Межсезонье – время новых ожиданий. Летом мы ждем моря (хоть на миг, хоть глазком его увидеть, вырвавшись из душного городского бытия), осенью – начинаем ждать новогодних праздников, и снова верим, что, может, именно в этот раз те самые «мы» из далекого детства совпадут с нами нынешними. Стихи Ольги Сульчинской как раз об этом совпадении, об этом чуде: детства ли в преддверии нового года, воплощения ли себя в узнаваемых образах, преподнесенных читателю как-то очень по-своему, так, как может только этот поэт, эта женщина. Легкость, волшебство, ирония, скрывающие под собой ту самую экзистенциальную тоску души, стремящейся к иным метафизическим горизонтам – вот что видишь, когда вчитываешься в эти строки. И вместе с тем чувствуешь, что даже самая глубокая тоска здесь всегда исполнена светлой надежды.
Яна-Мария Курмангалина
Ольга Сульчинская родилась в 1966 в Москве, где живет и по сей день. Окончила филфак МГУ и Высшую школу гуманитарной психотерапии. Пишет стихи и рассказы, публиковалась в журналах «Новый мир», «Знамя», «Октябрь», «Арион». Работает шеф-редактором в журнале Psychologies. Ведет частную психологическую практику. Лауреат 4-го Волошинского конкурса. Дипломант «Московского счета» 2013 года (за книгу стихов «Волчок»). Лауреат премии журнала Новый мир 2018 года (за подборки «Эрато» и «Не пытайся отвертеться»). Член клуба переводчиков «Шкереберть» при журнале «Дружба народов». Стихи переводились на английский и французский языки, включены в антологию CONTEMPORARY RUSSIAN WOMEN POETS (University of Iowa Press, 2005). Автор трех книг стихов: «Amor Brevis» (2007), «Апрельский ангел» (2011), «Волчок» (2014).
Ольга Сульчинская // Не умирать
Орландо
1.
Всё испытав – и ураган, и мели,
И власть, и плеть,
Хотела бы я драться на дуэли
И умереть,
Когда назад не сделано ни шагу,
Ни полшага,
И чтобы тихо выпустила шпагу
Моя рука,
И непривычно лёгким стало тело,
Учась летать,
И чтобы я смертельно захотела
Не умирать, –
И падая, и ртом хватая воздух,
В последний раз
Увидеть покачнувшиеся звёзды
У самых глаз.
2.
Но ты, мой друг, поражена бессмертьем,
Как Вечный Жид,
И пестует судьба тебя с усердьем,
И сторожит.
Ешь псину, спи в лесах, зимуй на льдинах,
Одна – опять
Ты будешь забывать своих любимых,
Друзей терять,
Предательница! Дрянь! Дурной товарищ!
Себя стыдя,
Ты выживешь и миру ты подаришь
Свое дитя.
Сквозь воды и пожарища не знамя
Неся вперед,
Шагай, держа обеими руками
Большой живот!
Предновогоднее
Запах елок, цитрусовых корок,
В магазины ломится столица,
Женщины, которым скоро сорок,
Прячут опечаленные лица,
Плачут безработные актрисы,
Меряют снегурочки жакеты,
Сыплются серебряные искры
Из хвоста взлетающей ракеты.
Момент перехода
Еще все спят – и елка здесь одна.
На ней витушки мятые со сна
И звезды в бархатном лиловом полумраке.
Дрожит сквозняк в хрустальных проводках,
Удерживают хвою в коготках
Зверей и птичек маленькие лапки.
Еще все спят – и только мы одни
Проснулись вдруг и прячемся в тени
В надежде на поимку Дед-Мороза.
Ужасно неудобна наша поза –
На корточках, и ноги затекли.
Глаза слезятся, хочется зевать
И плакать, но нельзя пойти в кровать,
Чтоб не обидеть белочек и зайца.
А будущее прячется от нас,
Но дует в занавеску каждый раз
(Иду! иду!), как мы готовы сдаться.
Квебек
Все-таки странно устроена жизнь человека!
Можно приехать в Квебек и не видеть Квебека,
Так и сидеть на окраине до воскресенья,
Разве что красными кленами потчуя зренье.
Впрочем, а кто доказал, что музеи да замки
Лучше прогулки с собакой и вырытой ямки,
Беличьих пряток и медленного погруженья
Листьев сквозь воздух в их собственные отраженья?
Лишь напоследок, практически перед отлетом,
Броситься в город, чтоб все-таки выяснить, что там,
Серые камни увидеть, тяжелую реку –
И улететь, навсегда удивляясь Квебеку.
Обращение к будущему
Кто ты, Дороти или Элли?
Мы же спали в одной постели,
Мы же вместе с тобой летели –
До свиданья, родной Канзас!
Что-то стало здесь по-другому,
Место вроде бы и знакомо,
Но, похоже, дорога к дому
Не найдется на этот раз.
Я с трудом вспоминаю имя –
Кто я, Дороти, Элли, или?..
То ли сами совсем другими
Мы проснулись на этот раз?
Отсырела в мешках картошка
И как рыба молчит Тотошка,
Мы потерпим еще немножко,
Прежде чем позабудут нас.
Кто герои, так это дети –
Вот кого не пугает ветер,
Даже двери срывая с петель:
До свиданья, родной Канзас!
Договор остается в силе.
Передайте привет Страшиле.
Мы прожили то, что прожили.
Напишите другой рассказ.
