Премия для авторов старше сорока имени А. К. Антонова “Антоновка 40+” в апреле объявит лонг-лист второго сезона. Редакция “Формаслова” посчитала необходимым отметить это событие публикацией участников длинного и короткого списка 2019г. — в подборке: Е. Лапшина, А. Бабанская, М. Левитин, С. Пешкова, Л. Манович, А. Амчиславский, А. Миронов, О. Хохлова, Н. Крофтс.
Елена Лапшина
* * *
Пройдёт, пройдёт… И дни, как воду, пьём.
Но эта жизнь цепляется репьём
за самый саван, как во время о́но.
И перстенёк, усилью вопреки,
с горбатой не снимается руки,
будь это самый перстень Соломона.
А смерть, она — по праву немоты —
со всеми одинаково на «ты».
А жизнь полна заначек и засечек.
Собака лает, караван идёт,
и дерево миндальное цветёт,
и каперс прёт, и барствует кузнечик.
Алёна Бабанская
* * *
Северный говорок округлый
Вертится колобком.
Пахнут небес хоругви
Хлебом и молоком.
Легкими кружевами
Свежий на лужах лёд
Жили да поживали.
Снега встречали лёт
Снежным потешным боем,
Саночками с горы —
Скатывались гурьбою.
Вот и лицо горит
Марк Левитин
* * *
В дни войны я налью себе кофе на берегу
Азиатской реки, и в глаза заглянув врагу
(Разумеется, мёртвому), что проплывает мимо,
Я подумаю: “Знатный, наверное, был герой.
Даже жалко, что нынче он серый и весь сырой”.
Впрочем, враг ли то был, союзник, блюститель мира —
Он изрядно прокис, и подкорка стремится зря
Разглядеть на лице цвета рыбьего пузыря
Ореол принадлежности — к лагерю ли, подвиду.
Ибо вся эта блажь, политика и война,
Подавляет вблизи, но отпрыгнувшему она
Проиграет с дистанции, как Голиаф Давиду.
Дальше можно кричать, что позор — предавая дом,
Прохлаждаться вдали. А наспорившись, мы уйдём
По своим колеям — кто с мейнстримом, кто от мейнстрима,
Кто на фронт, кто в запой, кто на небо, а я сюда.
Труп врага унесло, и в реке шелестит вода,
Как июньское утро, прозрачна. Почти незрима.
Светлана Пешкова
Начало
Не стой в дверях, иди за стол, солдат.
Сейчас не нужно помнить старых дат,
Чтоб выпить. Жизнь берёт своё начало –
Сегодня обнулят календари.
Рассвет в тревожном мареве горит,
Но небо тишину пообещало.
Давай же пей, солдат. А после пой
Про шёлковый платочек голубой,
Засевший крепко в памяти усталой.
Про синие карельские леса,
Про маму – с белой прядью у лица,
Про девушку – с далёкого Урала.
Ликует май – твой новый мирный май,
Давай, солдат, вторую наливай…
Цветут сады, смотри, сирень какая!
А солнце, закалённое в бою,
Кладет ладонь на голову твою,
Из памяти плохое выжигая.
Лера Манович
Без цветов
Женщины идут с цветами
старые женщины идут с цветами
некрасивые женщины идут с цветами
Женщины, которым никто
и никогда
не дарит цветы
Идут с цветами.
А я иду без цветов
У меня в сумке “Почтальон” Буковски
и пускач для аккумулятора
Знакомый гинеколог рассказывал
что самый высокий процент абортов
приходится на месяц
после 8 марта
как хорошо
и даже весело
идти домой без цветов
Александр Амчиславский
* * *
Привыкаешь к сандалиям, тёплым дождям, вымытым окнам,
одуванчикам, голым плечам, загорелым коленям,
вроде топал себе и топал неопознанным, узкокелейным,
и не понял, как день под тебя оказался подогнан.
Ни отнять, ни прибавить, и незачем — райский загашник
отпускает с избытком, с походом, как новоприбывший изволит,
и гуляешь в штанах легкомысленных, даже совестно кашлять,
если детская память за ручку подводит
к ромашкам и желтофиолям.
Привыкаешь и думаешь — так и должно быть, и дОлжно
с тонкошеей гортензией нянчиться мягкому ветру,
и до самой Аркадии, страшно сказать, остаётся недолго,
ну а там – возлежать у ручья да почёсывать за ухом кроткого вепря,
приходить от заката в волненье, мечтая неспешно о чём-то,
наблюдать, как цветы по косой продолжаются в небе,
где ж ещё им продолжиться, вдруг догадаешься, больше и негде,
слава богу, не видно соцветия белого с чёрным —
сочетания, лучше б не помнить, нездешнего чёрного с белым,
размечтался, к цветочкам привык,
возвращаться не хочешь, не можешь,
не дотопал, сидишь у порога Аркадии, образы лютые множишь,
будешь вновь, горемыка, сидеть на снегу, на холодной земле,
как положено беглым.
Алексей Миронов
* * *
когда не фурычит список
прекрасно прийти домой
нажраться воды изподкрановой
неистовой не сырой
и долго потом на простыни
сиятельно так лежать
как будто бы ты аптека
кому-то в тебя бежать
приветствовать небо белое
во весь свой опор и рост
каким-нибудь принцем гамлетским
в безумных чаинках звезд
Ольга Хохлова
* * *
за самые за страшные стихи
за самые за детские грехи
мне ничего на свете не прощалось
передо мною травы не цвели
а цвёл единый шар всея земли
он цвёл, летел сквозь космос и вращался
мария с марфой проводили дни
внутри меня – то в ссоре, то в молитве
сияли эльма вещие огни
и плыл матисс на маленькой палитре
рыдала ночь и суетился день
я собирался чистое надеть
и сделать шаг. и провалиться в бездну
где я – уже совсем уже не я
а храбрый лев, и хитрая змея
где я сперва умру / затем воскресну
Наталья Крофтс
* * *
Чернеет червоточинами дыр
наш мрачный мир. Утрата за утратой.
Мы отступаем – хмурые солдаты
своих надежд, зачёркиваем даты,
пропавшие напрасно, без возврата,
средь ерунды и мелочной вражды.
Кровавый снег.
Колючий, едкий дым.
Да ладно. Ты не сгинул молодым,
не видел ни трагедий, ни страданий,
ни голода, ни жатвы палачей.
Ты просто прожил жизнь в параличе
баюкающей стужи ожиданий.
Надеялся – засветится звезда
шальных удач – украсят орденами
нас – хмурых, сонных, мелочных солдат.
…А время прёт, взрывая города,
когда-то не построенные нами.
