Поэт Инна Домрачева о мальчуковом рае и принятии ответственности в книге Шамиля Идиатуллина “Тубагач”.
Идиатуллин Шамиль. «Тубагач» – М: «Издательский дом Мещерякова», 2018. – 32 с.
«Шамиль, почему вы написали эту книгу так поздно? Почему вы не написали её, когда мне было 9 лет?» — возмутилась я, дочитав «Тубагач», самую детскую книгу взрослого писателя Шамиля Идиатуллина.
В моём детстве было много хороших книг. А этой почему-то не было. Может быть, потому, что автор сам ещё учился в школе. И теперь мне как будто не хватает того кусочка силы, упрямства, уверенности в своей правоте, которые должна была вырастить в моей душе эта маленькая, тридцать страниц с картинками, книга.
У детской книги, на мой взгляд, есть две основные сверхзадачи. Во-первых, не врать. Взрослый читатель ещё может простить, что ему врут, маленький — никогда. Во-вторых, поселить главного героя в любящий, дружески настроенный мир, потому что юному читателю необходимо верить миру даже — и особенно! — тогда, когда реальность демонстрирует готовность проглотить его не жуя.
Почему всех заворожила история бедного сиротки Гарри Поттера? Не потому, что из живущего под лестницей маленького забитого очкарика он становится кумиром волшебного сообщества, а потому, что из горя и отчаяния (чтобы уж точно до всех дошло) он попадает туда, где находит заботу и уважение, любовь и дружбу.
В данном отношении «Тубагач» имеет обратную «Поттеру» структуру. Вместе с прибежавшим прыгать с чудесного батутного дерева главным героем мы оказываемся в мире всеобщей поддержки и товарищества, этаком допубертатном мальчуковом раю, омрачённом разве что необходимостью ходить в школу и соблюдать технику безопасности.
И не сразу узнаём, что эдем вечных-почти-каникул обречён. Что программа освоения далёкой планеты пошла прахом с самого начала, когда для запуска инкубатора с будущими поселенцами пришлось демонтировать реактор с единственного челнока. Что реактор этот сломался и не подлежит ремонту, а между тем он так и не успел запустить второй цикл инкубатора и вырастить девочек. И теперь на тёплой, ласковой, даже без комаров, планете живёт несколько десятков счастливых беззаботных мальчишек (впрочем, самые старшие уже посвящены в ситуацию) и команда отчаявшихся взрослых.
И тут в мире «Тубагача» резко взрослеет мальчик с говорящим именем Булгак.
Взросление и принятие ответственности за своих близких — вообще излюбленная тема Идиатуллина. Трудно и больно взрослеет Наиль из фэнтезийной дилогии для юношества «Убыр». По-гайдаровски страшно начинает пятнадцатый год своей жизни благополучный советский мальчик Артур из «Города Брежнев». Напротив, инфантильными не по возрасту капризами отправляет мать на каторгу Данька из рассказа «Кареглазый Громовик».
Однако Идиатуллин — автор, не взваливающий на читателя больше, чем тому по силам. Жестокий, но всё же сказочный «Убыр» адресован уже сформировавшейся и психологически окрепшей подростковой аудитории. «Город Брежнев», где доблестный советский милиционер, пусть нечаянно, убивает подростка, а друг мальчика вынужден сам, защищаясь и защищая родных, убить живого, тёплого и мягкого человека, — не что иное как крик гнева, обращённый к взрослому миру, взрослому читателю: как вы могли? как вы допустили это? что вы сделали, чтобы это больше не повторилось? (спойлер — ничего, прости нас, Артур). «Кареглазый Громовик» — вообще, по сути, памфлет, разоблачающий пресловутое общество потребления и эксплуатацию болезненного, жертвенного чадолюбия.
«Тубагач» совсем другой. Он говорит о взрослении, о страхе и бесстрашии с человеком, которому девять, десять, может быть, одиннадцать лет.
В девять лет не страшно умереть, потому что в девять лет и в развитом благополучном обществе смерть — это понарошку. Зато очень страшно, очень больно и опасно подойти к взрослому человеку, который ни за что орал на тебя и гонялся за тобой.
Больше всего мальчик Булгак боится опозориться перед друзьями, неловко залезая на дерево, и старого ругучего пилота Михалыча. Когда оказывается, что на дерево могут подсадить старшие товарищи, а Михалыч не злой, просто обиженный на Галину Джоновну, поломавшую его «сокола» (челнок) ради «курят» (инкубатора с детьми), — Булгак перестаёт бояться чего-либо вообще.
Он не боится лезть на высоченный тубагач-переросток, упав с которого без страховки, можно не коленку оцарапать, а перестать быть. Совсем. Он не боится разгерметизации скафандра, и не потому, что глупый — к этому моменту мальчик уже очень компетентный, а рассудительным он был всегда, — а потому, что некогда бояться.
Наконец, он не боится неудачи. Полуупав, полудесантировавшись после неудачной попытки выйти на орбиту, Булгак вскакивает и бежит обратно. Чтобы успеть прыгнуть выше неба.
Чтобы спасти весь мир, как любят мечтать все мальчишки. Чтобы спасти свою семью, как это вечно пытаются сделать герои Идиатуллина.
Просто у Булгака (булгачить — волновать, тревожить, заводить), мальчика, которому больше всех надо, очень маленький мир и очень большая семья.
И я страшно завидую людям, которые прочитают эту книгу в девять лет. В девять лет ещё не поздно понять, что всё зависит только от тебя. Даже если все остальные сдались и смирились. Может быть, они просто испугались придумать невозможное и попробовать ещё раз.
