- Чем запомнился Вам 2023 год в литературном отношении? Какие события, имена, тенденции оказались важнейшими в этот период?
- Назовите несколько самых значительных книг прошедшего года.
- Появились ли на горизонте в этот период интересные авторы, на которых стоит обратить внимание? Удивил ли кто-то из уже известных неожиданными открытиями?
На вопросы «Формаслова» отвечают Михаил Бутов, Данил Файзов, Валерий Шубинский, Полина Бояркина, Александр Скидан, Евгений Абдуллаев, Валерия Пустовая, Павел Крючков, Майя Кучерская, Владимир Коркунов.
Ответы Михаила Визеля, Дмитрия Бавильского, Ольги Седаковой, Николая Подосокорского, Кирилла Анкудинова, Александра Чанцева, Веры Зубаревой, Елены Погорелой, Вадима Муратханова читайте в первой части опроса
Михаил Бутов, прозаик, литературовед, заместитель главного редактора журнала «Новый мир»:
В 2023 году арестовали и всё ещё держат в тюрьме Беркович* и Петрийчук*. Для русской культуры началась новая эпоха (хотя и не настоящая, не имеющая основания в самой себе, а пародирующая пародию). Между тем, наша литература в целом продолжает существовать так, будто ничего не произошло и всё идёт по плану — премии, фестивали. И это рождает вопросы. Я не к тому, что теперь постыдно сочинять, издаваться, участвовать в литературных вечерах — это не так, творческому духу нужна жизнь. Но вот с критериями оценки, какого-то ранжирования теперь сбиваюсь. Мне кажется, что уже совершенно не интересно, написал N роман получше или похуже, чем роман K. В определённом смысле всё это стало одинаковым, наконец действительно превратилось в сорокинскую «просто литературу». И это не значит, что — плохим, может быть и отличным. Но в целом куда интереснее не сами произведения, а что вообще «здешняя» литература станет делать с собой. Я прочитал в этом году изрядное количество прозаических текстов (ну, я понимаю, что большая их часть была написана несколько раньше, но ведь и тогда уже было не особо благополучно) и не встретил ни одного, который подрывал бы это унылое положение дел и выходил к новой достоверности (и это даже не вопрос темы или позиции). И не угадываю пока пути, которым такой подрыв мог бы быть осуществлён.
Что касается тенденций, я в прозе заметил такую. Отличительная черта нового поколения прозаиков, уже поджимающего «снизу» устоявшихся знаменитостей, — эмоционально и сюжетно заострённый и при этом, в общем-то, одномерный нарратив. Поминать, как прежде, то Набокова, то постмодернизм здесь повода не дают — что, наверное, и хорошо. Но в русском анамнезе с такого рода литературой не очень, и теперь подошла единственная повествовательная модель — получилось что-то вроде отечественной постстругацкой фантастики. Индивидуальность письма девальвирована, чуть ли не вовсе исключена из рассмотрения. Можно выбрать из премиальных списков пять романов тридцатилетних — и иметь стилистические основания приписать их одному автору (тем более что и истории в них часто схожи — но это уже другая тема). Подчеркну, что говорю не о недостатках отдельных книг, а именно о характерной, на мой взгляд, черте целой литературной генерации. Конечно, из этого ряда есть и много исключений.
Собственно, два последних из числа вышеупомянутых и дают ответ на вопрос о неожиданных открытиях от новых и уже известных авторов.
Данил Файзов, поэт, культуртрегер, куратор проекта «Культурная инициатива»:
- Самое важное событие уходящего года со знаком минус и не имеющее прямого отношения к процессу творчества — то, что Евгения Беркович и Светлана Петрийчук находятся за решёткой. Хоть стихи Беркович и не фигурируют в деле, понятно, что они (и вообще её общественная позиция) стали одним из поводов для этого.
Одним из самых ярких событий стал большой юбилейный вечер Михаила Айзенберга в ДК «Рассвет». К сожалению, могу судить о нём только по видеозаписи и восторженным отзывам многочисленных коллег, поскольку сам был не в Москве. Но многоминутная овация переполненного зала говорит сама за себя.
Одно из важнейших событий — подборка Германа Лукомникова в январском номере «Волги».
Не то чтобы радует, но вселяет надежду появление новых журналов — бумажного «Пироскафа» и сетевой «Таволги», разных, но некоторым образом заполняющих возникшие за последние годы лакуны. И возобновление работы журналов «Артикуляция» и POETICA. Вызывают интерес и журнал «Пятая волна», и новая поэтическая серия «Paroles». Независимая поэзия после ступора и многочисленных потерь прошлого года потихонечку пытается приходить в себя и находить возможности по-новому выстраивать связи, хорошо ли, плохо ли — время покажет.
И о потерях. В этом году от нас ушли Дмитрий Голынко-Вольфсон, Олег Бабинов, Андрей Левкин, Владимир Захаров, Андрей Тавров, Борис Останин. Вечная память!
- Варвара Недеогло «Русские девочки кончают свободной землёй», Елена Михайлик «Не с той стороны земли», Андрей Черкасов «Дополнительные поля», Виктор Iванiв «Стихотворения 2015 года», Дмитрий Данилов «Как умирают машинисты метро: Стихотворения 2015—2022 годов», Ирина Ермакова «Медное зеркало. Стихотворения 1987—2020», Александр Сопровский «Собрание сочинений: В 2х т.», Мария Лобанова «Дрилбу. Стихотворения», Александр Ожиганов «Треножник», Лев Оборин «Ледники», Юрий Цветков «Выбранные места», Лин Хеджинян «Слепки движения. Избранное из разных книг», Павел Банников «На языке шавермы», Игорь Булатовский «Аврам-трава». Пытаюсь робко надеяться, что и мой «Хинин» попробует не затеряться в списке книг этого года…
- Из авторов, за которыми слежу, ошеломительное впечатление производят новые стихи Михаила Айзенберга. Также отметил бы Андрея Гришаева, Игоря Булатовского, Алексея Александрова, Владу Баронец. Из младшего поэтического поколения — много замечательных авторов из орбиты «Флагов», та же Лиза Хереш. Нико Железникова, Женя Липовецкая. Владимир Попович, Сёма Ткаченко, Максим Глазун, но, по сути, все они не открытия 2023 года — для меня, по крайней мере, их стихи я знал и раньше. В этом году из тех, кого раньше не знал, назову Артёма Ушканова и Елизавету Евстигнееву, а также моих сочинских семинаристов, и в первую очередь Тамару Жукову. С нетерпением жду выхода первой книги Наташи Игнатьевой.
Валерий Шубинский, поэт, литературовед, соредактор журнала «Кварта»:
- Если 2022 год был годом шока, то 2023 год — год утраты надежды на кратковременность «новых условий». В то же время эти условия оказались пока совместимыми с продолжением литературной деятельности в привычном для нас формате. Грубо говоря, мы слишком «маленькие», чтобы наше существование целенаправленно пресекали, — по крайней мере на этом этапе. Попытки создания новой официозной литературы, конечно, будут продолжаться, но, скорее всего, они сосредоточатся на простодушной беллетристике. История «зет-поэзии» началась и закончится получением некоторым количеством «попсовых» и сознательно упростивших себя до «попсы» авторов некоторого количества казённых денег. Новый тоталитарный миф, взаимодействие с которым или противостояние которому может стать значимым творческим импульсом, не сложился. Но травматичность мира и отчуждённость от него увеличились на порядок, время модернистских изданий и фестивалей при участии, пусть символическом, властей, ушло в прошлое — а значит, ситуация ещё больше стала похожа на ситуацию позднесоветского андеграунда, с поправкой на несопоставимо лучшие технические условия. О том, что в этих условиях можно жить и работать, свидетельствуют самые разные события — от триумфального юбилейного вечера Михаила Айзенберга в Москве до появления новых молодёжных поэтических журналов («журнал на коленке»).
- Появилось, по крайней мере, четыре ярких поэтических книги (одна из которых, «Аврам-трава» Игоря Булатовского, вышла буквально на днях). Другие — «Радость наша Сесиль» Алексея Порвина, «Ледники» Льва Оборина и «Свалка» Ростислава Ярцева. Все эти книги отражают (нетривиально и часто непрямо, на уровне метафор. языка, метафизики) травматический опыт этих дней. Этого уже немало. Событием, конечно, стал выход собрания стихотворений Андрея Таврова — увы, уже второй том будет посмертным. Впервые после смерти в 2005 году Сергея Вольфа вышла книга его стихов, хотя к тому, как она составлена и подготовлена, есть некоторые вопросы.
- В Петербурге, в котором нынешнее молодое поколение как-то долго почти не заявляло о себе, появился новый сложившийся и сильный поэт — Дарья Мезенцева. Другие молодые поэты, чьи имена раньше не были известны, а стихи порадовали, — Григорий Батрынча, Александр Шимановский. И уже не такие молодые по возрасту, но новые для меня поэты — Александр Григорьев, Евгений Сыроваткин.
Полина Бояркина, литературовед, главный редактор журнала «Прочтение»:
Помимо очевидно ужесточающейся цензуры, которая непосредственно касается и литературы, 2023 год запомнится мне противоборствующей силой, воплотившейся в действиях книжников. В частности, за этот год запустилось такое количество новых издательств, какое мы не видели давно: как внутри России, так и за её пределами. Это движение, как мне кажется, очень поддерживает и всех остальных участников нашего литературного процесса и вселяет некоторый оптимизм.
Мой список значимых книг будет очень субъективным, как и в целом любой книжный выбор, особенно сейчас, когда их выходит такое большое количество. Но для меня это, пожалуй, «Комитет охраны мостов» Дмитрия Захарова, «Залив терпения» Марии Нырковой и «Руки женщин моей семьи были не для письма» Еганы Джаббаровой. Захаров — в силу смелости и остросоциальности. Ныркова, как мне кажется, предлагает какой-то новый способ посмотреть на историческую травму через очень личную историю женщин одного рода, где тело возвращается к буквально мифологическому соотнесению с матерью Землёй. Отдельно важно для меня то, что место действия в этой книге связано и с моей семьёй тоже. А невероятная совершенно книга Еганы Джаббаровой предлагает такой трудный, но такой нужный в нынешних обстоятельствах способ смотреть на мир из точки боли через призму любви. За этот год на нашем литературном горизонте появилось огромное количество очень интересных авторов, как новых, так и тех, кто как-то громче прозвучал именно сейчас. Во многом это происходит за счёт того, что издатели стали обращать больше внимание на русскоязычных писателей. Я бы тут отметила, конечно, уже названных в предыдущем пункте Ныркову и Джаббарову и в целом серии, в которых они вышли: совместный проект «Есть смысл» и Polyandria No Age, выбор Оксаны Васякиной в No Kidding Press. Много новых авторов вышло и в РЕШ: очень хотела бы отметить по-хорошему дерзкий «Голод» Светланы Павловой. Не отстаёт и русскоязычная серия «Дома историй». Мы видим большое разнообразие тем и жанров: практически на любой читательский вкус, хотя и очевидно, что одной из жанровых доминант сейчас, безусловно, остаётся автофикшен в разных его изводах.
Александр Скидан, поэт, прозаик, литературный критик, редактор отдела «Практика» журнала «Новое литературное обозрение»:
2023 год размечен для меня смертями близких людей, в диалоге с которыми я формировался как литератор и у которых учился. В январе ушел Дмитрий Голынко-Вольфсон, в феврале — Андрей Левкин, в сентябре — Борис Останин. Каждый из них заслуживает отдельного вдумчивого разговора. Надеюсь, такой разговор не за горами, здесь же я позволю себе лишь самые беглые — пунктирные, по Останину, — замечания. Это авторы-законодатели, авторы-учредители нового типа письма и культурного жеста, в долгосрочной перспективе перестраивающие литературный контекст и собирающие вокруг себя соответствующее сообщество нового типа. Сообщество может быть невидимым, распылённым, подпольным, маргинальным, но оно существует. В 1989 году мы затеяли с Дмитрием Голынко издавать журнал «Знак» — с оглядкой на «Часы» Останина и Бориса Иванова и «Родник» Левкина. Собрали один номер и даже сделали макет. Немного детская и несвоевременная затея (эпоха самиздата, казалось, уходит в прошлое), однако в сегодняшнем кромешном свете она представляется знаковой. Изобретение нового типа письма неразрывно связано с переформатированием, переучреждением контекста.
В общем, понятно, кого я читал и перечитывал в этом году. На остальное просто не было сил. Нет, всё же две с половиной книги я прочёл — «Всевышнего» и «Голос, пришедший извне» Мориса Бланшо (обе в переводе Виктора Лапицкого) и «Статьи и письма 1934—1943» Симоны Вейль (в переводе Петра Епифанова). Две с половиной, потому что том Симоны Вейль огромный, в шестьсот страниц, и целиком я его не осилил. Да и читать Вейль, как, впрочем, и Бланшо, можно лишь небольшими порциями, настолько их чужеродность и безумие посрамляют мудрость мира сего.
Несмотря на катастрофические обстоятельства, и внутренние, и внешние, в подопечной мне серии «Новая поэзия» издательства «НЛО» получилось тем не менее выпустить четыре поэтических сборника: «Cosmopolitan» Елены Костылевой, «Версии/Волны» Екатерины Захаркив, «Не с той стороны земли» Елены Михайлик и «Аврам-траву» Игоря Булатовского. Все они, безусловно, заслуживают самого пристального внимания, но отдельно я бы всё же отметил книгу Игоря Булатовского. В неё вошли в том числе стихи последних двух лет, и эти стихи, пожалуй, самое сильное и страшное поэтическое свидетельство на русском языке («последнем мне») о происходящем с нами за отчётный период.
Главная же и обнадеживающая новость — дебютная книга стихов Варвары Недеогло «Русские девочки кончают свободной землёй», книга, исполненная ярости, эротизма, трансгрессии и невероятной словесной тавромахии.
Евгений Абдуллаев, поэт, прозаик, литературный критик, член редколлегии журнала «Дружба народов»:
- Начну с традиционной оговорки: один год — срок слишком короткий, чтобы говорить об именах, событиях и, особенно, тенденциях. Событие у нас, увы, всё то же — происходящее не в литературе, но на литературу непосредственно влияющее. И основная тенденция, связанная с ним, та же. Поляризация литературного процесса, разделение на два лагеря. Но писать об этом больно и неинтересно.
Что касается имён — то их, как и прежде, становится меньше. Такой парадокс современной литературы: интересных текстов всё больше, ярких имён всё меньше. Ушли три очень разных Андрея: Андрей Левкин, Андрей Тавров, Андрей Немзер. Каждый — имя и история (пусть даже Левкин последние лет 15 почти не публиковался как прозаик, а Немзер — как критик). Возможно, кто-то равноценный в прошлом году пришёл — и уследить за всем невозможно, и сразу оценить…
Понимаю, что выгляжу как графиня из «Пиковой дамы»: «А бывало: кто танцевал! кто пел! Какие имена!..» Нет, имена приходят. Но равноценного пока, простите, не заметил.
- Из крупной прозы — романы «Комитет охраны мостов» Дмитрия Захарова, «ОТМА. Спасение Романовых» Алексея Колмогорова, «Волшебный хор» Евгения Кремчукова, «Комендань» Родиона Мариничева, «Валсарб» Хелены Побяржиной, «Салюты на той стороне» Александры Шалашовой.
Все они были в коротком списке «Большой книги», и все они дальше него не прошли. Увы. Только «Комитет охраны мостов» засветился в списке «народного голосования»; вместе с вышедшим в 2022 году «снарком снарком» Веркина (чему тоже рад). Что ж, хотя бы так.
Прошел немного мимо «публики и критики» незаурядный роман Андрея Дудко «Последователь». Смешной и одновременно очень печальный рассказ о двух городских сумасшедших из белорусского Слонима: электрике Толике и его закадычном друге и верном оруженосце Андрее с мясокомбината. Об их приключениях в Слониме и других белорусских городках, их знакомстве с лесным обитателем Дмитрием по прозвищу Турок и с изобретателем генератора свободной энергии (сиречь вечного двигателя) Владимиром Косичкиным из Корелич и о многом другом. Бытовое перемежается с фантастическим, едкая ирония — с добродушным юмором, абсурд — с реализмом…
Продолжаю перечисление.
Из малой прозы — назвал бы книгу рассказов алматинской писательницы Валерии Крутовой «Неверность» и цикл рассказов (на автобиографической подкладке) Рената Беккина «Ленинградское детство».
И еще — повесть Михаила Богатова «Сказка про буфетёров». Такая вариация на тему «Замка» и «Процесса»: длинная-длинная Очередь, ведущая к некой Скотобойне; все жители должны в ней стоять… А буфетёры — «это те из Очереди, кто подошёл после утреннего передвижения к самим воротам Скотобойни». По стилю, как всегда у Богатова, очень хорошо; но слишком уж аллегорично и предсказуемо. Текст, судя по датам в конце, более чем двадцатилетней давности. Жаль, конечно, что не был опубликован тогда.
Из нон-фикшна назвал бы «Скатерть английской королевы» Михаила Бару и «Батюшков не болен» Глеба Шульпякова.
О поэтических сборниках, как всегда, надеюсь поговорить подробнее в их годовом обзоре в «Дружбе народов».
- Об интересных на горизонте уже сказал. Какие-то, конечно, новые для себя имена открыл. Некоторые появились раньше, просто в прошлом году как-то заметнее о себе заявили. Евгений Кремчуков, например, появился уже лет десять назад, и его роман «Деление на ночь» (совместно с Григорием Аросевым) входил в короткий список «Большой книги». И у Дмитрия Захарова пара заметных романов до «Комитета охраны мостов» было… А Побяржина, Колмогоров, Мариничев и Шалашова — да, действительно дебютанты. Но тут, как говорится, поживём-увидим.
Из известных имён порадовал Дмитрий Воденников. После очень долгого поэтического затишья пошли публикации: в июльском «Новом мире», в июльской «Юности».
И еще одно вернувшееся имя, пусть и менее известное, — Андрей Нитченко. Яркий, интересный дебют в середине нулевых — и тоже долгое замолкание, с начала десятых. В прошлом году — две новые интересные подборки, на «Лиterraтуре» (7 октября 2023) и в «Пироскафе» (2023, № 3).
Жду продолжения. (См. также подборку Андрея Нитченко в «Формаслове» и обсуждение её в рамках «Полёта разборов». — Прим. ред.)
И последнее, о приятных неожиданностях. Только уже не авторских, а издательских — «Альпина нон-фикшн», начавшая активно публиковать современную русскую прозу. Достаточно сказать, что названные выше романы Кремчукова, Побяржиной, Шалашовой — все вышли в этом издательстве. (А также незаурядный роман Ислама Ханипаева «Холодные глаза», выпущенный в 2022 году). То, что есть «Эксмо» (и его различные «дочерние» издательские проекты), это замечательно; но пусть будут и другие…
Валерия Пустовая, литературный критик, прозаик:
Возвращение «тамиздата» и переосознание классики, разговор о параллельном, цифровом человечестве, бум и преодоление золотого стандарта автофикшна, сильные сказки о девочках. Неожиданно широкий разброс контекста, из которого литература позволяет нам увидеть себя сегодняшних. Притом что время, казалось бы, требует в литературном смысле только одного: записывайте, записывайте, — к чему, например, призвал на своём юбилейном вечере Сергей Иванович Чупринин, один из несомненных авторов года. В своих книгах — теперь можно сказать, трилогии — о времени «оттепели» он показал, как факт наполняется художественной убедительностью: был факт, стал — элемент мозаичного портрета эпохи. Но в портретировании актуальности рулит не факт, а вымысел: припуск фантастического «А что если?..» и аллегорического «Как если бы…».
Поэтому с новой силой раскрылся приём Евгении Некрасовой в книге рассказов «Золотинка», где фольклорное, сказочное действует заодно с самой злой правдой дня. Сказка тут не эзопов язык и не попытка построить мир альтернативной, невозможной в быту справедливости. Сказка — средство выражения полноты смысла событий: она достраивает происходящее, показывая, как оно прорастает в подпольные, скрытые уровни жизни. В то же время в «Золотинке» преобразилась и удивительная жизнеутверждающая сила сказок Некрасовой. Сюжеты мрачные — но свет исходит от героев, которые уверенно тянутся к переустройству жизни, переосознанию себя. У Некрасовой парадоксальное умение показать торжество личности, избежав шаблонной истории преодоления.
В рассказе Романа Сенчина «Проводы», опубликованном в «Новом мире», «если бы» иной природы: он использует параллелизм самой жизни, показывая «другие проводы» добровольца через многолетний семейный опыт провожания отца на рабочую вахту на Севере. Суть в этом слове «другие», которое позволяет обострить особенность, неповторимость происходящего, — обнажает невозможность приспособиться к происходящему душой и умом, несмотря на вроде бы уже освоенный подобный опыт. Рассказ написан в свойственной Сенчину размеренной интонации, которая утрамбовывает между строчками крик.
Как притча прочитывается повесть Леонида Юзефовича «Поход на Бар-Хото» — удивительная небольшая вещь о ничего не решившем событии, в восприятии читателя вырастающая до приговора большой истории. Казалось бы, автор целиком погружён в реалии — экзотические, противоречивые, сталкивающие европейскость и азиатчину, цивилизационное и местное, просвещение и архаику. Но плотный мир повести просвечивает вневременным: вместе с героем мы переживаем тщетность всего, что было, и неизбежно переносим это переживание на всё, что будет. Получается такой новый Экклезиаст, который ничуть не умиротворяет.
Набравшее обороты переиздание классики в этом году кажется результатом стремления добраться до истоков актуальности. Откуда начать отсчёт настоящего времени? С календарного нового года, с перевернувшего картину мира года прошлого или с текстов, запечатлевших не то утраченные, не то слишком укоренившиеся, «вечные» представления? В «Альпина.Прозе» запустили серию «Главные книги» и издали собрание статей «Полка. О главных книгах русской литературы». В новом оформлении выпускают классику в издательстве «Манн, Иванов и Фербер». В подсветке актуальности сочло нужным показать избранное из классики и издательство Freedom Letters, выпускающее книги, которые сейчас не дошли бы до печати на родине авторов. Это выглядит как попытка осознанной работы с культурным мифом, уход от машинального усвоения канона. Как ни странно, прочтение классики в свете современности выводит литературу из-под прицела ответственности за всё, что вне её. Кажется, что классики сказали за нас всё — но на деле это мы чаще всего пытаемся говорить за них. Можно считать себя народом Пушкина и Достоевского — но Пушкин и Достоевский даже в своё время не управляли тем, что творилось с народом. Широка русская литература, и новое переиздание парадоксально её сужает: показывает контекст, происхождение произведений, разделяет актуальный запрос читателя — и актуальность автора-классика.
Параллельная актуальность — проблема фантастической прозы о цифровом бессмертии. В этом году ряд этой прозы оформился в тенденцию. Пережил границы своего литературного сезона роман «Смерти.net» Татьяны Замировской, продолжился цикл произведений Виктора Пелевина о мире будущего «баночного» бессмертия, вышли роман в новеллах Арсения Гончукова «Доказательство человека» и экспериментальный роман-хор «Ваша жестянка сломалась» Аллы Горбуновой. Это мало в чём сходные книги, совпадающие, однако, в том, что безграничность цифрового разума в них высвечивает конечные, ветхие радости человеческой жизни. Хочется написать: ценности, потому что и как будто самоочевидные ценности человеческого мира обращаются в цифровом будущем в ветошь. Но ценности как раз не высвечиваются, а проблематизируются. Личность, личная жизнь, рождение, смерть, доверие, любовь, наконец, сам человек — во что это всё превращается в соседстве с параллельным миром, другой природой бытия? Удача каждой из этих книг — найденная возможность подобраться к этим большим и пока вроде бы не насущным вопросам так тесно, чтобы читатель обжился в будущем как в новой кухне или сжился с ним как с новой угрозой.
Жанр автофикшна, когда-то начавшийся с отдельных случаев исповедальной литературы или экспериментов с автогероем, обрёл теперь школу и канон. На мой взгляд, в романе «Хорея» Марины Кочан воплощено победившее, самое распространённое представление о жанре, его сильных сторонах и уязвимостях. Это роман о травматичном опыте и самоосознании на фоне семейной памяти, исполненный телесной, дискомфортной для читателя тесноты и болезненных переживаний, самым сильным из которых оказывается тревога. Секрет романа в том, что в жанре автофикшн тут сделана попытка рассказать о чужом опыте, к которому у автогероини нет доступа. Самые травматичные, болезненные страницы тут посвящены опыту отца — но нет возможности раскрыть этот опыт изнутри.
Роман высветил как силу, так и границы литературы опыта. Из опыта, как и из жанра автофикшн, важно иметь, куда выступить. Автогерой полнее раскрывается, если удаётся показать, каковы его Другие. В «Хорее» в роли Другого выступает, пожалуй, сама невозможность подключиться к чужому опыту: фигура отца влечёт воображение и чувства героини, но опыт отца останется закрытым и сам он — принципиально не понятым, отчуждённым от всех и всего, что до болезни наполняло его жизнь.
Помимо «Хореи», в этом году издательство «Есть смысл/Polyandria NoAge» выпустило «Залив Терпения» Марины Нырковой, «Дислексию» Светланы Олонцевой, «Год порно» Ильи Мамаева-Найлза. В «Альпине.Проза» вышли «Валсарб» Хелены Побяржиной и «Одиночка» Маргариты Ронжиной. В «Редакции Елены Шубиной» издали «Пустые поезда 2022 года» Дмитрия Данилова и дебютный «Голод. Нетолстый роман» Светланы Павловой. В «НЛО» вышла заключительная часть автофикшн-трилогии Оксаны Васякиной «Роза». В «No Kidding Press» анонсировали выход книги Еганы Джаббаровой «Руки женщин моей семьи были не для письма». Все эти книги так или иначе осознают и трансформируют канон автофикшна. Не все из них автофикшном даже можно назвать, хотя приёмы и особенности жанра явно сказались на повествовании. Автофикшн, утвердившись в чистом виде как инструмент письма, как возможность каждому сказать о своём в освоенном формате, прячется в ядро произведения, оставляя авторам возможность нарастить художественность другого рода, выйти за границы литературы опыта. Язык эссеистики у Джаббаровой, далёкая и холодная фигура никому не интересной родственницы у Васякиной, бессобытийная повторяемость железнодорожных маршрутов, в отличие от невозвратной человеческой жизни, у Данилова, исторический и психологический опыт семьи и реалии современного Сахалина у Нырковой, галерея странных, но тёплых портретов случайных, но почему-то оказавшихся важными в определённый период жизни людей у Мамаева-Найлза — всё это зоны выхода, свободы от жанра, питающего в то же время текст доверительностью, свидетельской остротой, неприкрытой уязвимостью, которая особенно задевает за живое в автофикшне.
Удивительный опыт жанровой свободы проявляется прежде всего в волшебном сплаве жанров, когда каждый из них опознаваем в тексте, но вместе они рождают совсем новый способ разговора о современности. В прошлом году таким идеальным романом, преобразовавшим несколько жанровых моделей в уникальный строй повествования, был «снарк снарк» Эдуарда Веркина. В этом году меня поразила «Суть вещи» Алёны Алексиной. Роман вышел в издательстве «Corpus», о нём активно говорят прежде всего в связи с темой: девушка-аутистка расследует злодеяния педофилов. В таком изложении роман выглядит конъюнктурно, но в том и дело, что Алексиной удается преодолеть притяжение темы и задать романом свой вопрос, и создать свой жанровый сплав. Триллер, литература травмы, мистика, история сепарации и взросления, сказка о Золушке и семейная тайна, детектив и социальная проза о людях, заведомо не защищённых: детях, больных, — вместе создают повествование о компромиссной природе нормы, о том, по каким причинам люди закрывают друг на друга глаза. Героиня с особенностями действительно наделена особым даром: говорить с вещами. Дар кажется волшебным, пока не увидишь его притчевый смысл: героиня говорит с вещами, тогда как люди вокруг не разговаривают и с людьми. Вещи помогают героине раскрыть заговор человеческого молчания. Фантастический флёр повествованию придаёт и особенное мировидение героини, в котором явления компромиссной нормы предстают в искажённом — а на деле обнажённом, без покровов малодушия и предубеждения, виде.
Два года назад завершила свой фэнтези-цикл из пяти книг «Тайны Чароводья» писательница Юлия Иванова. А в этом году вышла пятая книга фэнтези-цикла из семи книг, «Семь прях» Тамары Михеевой. Между этими циклами стоит отметить два принципиальных совпадения: это, во-первых, удавшееся сотворение уникального воображаемого мира с его волшебными, но суровыми законами и реалиями, а во-вторых, это истории о девочках-подростках, которые сдвигают границы и меняют законы существования. С воодушевлением жду завершения цикла «Семь прях» Тамары Михеевой: интересно, к чему она придёт. Каждая её книга названа в честь одной девочки-«пряхи»: вышли «Мия», «Кьяра», «Тайрин», «Уна» и «Лита». Но что такое само явление «пряхи», какова роль её и природа, будет раскрыто, видимо, в финале семикнижия. Каждый сказочный роман в этом цикле обладает чертами антиутопии и говорит с читателем без упрощений. Перед нами мир, разбитый на государства-острова, эти государства достигли благополучия и гармонии — ценой, о которой не принято или запрещено говорить. От подростковой литературы здесь — энергия бунта против общественной договорённости, зон запрета и умолчания. От взрослой — прикосновение к неразрешимости вопросов, не теряющих горечи от подсветки сказочным иномирием: о навязанном выборе и обманутом доверии, предательстве себя и невольной вине, ценности жизни и её цене в размене на то, что кажется высшим благом. В мире Михеевой рожают и сражаются, теряют и растут над собой, плутают и падают всерьёз. И в то же время она не манипулирует читательским страхом или сочувствием. Её сказка ведёт за собой силой любви и интереса к жизни, находящей отклик во всех мирах.
Павел Крючков, литературный критик, звукоархивист, научный сотрудник Государственного музея истории российской литературы имени В. И. Даля, заведующий отделом поэзии и заместитель главного редактора журнала «Новый мир»:
Я упомяну, вероятно, только те имена, тенденции и книги, которые сходу вспомнились в процессе ответов. И те события, к которым — так или иначе — сам оказался причастен.
- Весной уходящего года завершился ежемесячный просветительский проект «Читаем вместе», проводимый «Московским Домом книги», Театральным институтом имени Бориса Щукина и журналом «Новый мир». Галине Чайковской, координатору и вдохновителю этой истории, удалось собрать на площадке МДК лучших отечественных поэтов, актёров и музыкантов — как маститых, так и начинающих; создать своеобразную публичную лабораторию, соединившую в себе явления авторского и актёрского чтений. Финальный вечер представлял новый для проекта актёрский вуз (это был ГИТИС, спасибо Григорию Заславскому) и молодых стихотворцев Литературного института им. А.М. Горького (поклон Алексею Варламову и Сергею Дмитренко). Незабываемое было 7 апреля под «ахматовским» названием «Тайны ремесла», свидетельствую.
Весь год в Отделе ГМИРЛИ имени В.И. Даля «Доме-музее К.И. Чуковского» работала литературная выставка «Валенки 57 размера, или “Слушай, дерево”», приуроченная к 85-летию Юрия Коваля. Уникальные живописные и фотоматериалы представили дочь писателя Юлия Коваль и архивы ГМИРЛИ. На открытии побывали легендарные писатели, сценаристы и режиссёры-аниматоры Юрий Норштейн, Алексей Дёмин, Леонид Носырев, пели ковалиные песни, вспоминали автора гениального «Недопёска Наполеона Третьего».
А сейчас, когда я пишу этот текст, Дом И.С. Остроухова в Трубниках ещё экспонирует (до 28 января 2024) выставку «Игра на всю жизнь. „Кондуит и Швамбрания“ Льва Кассиля», созданную неутомимой Ольгой Залиевой. Проект стал победителем Четвёртого конкурса музейно-выставочных грантов Российского еврейского конгресса.
В ближнем Подмосковье успешно и прочно вошёл в бытование литературный аудиоспектакль «Голоса Переделкина» (совместный проект культурной институции «Дом творчества Переделкино» и Гослитмузея): своеобразная «аудиоэкскурсия» по центральной части литературного городка, аранжированная живыми голосами — давно и недавно ушедших из жизни — прозаиков и поэтов. Над сценарием этой истории я корпел в течение двух лет. Ныне она смонтирована, облагорожена музыкальным рядом (композитор Илья Рубинштейн) и ежедневно звучит в наушниках литературных туристов, приезжающих поклониться теням Пастернака и Чуковского, Катаева и Кассиля, Тарковского и Заболоцкого, Ахмадулиной и Шпаликова. И многих, многих других.
В середине ушедшей весны — Международной zoom-конференцией — отметили 95 лет со дня рождения поэта, прозаика и литературоведа Валентина Берестова: не смогу забыть эти три — фантастических в своей энергетике — часа братства и любви: Марина Берестова и Андрей Анпилов, Андрей Чернов и Виктор Лунин, Надежда Сосновская и Вероника Долина, Марина Бородицкая и Григорий Кружков. Список участников того праздничного и поминального дня можно длить.
А в середине ушедшей осени в Звенигороде состоялись последние, в старом, «филатовском» изводе (но уже без Сергея Александровича, который скончался на исходе лета, светлая ему память), — Липки. На семинаре по поэзии у нас с Алексеем Алёхиным было более двадцати участников. В начале традиционного вечера «Звучащей литературы» прозвучал голос и самого Сергея Александровича Филатова, которого его родители назвали, между прочим, в честь автора «Москвы кабацкой» и «Анны Снегиной» (отец основателя Липок, «рабочий поэт» Александр Филатов посвятил Сергею Есенину несколько поэм, много помогал его семье). В память о Сергее Александровиче я показывал и звуковой мемуар Татьяны Фёдоровны Титовой, мамы великого поэта.
…Среди прочих замечательных деяний Дом-музей Бориса Пастернака отметил выставкой и специальным вечером — 100-летие биографа и сына поэта Евгения Борисовича Пастернака. Бережно, сердечно и очень интересно был помянут этот удивительный человек, который, как и Никита Николаевич Заболоцкий (его вспоминали в доме Чуковского тоже выставкой), положил свою жизнь на воскрешение памяти отца.
Продолжает свою героическую и глубокую работу автор-составитель «Календаря поэзии» в «Российской газете» — писатель и журналист Дмитрий Шеваров. Примечательно, что вослед прошедшему летом награждению на Красной площади лауреатов литературной премии «Лицей» имени Пушкина (Шеваров был в числе экспертов по поэзии), — стихи и краткие очерки как победителей (Степан Самарин, Варвара Заборцева), так и участников поэтического «короткого списка» — отразились в выпусках «Календаря поэзии».
Общероссийский государственный телеканал «Культура» (благодарный поклон его главному редактору Сергею Шумакову) затеял удивительный ежедневный проект «Три минуты тишины»: одно-два стихотворения в авторском исполнении (или что-то вроде клипа, основанного на сохранившемся звуковом автографе, как, например, с Маяковским). Надеюсь, этот проект будет длиться и найдёт внутри себя счастливый баланс между животворной видеоархивной «архаикой» и лучшими образцами поэтического мейнстрима.
В уходящем году необыкновенно здорово и резонансно прозвучала линейка радиопроекта «Юбилейные даты русской литературы», ведомая легендарной ведущей Дианой Иосифовной Берлин. Надеюсь, что в наступающем, «пушкинском» году эта история тоже продолжится.
Вспоминаю ещё, что на XX Международном Волошинском фестивале (в этом году юбилейный «Волошинский сентябрь» проходил в Калининградской области) была впервые учреждена новая поэтическая номинация от журнала «Фома», где я издавна веду совместно с редакцией «Нового мира» антологический разворот «Строфы»: «”Для этих слов тесна моя гортань…”»: поэзия одухотворённого слова».
Победила Надя Делаланд. 20 ноября её стихи вышли в очередном номере «Фомы».
- Главной книгой года для меня явился сборник прозы Лидии Корнеевны Чуковской, выпущенный «Редакцией Елены Шубиной». Последний раз проза Чуковской выходила более десяти лет тому назад. Нынешнее издание пришло к читателю почти в невозможное для этой горькой и прекрасной книги время. Но о том надо было бы говорить отдельно.
Дальневосточное издательство «Рубеж» (основатель, директор и главный редактор Александр Колесов) завершило (и в завершении обновило) выпуск многотомного и, по сути, полного собрания сочинений Владимира Клавдиевича Арсеньева. Это почти чудо, учитывая то, какими силами собрание делалось. Тут следует упомянуть феноменального в своей энергии и очень молодого исследователя-«арсениеведа» Никиту Воробьёва.
Многотрудная редакторско-издательская работа филолога и поэта Максима Амелина продолжилась очередными фундаментальными изданиями, — упомяну чудесный том поэтического избранного Ирины Ермаковой «Медное зеркало» и двухтомное собрание сочинений Александра Сопровского (1953 — 1990), которое подоспело аккурат к 70-летию со дня рождения поэта, философа и публициста, основателя легендарной поэтической группы «Московское время». Представление этой книги в Булгаковском доме (куратор Андрей Коровин), думаю, запомнится тем, кто побывал там, надолго.
С радостным волнением наблюдаю последовательный выход книг дорогого мне и многим из нас — хорошо известного поэта, прозаика, музыканта и Божьего человека (АСТ, серия «Книги Петра Мамонова»). Те самые же чувства (пусть и отмеченные светлой печалью, автора нет с нами тоже уже два года) отнесу к продолжающемуся выходу серии заветных книг Валентина Яковлевича Курбатова. Сейчас готовится и сборник его памяти.
В АСТ-шной серии «История в лицах и эпохах» выпущен очередной сборник Алексея Симонова «Частная коллекция. Воспоминания, письма, архивные документы». На обложке — фотография: отец (Константин Михайлович Симонов) и сын, автор сборника. Читаю взахлёб.
Не могу не радоваться продолжению любимой книжной серии санкт-петербургского «Дома детской книги» (оды и кантаты Алле Насоновой), когда-то начатой ясновским «Путешествием в Чудетство» (2016). В текущем году, вослед изумительным сборникам Эраста Кузнецова и Валерия Шубинского, изданы «Три чудесных детства. О писателях, поэтах и художниках детской книги» — Дмитрия Геннадиевича Шеварова.
Тихо вышли из печати очень одинокие и очень значимые книги покойного ныне поэта Наталии Булгаковой (составитель Алексей Алёхин) «Зимы не будет» и здравствующего Юрия Могутина («Я был никто и жил нигде…»). Это настоящая словесность, «в долготу дней».
Поэт и эссеист Сергей Гандлевский выпустил в АСТ-CORPUS’е почти 500-страничное собрание своих заметок и очерков об отечественной литературе «Незримый рой». Там, в финале произведения «Fathoming Loseff», автор впервые — на пространстве печатного текста — рассказал об очень камерных похоронах части праха поэта на переделкинском погосте, в могиле лосевского отца, поэта и переводчика Владимира Лифшица. Эта, 13-летней давности история, так уж вышло, мне более чем памятна.
Киевляне — издательство «Дух i лiтера» — выпустили сборник памяти выдающегося историка литературы, филолога и литературоведа Мирона Петровского (на русском языке, но в украинском оформлении; догадайтесь, как это). В огромном томе — усилиями Юлии Каденко и Ольги Канунниковой — нашлось две странички и для моей милости: я знал и любил этого человека, первого, кстати сказать, биографа Корнея Чуковского.
Завершу свои книжные изыскания и ликования сообщением о наиболее полном собрании произведений Вени Д’ркина «ДрАнтология» (издательство «Выргород»). Тем, кто любит творчество одарённого душою и талантом поэта и музыканта (в «гражданской жизни» Александра Литвинова), — поднесён драгоценный подарок.
Ну и как не сказать, что отважная Юлия Юрьевна Коваль продолжает выпускать один за другим факсимильные выпуски отцовских «Монохроник» — уникального рукотворного дневника-путешествия Юрия Коваля.
…В текущем году отметили свое 85-летие два уникальных русских автора, прозаик и поэт: Борис Петрович Екимов и Геннадий Александрович Русаков. Я читаю и почитаю их сочинения с середины 1980-х годов.
Вспомню и из печального: ушли поэты и друзья Андрей Тавров и Даниил Чкония. Не стало сооснователя премии Андрея Белого — Бориса Владимировича Останина.
В июле и августе умерли Лариса Георгиевна Беспалова и Галина Михайловна Наринская. И хотя им выпало пережить своих мужей — Владимира Корнилова и Анатолия Наймана, — кажется мне, что они эту земную жизнь — поэтам — продлили.
А вчера (29 ноября 2023. — Прим. ред.) отошёл к Господу чудесный человек и глубокий профессионал, великий знаток кинематографа, филолог и просветитель Андрей Шемякин, который, как мне кажется, научил меня любить кино. На телеканале «Культура» он работал со дня основания.
Я счастлив, что немного знал этого мастера. Без него всё как-то враз опустело.
3. На мой вкус, появились. Были и удивления. Но в силу ряда служебных причин я не буду пока торопиться со списками имён, скажу лишь о троих: поэте, издателе и редакторе Владимире Козлове (горячо рекомендую обращать внимание на создаваемый им и его авторами проект «Канон русской поэзии» на пространстве журнала Prosōdia), напечатавшем в декабрьском «Новом мире» свой «черновик пьесы» «Царь-Пушкин»; на продолжающую своё горячее писательское дело Оксану Васякину и на вдумчиво-нежного стихотворца из Великого Новгорода Григория Князева.
Майя Кучерская, писатель, профессор факультета филологии НИУ ВШЭ, Руководитель Школы литературного мастерства Creative Writing School:
- В этом году в Переделкино прошёл первый фестиваль, посвящённый исключительно литературному творчеству, «Ближе».
Промчалось цунами книжных фестивалей по России — Бердск, Новосибирск, Архангельск, Камчатка, Екатеринбург, Махачкала, это только малая часть, что, по-моему, прекрасно.
Вышел первый в России сборник, посвященный академическому изучению творческого письма: «Творческое письмо в России».
Усилилась цензура.
- Назову только очень толстые книжки.
Во-первых, необычайно содержательные и занимательные мемуары о 1950-1970-х Михаила Шемякина «Моя жизнь: до изгнания». С иллюстрациями автора, нарисованными специально для этой книги. Это ещё и редакторский подвиг Елены Шубиной.
Эпопея в двух томах Сергея Чупринина «Оттепель». В этом году вышел второй том «Оттепель. Действующие лица» — галерея портретов участников оттепельных процессов, написанная с любовью к литературе, но и лёгкой иронией тоже.
Мишель Уэльбек. «Уничтожить». Роман о расчеловечивании в современном обществе и о том, что и кто всё-таки сохраняет нас людьми.
- Главное, что случилось в этом году: новое поколение 30-летних шумной гурьбой высадилось на российское литературное поле и пустило корни. Имена: Михаил Кузнецов, Марго Гритт, Анна Лужбина, Хелена Побяржина, не говоря уже о тех, кто заявил о себе и до того: Оксана Васякина, Вера Богданова, Евгения Некрасова, Тимур Валитов. Все — профессионалы! Вопрос, как эти замечательные авторы поступят с современностью, как, в каких жанровых и языковых формах будут писать о том, что происходит вокруг. Посмотрим! Желаю каждому сохранить себя и сберечь выданный талант.
Владимир Коркунов, поэт, литературный критик:
- В 2023 году я в первую очередь изучал современную казахстанскую литературу. С её билингвальностью, тенденциями к изучению национального языка (среди русскоязычных казахстанцев). Мне посчастливилось быть рядом с редакцией журнала «Дактиль» — я наблюдал рабочие процессы будто бы с камеры, установленной за шлемом гонщика (в данном случае, редакторов журнала). Это очень дружная среда — и в Москве я не видел такой монолитности даже у эстетически близких групп, что уж говорить насчёт оппонентов. Я был рад познакомиться и подружиться с главным редактором «Дактиля» Ириной Гумыркиной, командой проекта: Валерией Крутовой, Селиной Тайсенгировой, Айнагуль Садыковой, Аманом Рахметовым, Анастасией Белоусовой, Алишером Рахатом, Иваном Полторацким и др. И авторами, друзьями журнала, например, Ксенией Рогожниковой, Михаилом Земсковым, Юрием Серебрянским, Алёной Тимофеевой, Орал Арукеновой, Алексеем Швабауэром и Зоей Фальковой. Казахстанская литература сейчас активно развивается — это проявляется и на уровне текстов, и в плане интеграции в международный литературный процесс — речь, например, о резиденциях той же Фальковой, Ануара Дуйсенбинова или Айгерим Тажи. Отмечу и оживляющую редакторскую рокировку в журнале «Простор» (новый главный редактор — Фархат Тамендаров), у которого после «совписовских» времён есть реальный шанс стать менее конвенциональным и более свободным. Это литература, которая и до того говорила во весь голос, но сегодня её становится ещё отчётливее слышно.
С другой стороны, 2023 год для меня был связан с проектом POETICA и новейшей литературой (в том числе в рамках портала «полутона»). Мне кажется ключевым, что литературный процесс сейчас, после ухода с авансцены главных акторов недавнего прошлого, обращается в сторону самых молодых голосов, которые должны сформировать новое литературное поле, живущее по их собственным законам, всё чаще горизонтальным, создавая новую иерархию и перелегитимизируя старые имена.
Пожалуй, работа с молодыми — это последнее, что удерживает меня на «полутонах» (учитывая большую загрузку в других проектах); однако я всё меньше чувствую в ней необходимость, видя, как много появляется новых площадок, созданных молодёжью, в первую очередь — для молодёжи. Это и «изъян», и «Всеализм», и «Таволга», и «Нате», и «журнал на коленке», и «Хижа», и ROSAMUNDI (прошу прощения, если кого забыл — вас много, но это и хорошо). Я по-разному оцениваю работу коллег: кого-то весьма критично, кого-то с безусловным приятием — но неизбежно радуюсь, понимая, что литературное поле растёт и у молодёжи нет зацикленности на одной-двух площадках, за пределами которых посконная графомания.
Конечно, они в первую очередь ориентируются на новейшие имена/голоса (что и понятно: застывшие в анабиозе собственного стиля 40-50-летние авторы их не привлекут); впрочем, некое вычёркивание имён прошлого поколения — общая тенденция литературной жизни; советский критик Лев Аннинский говорил, что ему интереснее писать о сверстниках (тогдашних шестидесятниках), чем об авторах старшего поколения, и был прав — каждый год в литпроцесс приходит новое будущее, и нельзя его упустить, ведь больше всего падений — на взлёте.
А если говорить о «Поэтике», то именно обращение к новым голосам, к давно не публиковавшимся авторам, к тем, с кем я прежде не работал, — мотивировало меня продолжить работу над проектом. Но и люди, благодаря которым проект ожил; в первую очередь Лана Ленкова, не просто вдохновившая, а на финальном этапе подготовки номера вошедшая в редколлегию/редакцию. Именно благодаря нашей совместной работе появились разделы «Лаборатория» и «Лента».
- Как и самый важный человек в данную конкретную секунду — тот, с кем ты сейчас говоришь, так и самая значительная книга — та, которую ты сейчас читаешь, в моём случае: с которой ты связан как редактор, составитель, автор вступления/послесловия, друг автор_ки, которой ты даёшь советы и т.д. Если говорить в этом аспекте о книгах-2023, то это сборники Александра Уланова «не (бе)речь», Тамары Жуковой «Т-ра Ж-ва», Анастасии Белоусовой «Мыша», Ивана Полторацкого «33 единицы зелени», Валерии Крутовой «Наверность», Юлии Милорской «Хроносоматика», Татьяны Бонч-Осмоловской «Эллада и другие женщины», Екатерины Деришевой «инсталляции не будет», Павла Кричевского «Периферийное зрение неба». Совсем скоро появятся книги Влады Баронец «Слова прощения» и сборники по итогам литературного конкурса для слепоглухих людей «Со-творчество» (общий: «Шесть точек света» и персональный Алёны Капустьян «Сквозь тьму и тишину»), на которые уже сейчас превентивно предлагаю обратить особое читательское внимание.
- Это весьма большой список; я приводил срез имён в интервью журналу «Нате», но их, конечно, куда больше. Потому что мы в целом привыкли замечать только свой личный круг, тот со временем сужающийся коридор, куда направлен взгляд; а рядом — огромное число людей, и проходя мимо, вы и их поддержать не сможете (а человеку нужен человек), и себя обедните.
Я понимаю, что списки в некотором смысле — моветон: ты обязательно кого-то забудешь, и кто-то обязательно тебе это припомнит, но раз условия игры/опроса таковы, приведу некоторый срез тех, кого я открывал для себя (а так-то они прекрасно писали и до этого!) в минувшем году; и был бы очень рад, если бы вы тоже прочли их тексты. Это (исключая уже названных) Ульяна Афанасьева, Виктория Богданова, Ксения Боровик, Игорь Ваньков, Екатерина Вахрамеева, Виктя Вдовина, Алиса Вересова, Настя Верховенцева, Арина Воронцова, Михаил Вистгоф, Евгений Гаврилин, Саша Глазков, Стася Дёмина, Софья Дубровская, Арам Залинян, Вера Зарницкая, Наталья Игнатьева, Кира Король, Данила Кудимов, Аня Кузнецова, Лана Ленкова, Элина Лехциер, Евгения Либерман, Ариадна Линн, Женя Липовецкая, Алиса Ломакина, Егор Моисеев, Стас Мокин, Евгения Овчинникова, Софья Паперная, Алина Петрова, Варвара Петрова, Яна Полевич, Михаил Постников, Ксения Пройдисвет, Варвара Росоловская, Степан Самарин, Дарь Сирина, Дариа Солдо, Матвей Соловьёв, Дарья Сотникова, Егор Спесивцев, Ника Третьяк, Дарья Улькина, Алиса Федосеева, Максим Хатов, Лиза Хереш, Богдан Хилько, Евгения Цориева, Матвей Цапко, Давид Чанидзе, Кирилл Шубин — тут, позвольте, поставлю: и др., поскольку изучение литературного ландшафта схоже с изучением иностранных языков: читая тексты одних, ты вольно или невольно отодвигаешь в памяти других, порой не менее ярких, и уж пару имён я точно, само того не желая, пропустил.
* Внесены Минюстом РФ в перечень террористов и экстремистов
