Вéрна Наталья Алексеевна родилась в 1988 г. в Чехии. Живёт в Москве. Окончила юридический факультет, но по специальности работала недолго. Устроила свою судьбу ближе к книгам и творчеству: училась в Литературном институте, работала редактором, а потом маркетологом в книжном интернет-магазине. Шесть лет назад, после рождения дочери, стала писать стихи для детей, а с рождением сына пришла к сказкам. Участвовала в 16-м семинаре молодых писателей, пишущих для детей Фонда СЭИП в 2022 году.
Наталья Верна // Садовый ёжик Шур
Летняя кухня
Над садом раскинулся влажный южный вечер. Ёжик Шур потянул носом и внимательно прислушался к ощущениям. Воздух был ещё прохладным. Ярко пахло спящими яблонями и недавно потухшими углями. Шур, пофыркивая и цокая по бетонной дорожке коготками, осторожно двинулся в сторону летней кухни Бабушки. Он то и дело останавливался и оглядывался. Мимо, громко дребезжа, пролетел майский жук. Шур в ужасе замер в кусте крыжовника. «Ха, испугался жука! Во даю!» — посмеялся над самим собой ёжик и двинулся дальше, хотя лапы всё ещё дрожали от испуга. Возле уличной плиты, на бетоне, стояла старая, чуть треснувшая тарелочка, а в ней лежали остатки куриного шашлыка. «Бабушка и Дедушка оставили мне лучшие кусочки», — довольно подумал Шур и принялся шумно есть. Курица была суховатая и приятно хрустела.
На веранду вышла Бабушка — ещё совсем не старая, невысокая и симпатичная. Она пахла мёдом и базиликом.
— Миша! — позвала она. — Шур пришёл.
На голос Бабушки тут же отозвались собаки: они резко залаяли, взвизгивая и поскуливая. Собаки! Эти огромные вонючие чудовища с горячими пастями и капающей слюной. Шур невероятно их боялся и всегда прятался, когда собак выпускали из вольера. Те носились по саду двумя мельтешащими пятнами — грязно-серым и светло-рыжим, ломали ветки кустов и съедали всё, что лежало на тарелочке ёжика.
— Фу! Расшумелись! Шура напугали, — прикрикнула Бабушка на собак.
В этот момент из дома вышел Дедушка — загорелый, седой, улыбчивый и голубоглазый. Он пах чёрным чаем. Дедушку Шур особенно любил. Тот часто сидел поздно вечером в саду и занимался своими делами: то доставал из вишни косточки, то колол орехи, то мастерил что-то непонятное. А ёжик располагался рядом, угощался вишней или орехами, слушал Дедушкины истории.
— Миша, «внучок» твой пришёл, — рассмеялась Бабушка и показала на Шура. Дедушка подошёл к ёжику совсем близко. Шур тут же плюхнулся на спинку и подставил ему своё мягкое, беззащитное пузо. Дедушка погладил его своими шершавыми от частой работы руками.
— Уже съел всю курочку, хороший аппетит, — улыбнулся Дедушка и подсыпал в миску мясные обрезки. Шур стал есть и при этом поглядывал на Дедушку с Бабушкой. «Я — садовый ёж, — думал Шур. — А это самый лучший вид ежей. Я всегда сыт, у меня есть своё гнездо за орешником, а Дедушка и Бабушка чешут мне живот. Так было всегда и пусть ничего не меняется. Если бы ещё не было этих ужасных собак! Зачем только Дедушка и Бабушка держат этих мерзких созданий в нашем саду?»
В середине сада лежал надувной матрас. В жаркие летние ночи Дедушка и Бабушка спали на нём. Но чаще просто отдыхали на матрасе поздно вечером и смотрели на яркие звёзды. Ёжик гулял по саду, выкапывал червяков и слушал разговоры Дедушки и Бабушки.
— Миша, давай уедем в отпуск. Я об этом давно мечтаю! Уехать в настоящий отпуск. Тут такие водопады недалеко, такие реки! — часто говорила Бабушка.
— А как же собаки? А как же огород? — отвечал Дедушка.
— Собак покормит сосед, огород не пропадёт! — уговаривала Бабушка. А Дедушка начинал о чём-то молчать так, что даже воздух становился гуще от невысказанного.
«Что это ещё за мечта? Что за место такое Отпуск?» — думал Шур. Ему становилось очень тревожно, мурашки бежали по спине и иголочки начинали шевелиться. Ёжик совсем не хотел, чтобы Дедушка с Бабушкой куда-то уезжали. Какие собаки, какой огород! Как же он, Шур?
Потом дни сменялись один другим, в тарелочке всегда была еда, а Дедушка с Бабушкой выходили вечером в сад. И ёжик успокаивался. «Я садовый ёж, — думал он. — А это самый лучший вид ежей».
Пустой сад
Однажды Шур, как обычно, проснулся в своём гнезде за орешником и посеменил в сторону летней кухни. Но в тарелочке оказалось пусто. В доме Дедушки и Бабушки не горел свет. Ёжик почувствовал беспокойство. Он обошёл сад и огород, заглянул в теплицу и щёлочку гаража — но нигде никого не нашёл. Он даже решился приблизиться к вольеру с собаками. Те почуяли Шура и зашлись раздражённым лаем. Ёжик свернулся клубком, хотя и понимал, что за калитку эти чудовища вырваться не могут. Из клубка он одним глазом заглянул внутрь вольера и заметил, что в мисках у собак корм лежит. Но Дедушкой и Бабушкой там не пахло.
Всю ночь Шур ходил недалеко от дома, надеясь, что Дедушка с Бабушкой появятся. Он поел червей и улиток, но не наелся, потому что не привык много охотиться и всегда рассчитывал на угощения. Ближе к утру Шур свернулся неплотным кольцом и уснул тревожным сном. «Пусть завтра вечером всё станет как обычно», — загадал ёжик, засыпая.
Но ни следующим вечером, ни ещё через один ничего не поменялось. Только приходил человек с длинными, как ветки, руками и ногами и приносил еду собакам. На ёжика он не обращал никакого внимания.
Рядом со своей пустой тарелочкой Шур расплакался.
— Чего ревёшь? — спросил чей-то недовольный голос. Шур почувствовал резкий кошачий запах. Ёжик повертел головой и увидел на заборе соседского рыжего кота. Шур его терпеть не мог, потому что тот воровал еду из его тарелочки. Но сейчас ёжику было так одиноко, что он решил поговорить с котом.
— Дедушка и Бабушка бросили меня! — грустно сказал он.
— Ну ты дурачьё игольчатое, — фыркнул кот. — Они не бросали тебя.
И хотя кот назвал ёжика как-то обидно, мысль о том, что его не бросили, приободрила Шура. Но кот тут же продолжил:
— Они вообще не думали о тебе. Просто уехали в отпуск. Осуществить Бабушкину мечту!
Уехали в Отпуск. Шур крепко сжал зубы, чтобы не закричать от ужаса. Теперь Дедушка и Бабушка будут жить не здесь, в доме у сада, а в Отпуске. Без него, Шура. Всё изменилось. Тарелочка всегда будет пустой. Никто не будет чесать ему живот и рассказывать истории. Слёзы снова полились из глаз ёжика. Рыжий кот долгим изумрудным взглядом посмотрел на Шура и внезапно смягчился.
— Ну ты чего, всё не так уж плохо. Ты ведь любишь Дедушку и Бабушку. Я видел, как ты подставляешь им пузо. В этом мы, коты, с вами, ежами, похожи. Живот покажем только самым любимым! Попробуй порадоваться тому, что исполняется Бабушкина мечта.
— Что такое мечта? — решился спросить Шур.
— Ну, это то, о чём ты мечтаешь, — непонятно ответил кот. — Я вот мечтаю, чтобы все кошки в деревне родили мне котят. Тогда мой род станет самым сильным! — гордо сказал рыжий. — А о чём мечтаешь ты, ёж?
Шур молча смотрел на кота. Он никогда ни о чём не мечтал. Просто хотел, чтобы в тарелочке всегда была еда, а в гнезде за орешником было сухо.
— Теперь я мечтаю, чтобы всё стало, как раньше, — тихонько сказал он коту.
— Тогда тебе надо вернуть Дедушку и Бабушку, — ответил кот и зевнул так, как будто это было настолько очевидно, что ему даже стало скучно.
Ёжик испугался. Значит, ему придётся выйти из сада? Искать где-то за оградой Дедушку и Бабушку? Он вспомнил, как улыбался Дедушка. Как Бабушка пританцовывала, когда готовила на летней кухне. Они были счастливы. Так зачем Бабушке понадобилось осуществлять какую-то мечту? Он должен был найти её и во всём разобраться.
— Где находится этот Отпуск? Я туда пойду, — решительно сказал он коту.
— Хм, я слышал, они уехали к водопадам у реки. Это за лесом, — ответил рыжий.
— А в какой стороне лес? — продолжил расспросы Шур.
— Ты увидишь вход в лес сразу за забором, — объяснил кот.
Шур осмотрелся по сторонам. Он никогда раньше не выходил за забор и не знал, как это сделать. Забор плотно прилегал к земле, чтобы собаки не сбегали, когда их выпускают из вольера в сад. Даже маленький Шур не протиснется под забором. Кот заметил замешательство ёжика.
— В вольере есть яма под забором, собаки копают её для себя, но сами ещё не пролазят. А ты пролезешь, — подсказал кот.
Собаки! Иголки на спине Шура встали дыбом. Ему придётся зайти в вольер, чтобы выбраться из сада. Шур долгим взглядом посмотрел на лавку-качели, на которой часто сидели в обнимку Дедушка с Бабушкой.
— Ты сможешь отвлечь собак? — спросил он у кота.
— О, не вопрос! Я обожаю их дразнить, — ухмыльнулся кот.
Кот подошёл к вольеру с одной стороны, а ёжик посеменил с другой. Бегать он не умел, но шёл так быстро, как мог. Он пофыркивал от стараний. Кот громко замяукал, и собаки бросились на калитку вольера. Шур задрожал. Вдруг он не успеет? Вдруг собаки заметят его раньше, чем он скроется? Ёжик увидел подкоп и полез туда. В этот момент грязно-белое пятно бросилось к нему. Ёжик почувствовал совсем близко ужасный собачий запах, огромный мокрый нос ткнул его в пятки. Шур вскрикнул, но тут же понял, что он уже на другой стороне забора. Совсем рядом он увидел вход в лес и двинулся в его сторону.
Незнакомый лес
Ёжик родился в лесу, но почти не помнил той жизни. Он знал о лесе, что там водятся страшные совы и лисы. Что там живут другие ежи, которых он никогда не встречал в своём саду. Что где-то за лесом есть река.
Лес оказался огромным, вкусно пахнущим и пугающим. Таких высоких и разных деревьев не было в его саду. Здесь даже были деревья-ёжики — с иголочками! Пахли они особенно хорошо. Шур был голоден. Он увидел куст с ягодами, похожими на Дедушкину клубнику, но только намного мельче. Ёжик осторожно стал есть ягоды и удивился, какие они сладкие. Потом он легко нашёл множество жирных личинок, которые оказались вкуснее садовых улиток. Подкрепившись, Шур двинулся дальше — к реке и водопадам. Он не знал дороги и просто шёл вперёд. Ёжику начинало нравиться в лесу. Он перестал оглядываться на каждый шорох, наслаждался шуршанием сухих иголок и листьев под лапами.
Внезапно он услышал чей-то громкий, испуганный крик:
— Прячься! Спасайся!
Ёжик свернулся плотным клубком, не успев даже осознать происходящее. Его тело среагировало первым. В это же мгновение он услышал яростный клёкот и что-то сильное, острое попыталось вцепиться в него. «Сова!» — в ужасе понял Шур. Сова набрасывалась на него снова и снова, пытаясь мощными лапами расцепить игольчатый шар, в который превратился ёжик. Шур сжимался и громко шипел от страха. Он знал, что может продержаться так долго, но не знал, отстанет ли Сова. Что, если он устанет быстрее, чем она сдастся? Или доберётся до его беззащитных мест? Тогда Шур никогда больше не увидит Дедушку и Бабушку. Не узнает, почему они решили осуществить Бабушкину мечту. Не поймёт, о чём же мечтает он сам. Сова продолжала пытаться развернуть ёжика. Наконец она издала раздраженный возглас и толчки прекратились. Шур услышал, как огромные крылья зашелестели, и хищная птица улетела.
Ёжик не решался раскрыться. Вдруг он услышал голос:
— Всё позади, она улетела.
Голос был тонким, нежным — девичьим. А пахла обладательница голоса просто невероятно. Никогда Шур ничего подобного не чуял! От этого запаха у ёжика немножко закружилась голова, ему стало тепло внутри. Он развернулся из клубка и увидел перед собой молодую ежиху. Шур не знал, все ли ежихи так прекрасны, но эта показалась ему совершенной. Каждая иголочка весело смотрела в небо, небольшие ушки шевелились, аккуратный нос то и дело внимательно подрагивал.
— Я тебя здесь раньше не видела, — сказала ежиха.
— А я здесь раньше и не был, — ответил ёжик. — Это ты предупредила меня об опасности? Я не услышал сову.
Ежиха кивнула:
— Да, я. Сов редко кто слышит вовремя. Нам с тобой сегодня повезло. Ну и кто ты такой?
— Я садовый ёж Шур. Я иду к реке, чтобы найти моих Бабушку и Дедушку, — ответил Шур.
— Как интересно! А я Фырочка, — улыбнулась ежиха. — Пойдём в моё укрытие, там всё расскажешь. Быть долго на виду небезопасно.
Ежи вместе расположились на моховой подстилочке в яме среди кустов дикой малины. Шур рассказал Фырочке обо всём, что с ним приключилось. Ежиха удивлённо фыркала, охала, а в особенно страшных моментах касалась своей лапкой лапы Шура. Это было очень приятно.
— Ты знаешь, где находится река и водопады? — спросил Шур в конце своего рассказа.
— Знаю, — печально ответила Фырочка.
— Я чем-то тебя огорчил? — расстроенно спросил Шур.
— Просто… ты напомнил мне о реке. Знаешь, однажды я дошла до реки и услышала, как люди поют на берегу. Что это были за песни! Я часто слушаю по ночам соловьёв, но эти песни были в тысячу раз лучше. Я хотела бы слушать их снова и снова.
Фырочка замолчала.
— И почему ты их больше не слушаешь? Люди не приходят к реке? — Шур сочувственно глянул на ежиху.
— Нет, — тихо ответила Фырочка. — Это не конец истории. Потом я стала подбираться ближе, чтобы услышать каждый звук, каждое слово песни. Я вышла из кустов и увидела огонь. Пожар начинался прямо перед людьми, а они сидели вокруг и ничего не делали! Он так резко пах дымом и был ужасен. Я испугалась и скрылась в лесу. Я так боялась, что огонь догонит меня. Но лес не загорелся. И всё равно теперь я часто узнаю этот запах, запах дыма! Он идёт с реки. Я не могу забыть песни, я мечтаю снова пойти к реке и услышать их, но мне страшно. Вдруг огонь на этот раз догонит меня?
Шур внимательно слушал рассказ ежихи и в конце очень заволновался:
— Фырочка, это был не пожар! Это был костёр! Люди не стали бы сидеть вокруг пожара, они потушили бы его. Мои Дедушка и Бабушка часто разводят костёр в мангале, когда готовят шашлыки. А ещё жгут ненужную бумагу в огороде. И всегда в конце заливают водой угли, чтобы не случился настоящий пожар. Наверняка у реки разводят костры. Люди любят петь вокруг костров.
На мордочке ежихи появились одновременно сомнение и надежда. Она так хотела снова услышать песни!
— Я не знала про костры, — сказала она. — Я боялась пожаров.
— Ты и не могла про них знать. Но я — садовый ёж, я хорошо знаю людей! Отведи меня к реке, Фырочка, и ты снова сможешь послушать песни. Если с реки идёт запах дыма — значит, люди часто там разводят костры. А где костры, там и песни. Мы сможем осуществить твою мечту.
— Хорошо. Вместе с тобой я пойду, — согласилась Фырочка и глаза её весело блеснули.
Может, ради такого же блеска в глазах Бабушки Дедушка согласился уехать из дома у сада в Отпуск? Шур почувствовал, как будто вместо каждой его иголочки появилось пёрышко. Он был готов вот-вот взлететь от счастья.
Непонятные языки
Следующим вечером, ещё до темноты, ёжики отправились в путь.
— Как получилось, что ты стал садовым ежом? — спросила Фырочка.
— Это случилось первой же осенью. Мама объяснила нам, ежатам, что осенью нужно готовиться к голодной зимней спячке. Наедаться до отвала. Я помнил её слова, но в лесу было мало достаточно сытной еды. Я всё шёл и шёл в её поисках и вдруг вышел к дому у сада. Помню, как испугался, когда впервые увидел Дедушку. Я никогда до этого не видел людей. Я свернулся клубком, чтобы он меня не съел, представляешь?
Фырочка рассмеялась:
— Мама не говорила тебе, что люди не едят ежей?
— От страха я всё забыл! Но Дедушка меня не съел. Вместо этого он принёс мне самую вкусную еду, которую я только пробовал за время осенних поисков. Остатки куриного шашлыка! И говорил мне что-то такое, ласковое. Тогда я ещё не знал его язык, но доброта не нуждается в переводе. Я всё понял. И уже не уходил далеко от сада. Потом познакомился с Бабушкой. Так и жил с тех пор.
Фырочка вела Шура сквозь высокую траву, полную сверчков, по земляничным оврагам, сквозь кусты барбариса и шиповника.
— Шур, — вдруг радостно сказала ежиха, — Раз ты понимаешь язык людей, то сможешь рассказать, о чём их красивые песни!
— Смогу! Но они почти всегда об одном, Фырочка, — ответил Шур. — О любви.
— О любви, — мечтательно повторила ежиха.
Дружелюбное спокойствие леса прервал взволнованный крик:
— Буран! А ну стой! Всё равно догоню тебя, упрямая ты собака! Ох, влетит мне от Миши, если ты потеряешься. Буран, стой, говорю!
По лесу бежал человек, размахивая длинными, как ветки, руками. Шур сразу узнал его — это он кормил собак Дедушки. Совсем близко раздался возбуждённый лай. В кустах промелькнуло грязно-белое пятно.
— Собака! — ужаснулся Шур и свернулся в шар.
— О нет! — воскликнула ежиха.
Это лающее чудовище сейчас набросится на Фырочку! Шур решительно развернулся, чтобы защитить ежиху.
Но Фырочка стояла уже далеко и смотрела на что-то из-за кустов.
— Глупая собака, не лезь к ней! — пискнула она.
Шур поспешил в сторону ежихи. Перед ним раскинулась странная картина. Прямо на дороге подпрыгивал на месте и рычал Буран.
Сейчас он был совсем близко и перестал казаться Шуру грязно-белым пятном. Ёжик рассмотрел огромные чёрные глаза, блестящий нос, грозно оскалившуюся пасть. Пёс лаял и повторял один и тот же звук. Ёжик никогда не пытался понять язык собак. Он боялся их и не хотел ничем себя связывать с этими чудовищами. Но сейчас он вдруг отчётливо понял, какое слово лает Буран:
— Защищу! Защищу! Защищу!
Позади Бурана стоял мужчина с ветками-руками. Лицо у него было испуганное. А прямо перед псом, изогнувшись восьмёркой и выжидающе подняв голову, замерла гадюка.
— Не могу смотреть, — заплакала Фырочка. — Она убьёт собаку!
Шур вспомнил, как сильно всегда хотел, чтобы собак не было в их саду. Неужели это и была его ужасная мечта? Нет, он не хочет Бурану смерти! Змея приготовилась броситься.
Сам не понимая, что делает, Шур двинулся наперерез собаке и встал между ней и змеёй.
— Отойди! Отойди! Защищу! Защищу! — пролаял Буран.
— Как же! Не лезь, я сам, — бесстрашно бросил Шур.
Он приблизился к гадюке, та сделала рывок, но ёжик ловко повернулся игольчатой стороной. Змея бросалась снова и снова, но Шур оказывался проворней. Где-то глубоко внутри него жило знание, как сражаться со змеями. Наконец он извернулся и вцепился зубами в её спину, рядом с головой, и гадюка была побеждена. К Шуру поспешила Фырочка:
— Шур! Какой ты храбрый! — воскликнула она и ласково коснулась носом его носа.
— Если бы не ты, я до сих лежал бы клубком и боялся собак. Ты помогла мне преодолеть мой страх, — с благодарностью сказал ёжик.
— Как и ты мне, — ответила Фырочка.
На тропинке стоял ошарашенный мужчина. Длинной рукой-веткой он держал за ошейник Бурана.
— Ничего себе, посмотрел за собачками! — пробормотал мужчина. — Пошли, беглец! И скажи спасибо герою-ёжику.
Буран стрельнул глазами в Шура.
— Защитил! Защитил! Ты хороший охранный ёж, — пролаял он.
Песни у реки
Фырочка и Шур продолжили свой путь. Они снова и снова пересказывали приключение, которое только что пережили:
— А потом ты закричала: «Не могу смотреть, она убьёт собаку!»
— И ты бросился на гадюку! Ты хоть помнил, что её яд для тебя не опасен?
Нет, Шур этого не помнил. Все наставления мамы касались леса и потихоньку растаяли в предрассветных туманах сада.
— Ты удивительная, Фырочка! Тебе было так жаль собаку! Ты ведь не знала, что это собака Дедушки. А я и подумать не мог, что она не станет на нас нападать.
— А ты боялся собаку, но кинулся её спасать. Кто ещё из нас удивительный, — мягко покачала головой ежиха.
Шур внимательно посмотрел в её чёрные блестящие глазки и вдруг понял, о чём он мечтал на самом деле. Мечтал так тихо, что даже сам себя не слышал. Он хотел, чтобы у него была верная подруга, любимая, такая же, как Бабушка у Дедушки. Чтобы с ней смотреть на звёзды. Чтобы беседовать и обниматься. Чтобы всю жизнь прожить вместе.
Они вышли к реке, когда яркие звёзды во всей своей красе высыпались на небо. Река была шумная, она пахла водорослями и холодной водой. Но ещё сильнее был запах дыма. И тут Шур и Фырочка услышали песню. Шумно пыхтя, ёжики пошли на звуки музыки. Шур то и дело ободряюще поглядывал на Фырочку. Они вышли из кустов и увидели костёр, вокруг которого сидели люди. Один из них играл на гитаре, а остальные пели. Шур глянул на Фырочку: она слушала как заворожённая. Глаза её блестели от слёз. Когда песня закончилась, наступила тишина, в которой отчётливо стало слышно шуршание Фырочки и Шура.
— Ой, ёжики! — радостно воскликнула какая-то женщина, и все посмотрели в их сторону.
— Аня, смотри! — услышал вдруг Шур до боли знакомый голос. — Это Шур! Я точно тебе говорю, это Шур! Я отличу его от тысячи других ежей!
Дедушка в удивлении вскочил с бревна, на котором сидел, и подошёл к ежу. А Шур в восторге брякнулся на спину, подставляя ему живот. Дедушка нежно почесал ёжика. Подошла Бабушка и тоже погладила Шура.
— Миша, гляди, да он не один, — улыбнулась Бабушка и указала на Фырочку. Та стояла чуть в стороне и во все глаза смотрела на людей и на огонь, который никуда не убегал, а только танцевал в какой-то железной коробке.
— Точно. Нашёл себе подругу! Вырос внучок, — довольно хмыкнул Дедушка. — Ушёл так далеко от сада. Может, отнесём его обратно? Всё равно мы уже завтра возвращаемся из похода. Отпуск закончился.
— Нет, не надо. Он сам придёт, если захочет, — покачала головой Бабушка.
Потом Дедушка и Бабушка насыпали для Шура и Фырочки остатки куриного шашлыка. Он был сухим и приятно хрустел во рту. И всё-таки не был таким вкусным, как лесные личинки.
— Серёжа, сыграй ещё! — попросила Бабушка одного из мужчин у костра. Тот взял в руки гитару. Снова зазвучала песня, а люди запели. Шур и Фырочка расположились в кустах неподалёку от костра и стали слушать, а песни всё звучали и звучали ещё долго.
Утром ёжики устроились в заброшенной мышиной норе. Натаскали туда сухих листьев и мха, обустроили укрытие. Они решили вместе ещё пожить здесь, рядом с рекой. Чтобы послушать песни.
А Дедушка и Бабушка вернулись в свой дом: к саду, огороду и собакам. С удивлением они выслушали историю соседа о том, как какой-то ёжик спас Бурана от змеи. Вечером они лежали на матрасе посреди сада и смотрели на звёзды:
— Знаешь, Аня, я мечтаю открыть свою школу-мастерскую. Чтоб соседские пацаны, кому интересно, приходили учиться мастерить машинки, мебель, да мало ли что. А на заработанные от уроков деньги съездим ещё в отпуск!
Бабушка сжала руку Дедушки в темноте. Это означало: «Я верю в твою мечту».
Ближе к осени ёжики снова стали жить недалеко от сада. Они приходили угощаться едой, оставленной в тарелочке на летней кухне, вместе слушали дедушкины истории и музыку, которую включала бабушка, пританцовывая во время готовки. И ещё — защищали сад от змей.
«Я — охранный ёж, — думал Шур. — А это самый лучший вид ежей».
