Я пришла за пальто, и сорок шестой есть в лазури)
А это верблюд, он только пятидесятый
Вы утонете в пятидесятом
Я расправляюсь во все свои 173 сантиметра живого роста и говорю
Я потомица гренадерш
Пяти кровей
Ленинградских сирот
Покорителей Сибири
Мой зад в обхвате показывал цифру 116 даже когда весы показывали 60
Я не утонула когда два лета подряд училась плавать
Я не утонула в двухтысячном
Когда мы поехали на дачу к Сазану
Пить спирт в пластиковых бутылках
Купаться в августе до конъюнктивита
Целоваться на панцирной койке
Я чуть не утонула во всенародной любви
И в пятидесятом тоже не утону
(говорю я внутри себя
я снаружи сражаюсь с пуговкой)
Очень красиво ну что решили говорит мне она
Это верблюд по акции
проходите на кассу
Я несу верблюда между стратегических стоек с шарфами и думаю
Наверное ей надо говорить всем такое
Вы такая стройная примерьте иксэс да не может быть вам подойдет
И покупательницы плавятся
И зря её заставляют вот это всё
А потом я думаю
Ну вот сама и расплавилась
И думаю вот какая я фея снаружи
И зря я это всё
Потому что я фея и так
А потом мы с верблюдом поехали в Хельсинки, я и пальто
Произведено в Беларуси
В соцсетях осталось немало красивых кадров
На лучшем из них я в плюс восемь ныряю в залив (без пальто)
И никто не утонет
Оля Скорлупкина
Жанна кололась о хворост босой ногой
Жанна добыла Реймс, Орлеан, огонь
Вечность летела Снегурочка над костром
Чёрные ели смотрели, смыкая строй
Мешкал король и увериться не спешил
Тёплый от солнца Лель не имел души
А под прикосновеньями сигарет
Плавились руки в неполных семнадцать лет
Головоломки с огнём от слова «нельзя»
Неистребимо хотелось покрепче взять
Взять и зардеться, вспыхнуть, до дна испить
Пригоршни пламени, с красным вареньем спирт
Ветра исполниться и не искать ночлег
Распространить горенье на мёртвый лес
Вызнать, куда ведёт выжженная земля:
В лапы Мизгиря – паучьего короля
