Московский наблюдатель. Статьи номинантов литературно-критической премии. II сезон / Сост. Д. Файзов, Ю. Цветков; Отв. ред. Д. Бак, Н. Николаева. – М.: Культурная инициатива, Издательство «Литературный музей», 2019. – 344 c.
Проект «Культурная инициатива», основанный Юрием Цветковым и Данилом Файзовым, начал свою деятельность в начале 2004 года. С тех пор на литературных площадках Москвы было организовано и проведено множество мероприятий: фестивалей, симпозиумов, круглых столов, других событий в самых разнообразных формах; презентованы сотни книг.
Проектом «Культурная инициатива» для критиков и журналистов была учреждена премия «Московский наблюдатель». Два года назад вышел первый сборник статей номинантов премии, куда вошли материалы 2010 – 2012 года (около ста авторов, более двухсот статей). В конце 2019 года совместно с издательством «Литературный музей» выпущен сборник сезона 2012 / 2013, туда вошло около восьмидесяти авторов, которые написали более чем о ста событиях. Эти события – теперь уже история.
Приведу неполный список авторов нового сборника, потому что полный займет добрую половину статьи. Уверен, что многие имена уже знакомы потенциальному читателю.
Полина Андрукович, Анна Аркатова, Николай Байтов, Ольга Балла, Денис Безносов, Александр Беляев, Степан Бранд, Ирина Василькова, Евгения Вежлян, Марианна Власова, Людмила Вязмитинова, Мария Галина, Анна Голубкова, Линор Горалик, Борис Дубин, Елена Зейферт, Валерий Земских, Ольга Зондберг, Марианна Ионова, Геннадий Каневский, Марк Кирдань, Василий Костырко, Леонид Костюков, Елена Круглова, Алексей Кубрик, Александр Курбатов, Борис Кутенков, Денис Ларионов, Игорь Лёвшин, Илья Леленков, Света Литвак, Евгений Никитин, Надежда Николаева, Анна Орлицкая, Екатерина Перченкова, Елена Пестерева, Григорий Петухов, Наталья Полякова, Юлия Рахаева, Александр Самарцев, Сергей Сдобнов, Екатерина Симонова, Сергей Соколовский, Мария Суворова, Никита Сунгатов, Михаил Сухотин, Андрей Тавров, Данил Файзов, Юрий Цветков, Александр Чанцев, Елена Черникова, Наталия Черных, Евгений Чижов, Валерий Шубинский, Лета Югай.
Списка упомянутых в статьях литераторов нет в сборнике, поэтому его не провожу. Но он более чем достойный. Читатель может убедиться в этом сам.
Кто-то отыщет в сборнике мероприятие, заинтересовавшее его в свое время, кто-то и сам в нем участвовал, а кто-то ничего уже не помнит – сколько лет прошло. Может, и сами авторы не узнают своих статей или вообще удивятся, какие мысли могли приходить им в голову.
Вообще, если нет соответствующей статьи, в которой описано мероприятие, то и мероприятия вроде, как и не было. Кто-то из очевидцев должен рассказать о нем остальным. Примерно так происходит и с фотографированием: нет фото – и как докажешь, что событие когда-то произошло.
Далее приведено некоторое количество отрывков из статей номинантов на премию «Московский наблюдатель» 2012 / 2013. Выбраны отрывки волюнтаристски, произвольно и безответственно. Цитаты выдернуты из контекста. Это неправильно, но может пригодиться для привлечения читателя.
«Иногда мне не хватало в стихах того, что для меня лично стоит на вершине поэтических приоритетов, – священного безумия, утраты точки опоры под ногой, для того чтобы спрессовать её ступнёй в воздухе на ходу и удержаться ни на чём… но у каждого свой след. И к середине чтения я всё же стал ощущать тонкое мерцающее безумие, подкравшееся мягко и незаметно, как тень, что ли, надёжной музыки Аполлона. За каждым Аполлоном, как и за каждым солнцем, стоит тень, а все конструкции – даже бог Солнца – неустойчивы. Иначе за что их любить».
Андрей Тавров. Тень Аполлона. Презентация книги Валерия Шубинского «Вверх по течению»
«И тут меня осенило. Ну конечно. Если представить эволюцию творчества Пелевина, это будет Соколовский. И читающий народ это чувствует. Возможно, дело в общих корнях (СС и ВП). Возможно, в профетической (а в профетизме всегда есть доза шарлатанства) интонации, с которой прозаик вещает. В общем, Соколовскому надоело читать длинные телеги Пелевина, и он решил выжать из них всю воду. И посмотреть, что останется. Остался «Гипноглиф»».
Наталия Черных. Гипноглиф, или Пелевин в отпуске. Презентация книги Сергея Соколовского «Гипноглиф»
«Владимир Губайловский рассказал историю романа и сделал кое-какие необходимые комментарии. Оказалось, что «Учитель цинизма», таки да, проза поэта. И дело тут не только в отточенности стиля. Времени на сочинение романа было затрачено примерно столько, сколько потребовалось, если бы этот роман был написан в стихах. Губайловский пишет его с 1986 года. Это, собственно, и сняло выдвинутые «Литературной газетой» обвинения в том, что роман специально написан Губайловским для получения премии «Большая книга».
<…>
Слушали Губайловского в тишине, благодарно. Лишь изредка позвякивал графинчик с водкой, да поэт Петухов мастерски пускал кольца дыма под потолок и любовался ими, думая, видимо, о красоте математики, которой посвящён презентуемый роман».
Василий Костырко. Что осталось за кадром. «Перед книгой». Представление рукописи Владимира Губайловского «Учитель цинизма»
«Однако литературное происхождение и стилистическая основа текстов двух авторов кардинально различаются. Если одесско-московско-украинский (то есть – южный) автор Мария Галина происходит в равной мере от русской и европейской авантюрной прозы, лучших образцов советской социальной фантастики (Стругацкие) и балканских магических реалистов, при этом широко используя в книгах фольклорную атрибутику, то петербурженка до мозга костей Григорян скорее продолжает (что в современной русской литературе – редкость) линии европейских прозаиков-мистиков первой половины двадцатого века (Майринк) и европейских же философов-радиционалистов (Эвола, Элиаде)».
Геннадий Каневский. Мистический пазл. Презентация книг Марии Галиной «Письма водяных девочек» и Анаит Григорян «Из глины и песка»
«В зале с венецианскими зеркалами, но с терракотовыми кирпичными стенами женщина-статуэтка Таня чувствовала себя немного не в своей тарелке. А я любовалась ею. Точёное лицо. Маленькие смуглые руки. А когда Таня стала страстно защищать Марину Цветаеву, которую не любит, но считает даже не поэтом, а целым универсумом, и терпела в свой адрес слово «поэтесса», произнесённое пару раз без задней мысли одной гостьей вечера, я почувствовала уважение».
Елена Зейферт. Красный шум – это не красный свет. Презентация книги Татьяны Данильянц «Красный шум»
«Если воспользоваться яркой метафорой поэтического фронта, то налицо катастрофическая диверсия в глубоком тылу».
Леонид Костюков. Совершенно вопреки ожиданиям. О книге стихотворений Сергея Шестакова «Схолии»
«На вечере царила дружеская атмосфера собрания посвящённых, объединённых общим секретом, каковым является творчество ЕТ, всё ещё недостаточно известное публике. В целом выставка, похоже, не столько ввела ЕТ в число широко представленных на столичной художественной сцене современных мастеров, сколько ещё раз закрепила за ним статус аутсайдера, в котором он с гордостью пребывает, являя собой почти символическую монументальную фигуру самодостаточного творца, кладущего с прибором на все неотменимые законы рынка искусства. К сожалению, действо омрачилось отсутствием самого виновника торжества, вынужденного покинуть собрание в самом начале, чтобы успеть на электричку в дальнее Подмосковье, где, за неимением жилья в Москве, он обитает на даче знакомого, ухаживая за шестью его кошками, нуждающимися в постоянном присмотре».
Евгений Чижов. Монумент аутсайдера. Выставка Евгения Телишева
«По насыщенности жестью этот цикл приближается, пожалуй, к двум писателям: раннему Мамлееву и раннему Сорокину. Как и они, пугает Дарк не развлечения ради. Да он и не пугает. Рассказы порождают не ужас, а другое: тревогу. Это в высшей степени тревожная проза – смутно-тревожная, экзистенциально-тревожная, литературно-тревожная. Как сама реальность (или как сон). Что-то прячется за текстом. Страшное или нет, мрачное или весёлое (странное веселье штурмующих Кремль, странный майнкампф), мудрое или ржаво-тупое – но что-то важное».
Игорь Лёвшин. В жанре неспокойной прозы. «Перед книгой». Представление рукописи Олега Дарка «На одной скорости»
Конечное, в статьях есть и совсем специальные, литературоведческие факты, их большинство, жанр подразумевает. Да и дедлайны всегда поджимают, не остается времени для оттачивания текста, для проверки его временем, это же в основном журналистика. Но есть и веселое, и интересное, и познавательное. Может быть, найдется что-то даже для потомков. Лет через сто (если письменность к тому времени все-таки останется) статьи могут вызвать интерес исследователей, хотя неизвестно, кто окажется исследуемым, а кто поводом для досадной ухмылки.
