3 августа, в годовщину церемонии закрытия московской Олимпиады-80 вышел сериал Евгения Стычкина «Игры». Петр Воротынцев разбирается, как сделан один из самых заметных кинопроектов года в России.
Олимпиада — это мир, а мы перешли на другую сторону.
Фраза Марио из шестой серии.
До Олимпийских игр остается триста пятьдесят дней, а половина объектов не готова. Главная стройка если не века, то полувека буксует. В первой сцене оператор (Михаил Дементьев) конструирует выразительный крупный план: ботинок ответственного за строительство чиновника погружается в грязь. На стадионе не установили дренаж и от дождя поле превратилось в жижу. Тонет в экономических проблемах, неповоротливой бюрократии, неэффективном государственном управлении и «вся советская земля».
В высоких кабинетах идут свои игры, внутрипартийные. Как и полагается, в Кремле соперничают разные башни: «бояре» из Политбюро нещадно манипулируют слабеющим «царем». Брежнев Юрия Стоянова в сериале не выживший из ума генсек из анекдотов (хотя в стихию «Городка» артиста подчас уносит), а обаятельный, доверчивый и переживающий за всех дедушка. Стычкин, чье детство пришлось на «период застоя», Брежневу по-человечески явно симпатизирует и сочувствует.
Увы, побеждает в хитрой аппаратной борьбе «партия» войны, милитаристы-маккиавелисты продавливают идею ввода войск в Афганистан. Наряду с авральной подготовкой к глобальному спортивному форуму страна, сама того ведая, несется навстречу событию куда менее радостному и мирному. Зажигается олимпийский огонь, разгорается пламя войны.
В «Играх» в правильных пропорциях скомбинированы черты производственной драмы (Стычкин использует популярную жанровую формулу эпохи, про которую снимает), мелодрамы и романа воспитания. Большой начальник, снабженец Иван Иванович Зорин (Алексей Серебряков) после очередной выходки своего сынка пристраивает отпрыска в оргкомитет Олимпиады, дабы тот «занялся делом». Игорь Зорин (Григорий Резник) — парень сообразительный, яркий и свободный (его отец, кстати, и сам не прочь послушать «Голос Америки»). С клеймом «блатного» существовать в трудовом коллективе Игорю тяжело. Но благодаря раскованному мышлению, быстрой реакции и решительности уважение он завоюет и поможет советской столице сохранить Олимпиаду.
В оргкомитете Игорь работает под началом опытного функционера Ходакова (Игорь Костолевский) и молодой Ирины (Мария Карпова). С коллегами Ирина Александровна (на службе принято обращаться по имени-отчеству) держится холодновато и строго, а Игоря поначалу не переносит совершенно. Для нее, дочки военного, этот щеголеватый нахал-западник и критик советского строя — элемент чуждый, почти враждебный. Но сомнений нет с первой их встречи — романтическое обострение отношений неизбежно. Сдержанная, даже зажатая Ирина и хулиганистый Игорь обречены стать парой. Родители Ирины Александр Дмитриевич и Надежда Михайловна (Сергей Чонишвили и Евгения Дмитриева) к молодому человеку, в отличие от дочки, симпатией проникаются сразу. А уезжая в командировку в Афганистан, Александр Дмитриевич напутственно скажет парню: «Остаешься за главного».
Постепенно Ирина раскрепощается физически и ментально. Перелом в сознании девушки происходит в день, когда Игорь приводит ее и группу зарубежных журналистов в полузапрещенный Театр на Таганке. Изначально иностранцев собирались отправить на традиционный балет в Большом, но Игорю чудом удается организовать проход на «Гамлета» с Высоцким. Стычкин воссоздает несколько мизансцен из постановки Любимова, но детальной реставрацией не увлекается. «Гамлет» в «Играх» — спектакль-мираж, спектакль-призрак, неуловимая театральная легенда. Большую часть времени постановку мы слышим, а также видим лица[1] героев, камера сосредоточена на происходящих с ними душевных и духовных переменах.
Показом тренировочного и соревновательного процесса Стычкин не злоупотребляет и правильно делает. Адекватно изобразить спорт в кино — задача труднейшая, слишком велик риск свалиться в чрезмерный пафос и недостоверность. А вот то, что его обрамляет (интриги, политика, грубое психологическое давление со стороны тренеров[2]) прорисовано режиссером тщательно. Спорт в «Играх» — не секунды, не цифры на табло, не эффектные постеры кумиров с трофеями, а люди со своими сомнениями и травмами.
Отдельное сюжетное ответвление «Игр» — личные истории спортсменов: друзей-соперников саблистов Владимира (Максим Емельянов) и Марио (Денис Котов), борца Мухаммада (Торнике Квитатиани) из Афганистана (!), гимнастки Лены (олимпийская чемпионка Ангелина Мельникова), тяжелоатлета-богатыря Дмитрия Сибирцева (Станислав Демушин). Последний и вправду могуч, как сама Сибирь: имена и фамилии многих действующих лиц фильма иллюстративны. Бесцветный консерватор носит фамилию Бледнов (Игорь Гордин), Ирина же Светлова, а ее возлюбленный-подчиненный, по-видимому, неслучайно именно Зорин (вместе пара образует свет зари). Брошенная коварным драматургом Катя (Александра Бортич) — Чайкина (отсылка к судьбе Нины Заречной), а заезжий британский журналист-авантюрист представляется как Энтони Плейн (корень play слышится отчетливо). Энтони (сам Евгений Стычкин) — действительно человек играющий (частенько очень грязно) и заигрывающийся. Руководителя оргкомитета зовут Виктор Степанович, как мастера хлестких и парадоксальных изречений Черномырдина. Политический тяжеловес из девяностых отличался гибкостью, требовательностью к себе и талантом договариваться с разными людьми — этими же качествами наделен и Ходаков. Когда в оргкомитете жалуются, что американские журналисты очерняют СССР, Ходаков мудро замечает: «Надо не обижаться, а менять их мнение к лучшему».
«Игры» — кино энергичное и динамически выстроенное. Чуть, пожалуй, затянуты романтические сцены; утомляет навязчивое, не всегда оправданное использование полиэкрана и есть очень существенные претензии к финалу. Но в целом хорошо продуман монтаж, картинка аккуратно состарена, вдумчиво подобран звукоряд[3], до остроты афоризма отточены реплики, а актеры с удовольствием реализуют режиссерскую задачу. Стычкин находит равновесие между увлекательностью подачи и серьезностью происходящего. Олимпиада-80 в фильме — праздник со слезами на глазах. Драматизм, местами переходящий в трагизм, никак не противоречит обилию забавных эпизодов. Страшное и смертельно опасное органично соседствуют в «Играх» с комичным. Упоительно смешна и вместе с тем слегка неуютна сцена, как обожающая Вертинского дворянка (что называется, «из бывших»), а ныне обитательница коммунальной квартиры, учит угрюмых сотрудников КГБ правильно сервировать стол и вежливо обслуживать посетителей ресторана. Аутентичные официанты на дни Олимпиады «дисквалифицированы», а, может и высланы за 101-й километр. Молодчики из органов витиеватое искусство этикета осваивают со скрипом: изысканные манеры не конек этих товарищей. Под конец «урока» аристократка (Татьяна Кузнецова) дает работникам госбезопасности мюнхаузеновский совет: «Улыбайтесь!» Но именно это для них и труднее всего.
Вся власть в стране принадлежит отнюдь не рабочим, а спецслужбам. Идеально попадает в роль неприметного, но влиятельного труженика «конторы» Евгений Санников. Его Боков — тень, повсюду сопровождающая персонажей. Тень приказывает, манипулирует и угрожает. Саблисту Владимиру Боков запрещает созваниваться с итальянским коллегой Марио (Олимпиаду он по политическим мотивам пропускает). Негоже советскому военнообязанному дружить с представителем страны НАТО, особенно в ситуации напряженной дуэли на «геополитической арене». Но однажды Владимир ослушается, наберет номер Марио и произнесет простое итальянское «Mi manchi» («я по тебе скучаю» или «мне тебя не хватает»). А следом включит знаменитый шлягер «Soli», причем, на строчке, в которой есть слово «chiamare» («звонить»). Даже если говорить запрещено, способ высказаться можно найти.
«Игры» справедливо критикуют за неправдоподобность по части исторической фактуры. Есть вопросы к костюмам, манерам героев, прическам, хронологии событий и т.д. Мне кажется, на эту проблему стоит смотреть шире. Конечно, Стычкину интересно советское прошлое, но в известном смысле он не снимает исторический, костюмный фильм. Прошлое в «Играх» и актуальном российском кино — легитимная, относительно безопасная форма разговора о настоящем (к слову, современная Россия непоправимо изменилась после Олимпиады в Сочи). Монолог Тимошкина о катастрофичности разрыва с западным миром, несомненно, обращен в том числе и к сегодняшним сторонникам изоляционистского курса. В репликах мы нередко наблюдаем неожиданные стилистические скачки в другую эпоху. Скажем, пассаж про «слабоумие и отвагу» никак не мог проникнуть в речь конца семидесятых (мем появился в XXI столетии), как и словосочетание «западные партнеры» (излишне напоминать, кто любит этот оборот). Мелькающий в телевизионной хронике плакат «No war» и комментировать не нужно. Пацифистский посыл в «Играх» — повсюду. Мой любимый момент сериала — выборы олимпийского талисмана. На мольбертах несколько вариантов. Бледнов высказывается в пользу кровожадного медведя с огромной пастью, по его мнению, в нем чувствуется сила СССР. Агрессивный идеал Бледнова члены МОК отвергают и отдают предпочтение всеми знакомому, доброму и миролюбивому Мишке.
Стычкину особенно удаются сцены, в которых чередуются эмоциональные крайности: от тотальной радости к абсолютному горю. Два самых мощных эпизода картины сделаны по принципу резкого контраста. Празднование Нового года из четвертой серии: камера медленно скользит по квартирам. Бенгальские огни, елка, оливье, пение под гитару — убаюкивающе уютная, домашняя атмосфера. Все прекрасно до того мгновения, пока камера не «добредает» до афганского кишлака. Местные люди встречают Новый год в укрытии и далеко не под торжественные звуки салюта. Ну а финал пятой серии, думаю, имеет определенные шансы задержаться в истории нашего кинематографа. Игорь с Ириной едут на поезде и, желая уединиться, случайно попадают в отсек с грузом 200 из Афганистана. Вагон забит цинковыми гробами, а на каждом из них фамилия: Фирсов, Верехович, Шугаев и т.д.
К сожалению, Стычкин проваливает финал. Режиссер зачем-то решает всех утешить и примирить, а кое-кого и «воскресить» — в итоге роняет фильм на уровень отчаянного «мыла», возникает приторная и фальшивая интонация, а сюжетная логика трещит по швам. Компромиссная и крайне путаная концовка «Игр» разочаровывает, даже вызывает недоумение. Здесь можно провести аналогию со спортом: бывает, что команда, успешно прошедшая весь турнир, терпит фиаско в решающем матче. Мне ли, как болельщику «Ювентуса» (семь поражений в финалах Лиги чемпионов) этого не знать?
.
[1] Этот классический кинематографический прием прославил документальный фильм Герца Франка «Старше на 10 минут» (1978 год).
[2] Властного и требовательного тренера гимнастов играет мать Стычкина Ксения Рябинкина, роль грустноватого наставника тяжелоатлетов отдана Леониду Каневскому.
[3] Песни дополнительно «комментируют» сюжет. К примеру, беспринципный карьерист-интриган Тимошкин (Вячеслав Чепурченко загримирован то ли под Новосельцева из «Служебного романа», то ли под Карандышева из «Жестокого романса») распространяет ложь про Игоря, а в следующем эпизоде из проигрывателя доносится взрывной, царапающий голос Высоцкого: «Я ненавижу сплетни в виде версий».
.
